- К вам гости, ваше высочество, - певуче промолвил один из стражников; сын Орвакса чуть повернул голову, не отрывая глаз от экрана планшета, - ее высочество царевна Мера пришла повидать вас.

Дева Ксебела стиснула зубы, заметив, как напряглись плечи Орма. Он сглотнул, дернув подбородком, мускул на его щеке дрогнул, и свергнутый царь неспешно, с показной неохотой, отложил планшет. Устроив его на столике, он легко поднялся и только потом посмотрел на Меру; взгляд Орма оценивающе скользнул по ней, уголок рта дернулся в тени презрительной усмешки. Склонив голову, он произнес тоном ласковым, словно теплые воды, но исполненным яда:

- Все еще царевна Мера… как давно мы не виделись. Если мне не изменяет память, в последний раз мы стояли так близко друг к другу, когда вы еще были моей невестой. Как много изменилось с тех пор.

- Да. Многое изменилось, - прикусив губу, Мера покосилась на гвардейцев; она знала, что Орм даже в гневе не посмеет поднять на нее руку, однако не хотела лишних свидетелей их разговора. То, что они скажут друг другу, не для посторонних ушей.

- Оставьте нас, - потребовала она, величаво вскинув голову; аметисты в ее волосах вызывающе сверкнули. Гвардеец мигнул, вильнув хвостом.

- Мы подчиняемся только царю Атлантиды и вдовствующей царице. Их приказы обязуют нас находиться рядом с его высочеством.

- Я хочу поговорить с его высочеством наедине, - чуть повысила голос Мера; неподчинение ей рыболюдов перед Ормом задело девушку, тем более, что сына Орвакса эта ситуация откровенно забавляла. Скрестив руки на груди, он с кривой усмешкой на губах смотрел на Деву Ксебела, и его глаза источали колючий холод.

- Ваше высочество может говорить смело - ваши слова не покинут этих стен, - поклонившись Мере, рыболюды отплыли к дверям покоев; Орм, ехидно усмехаясь, развел руками.

- Обо мне так трогательно заботятся. Младенцев их няньки не опекают так, как меня мои брат и матушка. Теперь вы, моя царевна, тоже решили к ним присоединиться? Или же просто пришли взглянуть на низложенного царя?

- Я пришла, потому что это необходимо, - с практически незаметной дрожью в голосе ответила Мера.

Орм подозрительно прищурился.

- Кому необходимо? - из его голоса испарилась вся насмешливость. - Вам? Мне? Право же, я и надеяться не смел, что будущая царица почтит меня своим присутствием, но, уверяю, я бы не стал жаловаться, если бы больше никогда не видел твоего лица. Лица предательства. Лица измены и вероломства.

- Орм, прошу… - девушка покачала головой; слова бывшего жениха били сильнее, чем сотня пощечин, лились в уши расплавленным свинцом.

- Просите? - наигранно удивился сын Орвакса. - О чем вы можете меня просить, моя царевна? Что я, несчастный пленник, могу вам дать? Скорее, это мне следует пасть перед вами ниц и молить о милости. Именно на это вы с Артуром рассчитывали, верно? Кстати, вы уже назначили дату свадьбы? Нет? Странно: мне казалось, тебе не терпится стать его царицей.

- Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Артура, - отрезала Мера; Орм заставлял ее чувствовать себя гадко, его слова, злые и жестокие, заставляли царевну думать, будто ее любовь к Аквамену нечто постыдное и лживое. Но она вовсе не собиралась влюбляться в Артура - просто так вышло. Однако Орм, недоверчиво приподняв бровь, сцепил руки за спиной.

- В самом деле? Тогда я даже не знаю, о чем нам говорить. Не думаю, что ты пришла сюда посоветоваться в выборе подвенечного платья.

- Довольно! - отчеканила Мера; она понимала, что своим побегом оскорбила и унизила Орма, но больше не желала это выслушивать. - Я пришла потому, что тревожусь за тебя.

- Не слишком ли поздно ты начала волноваться за меня? Раньше ты не слишком обо мне беспокоилась, хотя мы были помолвлены. Боишься, что я постараюсь расстроить твой брак с Артуром? Напрасно, мне это ни к чему. Пожалуй, стоит благодарить богов, что они уберегли меня от свадьбы с тобой.

Мера усмехнулась, стараясь не показывать, как ее задели слова Орма; присутствие стражников-рыболюдов ничуть не смущало его, чужие уши не мешали сыну Орвакса изливать свое презрение на бывшую невесту. Несмотря на разницу в положениях, Дева Ксебела чувствовала себя беззащитной и уязвимой перед атаками Орма, но не собиралась позволять ему и дальше себя оскорблять.

- Ты знаешь, почему я так поступила. Дело не в тебе и даже не в Артуре.

- О, неужели? - саркастически откликнулся Орм, сцепив руки за спиной. - Так значит, ты наведывалась на сушу не для того, чтобы посмотреть на моего брата? Сравнить его со мной, решить, кто же из сыновей Атланны больше подходит тебе в мужья? Что же сыграло в его пользу? Ты сочла его более привлекательным? Или им будет легче управлять?

- О чем ты? - Мера пораженно распахнула глаза; Орм, скривив губы, подплыл чуть ближе, не обращая внимания на гвардейцев, предупреждающе сомкнувшие пальцы на рукоятях мечей.

- Прошу, оставь глупое притворство. Меня всегда раздражали эти женские уловки. Лучше прибереги их для Артура. Полагаю, он достаточно глуп, чтобы клюнуть на подобное. Наверное, поэтому вам с Вулко предпочтительнее видеть на троне его.

- Причем здесь Вулко? - непонимающе заморгала царевна. - Это его не касается. Орм, я хотела поговорить о том, что произошло между нами.

- О чем именно? - зло прищурил глаза Орм. - О том, что ты унизила меня на глазах у подданных? Что открыто предпочла мне бастарда-полукровку, а потом помогла ему свергнуть меня? Что плела заговор у меня за спиной? Об этом ты хочешь поговорить?

- Ты знаешь, если бы не твое желание развязать войну с сушей… - порывисто начала Мера, но умолкла, когда Орм резко вскинул руку.

- Довольно. Не пытайся меня убедить, что все дело только в комке грязи, населенной сухопутными. Мы же росли вместе, Мера. Ты сидела со мной за одним столом, мой отец принял тебя, как дочь, и вот как ты обошлась с его наследием! Предала его народ, его сына!

- Я тебя не предавала! - выпалила Дева Ксебела, сжимая кулаки. - Но ты совсем не слушал, ты так хотел войны, что нам пришлось!..

- Какое поразительное мягкосердечие, - издевательски хохотнул Орм, - никогда раньше не замечал за тобой и Вулко такой любви к земле. Но если тебе хотя бы хватило совести спорить со мной, то Вулко во всем мне поддакивал. Ведь куда легче было подвести Артура к Атлантиде, пока я был занят, планируя наступление.

- Орм, пожалуйста, - Мера простерла к нему руки, - мы… никто не хотел, чтобы все так вышло.

- Ложь, - выплюнул он, и бледное лицо сына Орвакса исказило презрением. - Вулко готовил Артура к этому с самого детства, мать еще до моего рождения решила, что именно его она хочет видеть на троне, а ты… ты, пожалуй, хуже их. Я доверял тебе, Мера. Я видел в тебе мать своих сыновей, но ты оказалась изменницей, лицемерной предательницей, и, Посейдон - свидетель, как я жалею, что тебе удалось спастись из подбитого батискафа.

- О спасении своей матери ты тоже жалеешь? - отчеканила Мера, смаргивая непрошеные слезы. Она знала, что все так и будет, но до чего больно было это слышать; девушка задыхалась, будто наглоталась ядовитой от нефти воды. Орм, непоколебимый и холодный, будто айсберг, сурово сжал челюсти.

- Не смей говорить о моей матери. Ей хотя бы хватило смелости исполнить свой долг и принять заслуженную кару, а ты даже боишься смотреть мне в глаза. Не жди, что я пожелаю вам с Артуром счастья и понесу шлейф твоего платья на вашей свадьбе. Скорее, я плюну тебе в лицо.

- Ты всегда был таким, - глухо промолвила Мера, опуская руки, - эгоистичным, жестоким, безжалостным… Орвакс воспитал из тебя достойного приемника.

- А кого Нерей воспитал из тебя? Куртизанку, готовую отдаться тому, кто предложит больше? - прежде, чем Орм успел договорить, царевна Ксебела подплыла к нему со стремительностью акулы и наотмашь ударила свергнутого царя по лицу. Пощечина швырнула Орма в сторону; Мера охотно ударила бы его еще раз, и еще, и еще, но стражники встали между ней и Ормом, оттеснив от Мариуса. Мягко, но настойчиво гвардейцы подталкивали девушку к дверям покоев, негромко урча; зеленоватая складчатая кожа на их шеях натянулась, и быстрее, чем через вздох, в горницу ворвались копейщики. Стражники уводили Меру в абсолютном молчании, а она и не думала сопротивляться; грудь Девы Ксебела раздирало от ярости и обиды, голова кружилась, а взгляд цеплялся за Орма, застывшего посреди комнаты. Он стоял, опустив голову, не глядя на царевну, и Мере хотелось закричать, чтобы он повернулся к ней, чтобы она смогла посмотреть ему в глаза, чтобы Орм понял, что она не боится. Но сын Орвакса так и не повернул головы, а царевна не нашла в себе сил даже позвать бывшего жениха, произнести его имя. Она с радостью ответила бы жестокостью на слова Орма, охотно позабыла бы о нем, но у них было слишком много общего, чтобы так легко все отринуть и не чувствовать боли от его злых, беспощадных слов. Орм говорил о Мере как о каком-то чудовище, хотя сам собирался втянуть Атлантиду в пучину войн и раздора, но после встречи с ним царевна действительно ощущала себя монстром, порождением Кето, погубившим Орма Мариуса, и почти со страхом поняла, что, если бы не Артур, она бы приняла и войну с сушей, и Орма как своего мужа.