- В каком смысле?

- Ну, допустим, спор из-за женщины… это я так, к примеру, или ещё по какой причине…

- Да нет. В городе я ни с кем никогда не ссорился и вообще, как говорится, в чужой огород не лезу.

- Странно…

На Гунара жалко даже было смотреть. В этот момент он выглядел совершенно растерянным и подавленным, поэтому я решил подбросить ему спасительную ниточку:

- Может быть, это какие-нибудь повстанцы? Допустим, рискнули совершить ночной налёт на город…

- Нет-нет, об этом не может быть и речи, это совершенно исключено! - решительно возразил советник. - Вы же знаете, что все повстанцы уроды, среди них нет умеющих летать… извините, это не относится к вам и другим, пришедшим извне…

- Откуда вам известно? Может у них дети рождаются с этими способностями?

- Ах, оставьте, Сергей, вы не понимаете, о чём говорите, - в сердцах воскликнул Гунар. - Какие дети?! Какие полёты?!

Но тут, словно опомнившись, он мгновенно успокоился и с привычной доброжелательной улыбкой поспешил меня заверить:

- Впрочем, наш долг - всё проверить, так что не волнуйтесь. Когда вернётся шеф охраны, он проведёт тщательнейшее расследование, и мы обязательно найдём виновников и спросим с них со всей строгостью, уж поверьте мне на слово!

Собственно, на этом наша беседа окончилась. Больше говорить было не о чем, поэтому, попрощавшись, я направился к двери, но советник остановил меня и посоветовал:

- Кстати, Сергей, до возвращения господина Перца не выходите в тёмное время на улицы, на всякий случай…

- Но ведь я же по вечерам играю в “Красной утке”, и мои выступления заканчиваются очень поздно.

- А ничего страшного нет. Зайдите прямо сейчас к Бэримору и передайте, что я освободил вас от вечерней работы в ресторане э… скажем, на пять дней.

- Если спросит по какой причине, что мне ему ответить?

- Не спросит. Но если вдруг… тогда посоветуйте ему узнать об этом у меня. Скажите, мол, служебная тайна. Только о том, что вчера случилось никому пока не рассказывайте. Договорились?

Я кивнул и вышел из кабинета.

Сообщив хозяину “Красной утки” о распоряжении советника по гражданскому праву относительно моего освобождения и не услышав по этому поводу никаких возражений, я направился к Инге, которая ещё должна была быть свободной до вечера.

Поднявшись на третий этаж угрюмого подъезда, в котором находилась её квартира, я осторожно постучал и прислушался, но никто не отозвался. Тогда я постучал громче, и вскоре из-за двери донеслись приближающиеся шаги.

- Кто там?

- Инга, это я - Сергей.

Мягко щёлкнул замок, и дверь отворилась. На пороге стояла запыхавшаяся Инга в облегающем спортивном костюме. Она шагнула в сторону, пропуская меня внутрь.

- Проходи пока на кухню, я сейчас…

Она выглядела слегка раскрасневшейся. Волосы, первоначально собранные на затылке в тугой узел, сейчас немного растрепались, и несколько прядей свисали на лицо.

- Ты что, спортом занималась? - не удержался я от вопроса.

- Можно и так сказать, - усмехнулась девушка, поправляя волосы и закрыв дверь. - Танец репетировала. Я тут кое-что придумала, поэтому нужно будет сегодня попробовать несколько новых фигур, только я должна их ещё немного доработать…

- А ты можешь пока особо не торопиться, всё равно несколько дней танцев не будет.

- Почему? Что случилось?

Инга тревожно сдвинула брови и взяла меня за руку.

- Да так… мне Гунар выходные дал.

- В честь чего это, хотелось бы знать? Ты что-то явно не договариваешь, я же чувствую… - девушка пытливо заглянула мне в глаза и строго потребовала: А ну, выкладывай всё как есть!

Ну что тут поделаешь, если на тебя смотрят такими чистыми глазами, тем более - такими красивыми?! И я, конечно же, выложил ей всю правду, только напоследок попросил, чтобы она никому об этом не рассказывала. Инга слушала очень внимательно, не перебивала, а когда я закончил, она задумалась всего лишь на несколько мгновений, а затем убеждённо произнесла:

- Это Перец!

От такого заявления я, признаться, едва не остолбенел.

- С чего это ты вдруг решила?!

- Да ничего не вдруг! Я уже давно приметила, какими глазами он на тебя смотрит.

- Ну и какими?

- Так, словно он тебя ненавидит.

- Да за что? Ведь для этого должны быть хоть какие-то основания, какая-нибудь причина, а её нет, - возразил я.

- Это ты, наивный, так думаешь. А я чувствую…

- Постой, - перебил я Ингу. - Но ведь Перец не летает, и мне кажется, что он никогда и не умел, хотя скрывает это ото всех.

- А ему совершенно необязательно самому летать. У него вон сколько помощников и холуёв в услужении находятся. Достаточно пальцами щёлкнуть - и тут же найдётся целая куча желающих выполнить любое его поручение.

- Гм… вполне возможно, однако, не понимаю, за что бы ему меня так ненавидеть, чтоб убийство замышлять? Должно же быть хоть какое-то мало-мальски логичное объяснение.

Инга задумчиво потеребила упрямую прядь волос, настырно пытающуюся закрыть ей глаз, и направилась в кухню, позвав за собой. Устроившись на табуретке у стола, я молчаливо наблюдал за её действиями. На столе появились две чашки, которые хозяйка наполнила прохладным компотом, и тарелка с мелкими печенюшками, очевидно, собственного приготовления. Попробовав их, я понял, что танцует Инга не в пример лучше, чем готовит, но всё же решил похвалить на всякий случай.

- Вкусные печеньки. Не знал, что ты ещё и готовить умеешь!

- Брось, Сергей, врать ты совершенно не умеешь - у тебя всё на лице огромными буквами написано, - с улыбкой отмахнулась Инга. - Кстати, на самом деле печенье диетическое и низкокалорийное, поэтому вкусным оно никак не может быть. А вот по поводу нелюбви к тебе со стороны Перца у меня кое-какие соображения появились…

- Говори, любопытно будет послушать.

- Я вот заметила, да только сразу не придала значения тому, что с тех пор, как ты начал играть по вечерам в “Красной утке”, люди стали постепенно и незаметно меняться…

- Ну ты скажешь! Что я, чародей какой новоявленный? Нет, это тебе всего лишь показалось.

- Ничего не показалось. Просто ты мужчина и, возможно, в самом деле пока ещё ничего не заметил, но мне-то виднее. Ты же знаешь, какое в городе отношение к женщинам?

Я неуверенно кивнул.

- Здесь к женщинам относятся с таким пренебрежением, словно они, если и люди, то никак не первого сорта… уж я-то знаю не понаслышке, - продолжила Инга. - Раньше меня вообще никто не замечал и не здоровался, а если нужно было что-то заказать, то просто кричали “Эй, девка, поди сюда!” А сейчас даже иногда по имени называют, а то бывает и на улице поздороваются, чего раньше вообще никогда не бывало.

- Так это, скорее всего, потому что ты великолепно танцуешь, - предположил я. - Раньше ведь никто об этом не догадывался. А я здесь совершенно ни при чём.

- Ещё как при чём! - упрямо возразила девушка. - Я-то вышла танцевать лишь потому, что ты так играл в тот вечер… до этого у меня и в мыслях подобного не было. А зрители тогда на меня и внимания не обратили, потому что были заворожены твоей игрой. Это оказалась настоящая музыка, пробуждающая чувства… и мысли, наверное. Ведь, если вспомнишь, в зале, когда ты заиграл, воцарилась тишина.

- Ну, допустим, не сразу…

- А ты что, хотел чтобы люди, до этого не сталкивавшиеся с настоящим искусством, сразу поняли его и приняли?! Нет, так не бывает, всему положено своё время. Зато теперь они с нетерпением ждут твоих выступлений…

- Наших, - поправил я.

- Пусть будет так, но в первую очередь всё же твоих, потому что музыка постепенно их преображает. Ты заметил, что последнее время в ресторане никто не кричит, не ругается и почти не происходят драки, хотя раньше каждый вечер случалось по несколько?! Люди стали вежливее и даже отъявленных пьянчуг поменьшало.

- Если так, то это здорово! - улыбнулся я. - Только не пойму, разве это может вызвать недовольство у Перца. Наоборот - он же шеф охраны порядка, поэтому должен быть доволен.