- Я с ним выросла. Поверь, мне его укусы не страшны, - фыркнула Мера, запуская пальцы в волосы Артура; он прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, которую поддерживали переплетенные щупальца осьминога из малахита и нефрита, запрокинув голову, и царевна пробежалась пальцами по его шее, колючей от пробивающейся щетины. Аквамен бы по-человечески волосатым, что Мера находила по-своему очаровательным; целовать его было щекотно, девушке хотелось рассмеяться или чихнуть, или поцеловать крепче, так, чтобы дыхание перехватило и сердце замерло. Она старалась не сравнивать поцелуи Артура и Орма, но стоило теплым губам Аквамена коснуться ее кожи, память жгло холодом сдержанных прикосновений бывшего жениха. Ласки Орма были рождены чувством собственности; Мера целовала его потому что должна была его целовать, а Артура – потому что хотелось так сильно, что кружилась голова.
Аквамен серьезно взглянул на царевну, придерживая ее за округлое бедро, просунув пальцы в разрез на летящей ажурной юбке девушки; узкий корсаж переливался чешуйчатыми пластинами, линия лифа сверкала крошевом аквамаринов. Просунув за него палец, Артур игриво оттянул его, за что получил по рукам от засмеявшейся Меры. Девушка оттолкнулась ногой от кресла, собираясь отплыть, но Аквамен цепко, будто спрут, ухватил ее за щиколотку. Дева Ксебела забилась в его хватке, ее юбки трепетали и извивались, вода запузырилась, и рой серебристых пузырьков устремился вверх, к потолку, украшенному барельефом, изображающим царскую охоту на падших. Мера заливалась смехом, принимая все за игру; она вырвалась изо всех сил, но Артур даже не шевельнулся и не поднялся с кресла, удерживал девушку с легкостью, будто морского конька на поводке. Лицо его было мрачным, улыбка золотилась только в глазах; резко выбросив вперед вторую руку, он подхватил вскрикнувшую от возмущения и неожиданности Меру и дернул на себя. Царевна буквально упала в его объятия, ударилась грудью об его грудь и ухватилась за плечи Артура; руки Аквамена кольцом обвились вокруг нее. Мера села к нему на колени, широко расставила ноги, и уперлась коленями в подушки кресла; раскинувшейся юбкой играла вода, цветной подол, вышитый иссиня-черной блестящей тесьмой, был похож на лепестки распустившегося цветка. Девушка невольно покраснела, затаив дыхание, при мысли, что кто-нибудь может войти и увидеть их в таком виде. Пусть они и помолвлены, но это до ужаса неприлично. От столь возмутительных и бесстыдных мыслей ей стало жарко, настолько, что захотелось и вовсе скинуть платье, но шнуровка платья располагалась на спине, и без помощи Артура ей не раздеться. На губах царевны расцвела кокетливая улыбка, взгляд плеснул серебром из-под ресниц, но на нее будто налетело ледяное течение, подхватило и закружило в водоворот, когда Аквамен промолвил угрюмо:
- Мать плачет всякий раз, как приходит от него. Не знаю, почему – Орм ей ничего такого не говорил, а если бы попробовал что-нибудь сболтнуть, я бы ему шею свернул как цыпленку.
- Царица недавно обрела своих детей, - осторожно заметила Мера, успокаивающе поглаживая плечи Артура, - быть может, она оплачивает то, что упустила время рядом с вами.
- Или то, что мой братец – упертый мудак, - буркнул Артур, потешно насупившись,- колено он, видите ли, преклонять не будет! Мне это и не надо, но Вулко на пару с твоим отцом заладили, что если свергнутый царь примет мою власть, то народу будет легче увидеть во мне правителя.
- Истинно так, - с улыбкой кивнула Дева Ксебела, - Орм должен прилюдно отказаться от трона от имени своего рода и всех своих будущих потомков. Это оградит тебя от возможных притязаний Мариусов на твою власть.
- А по-другому договориться никак? Ну, допустим, править посменно, или я по четным дням, а они – по нечетным? Или хотя бы на выходные? Что, совсем никак? – картинно расстроился Артур, скорчив рожицу, однако Мера даже не улыбнулась. Взяв его лицо в ладони, она строго взглянула на Аквамена, нахмурившись.
- Это не смешно, Артур, дело крайне серьезное. Если Орм окончательно не отречется от трона, то найдутся те, кто захочет вернуть его на трон. Признаться, я не понимаю, почему он упорствует, поражение в войне не оставило ему никаких шансов, еще и гибель царя рыболюдов…
- Зато я понимаю: нервы хочет мне попортить, вот почему! Как будто у меня без него проблем нет, - вздохнув, Аквамен закрылся лицом в грудь Меры, щекоча и царапая кожу своей бородой; девушка, взвизгнув, выгнула спину дугой, упираясь ладонями в грудь Артура, однако он держал крепко, потираясь заросшими щеками и норовя уткнуться носом прямо в ложбинку между грудей. Дева Ксебела схватила Аквамена за волосы, раздираемая желанием оттолкнуть его и одновременно – прижать покрепче. Шумно выдохнув ей в грудь, так, что пузырьки выпорхнули из-за корсажа, Артур внезапно поднял голову; Мера отпрянула от неожиданности, она непременно свалилась бы, не поддерживай ее под спину руки Аквамена.
- Слушай, если тебе так хочется с ним встретиться, может, потолкуешь с ним по этому поводу, а? Мне-то все равно, Орм может дуться сколько влезет, но мать переживает, Вулко нервничает, из-за него я нервничаю, а если нервничает царь – нервничает и народ. А у нас так вообще два царя практически, а избыток королей еще никому не шел на пользу, да? – Артур, озорно усмехнувшись, подбросил девушку на коленях; Мера вяло улыбнулась, отведя глаза. Аквамен, хоть и не слишком сведущий в политике, быстро улавливал самую суть, однако Деве Ксебела меньше всего хотелось говорить с Ормом о делах короны. Если бывшая невеста заведет об этом разговор, то только больше озлобит, и неизвестно, что может прийти в голову загнанному в угол сыну Орвакса. Мера могла аккуратно попытаться воззвать к его благоразумию, подумать о матери, но она прекрасно знала, каким своенравным и непреклонным мог быть Орм.
Но поговорить им действительно стоило, и чем скорее, тем лучше. Нельзя же вечно сидеть и дрожать при мысли, что ей придется оказаться лицом к лицу с отвергнутым женихом. Мера не побоялась пойти против отца и собственного народа и отправиться в воды падших, а это всего-навсего разговор с Ормом. Однако именно по дороге к покоям Орма поперек горла стоял колючий ком, будто девушка проглотила морского ежа. Она столько собиралась сказать свергнутому царю, но чем ближе царевна подплывала к покоям бывшего жениха, тем меньше мыслей было в ее голове. Как ей начать разговор? Как встретит бывшую невесту Орм? Она еще не стала царицей, сын Орвакса мог и не захотеть ее видеть. Девушка нервно расправила складки на темно-синем платье; узкое, с ажурными плетеными рукавами, оно казалось непривычно строгим после пышных, вычурных нарядов, к которым так привыкла Дева Ксебела, но ей казалось грубостью выставлять свое положение напоказ перед Ормом. Мера надеялась, что сегодня боги на ее стороне, но слабо верила, что ей удастся в чем-то убедить сына Орвакса; однако зато никто не сможет сказать, что она не пыталась.
Когда Мера в сопровождении царской стражи в золоченых доспехах с шипастыми наплечниками и острыми, подобно акульим, гребнями на шлемах, подплыла к массивной двери из черненого металла, ведущей в покои Орма, два рыболюда, несущие караул, вскинули двузубые копья, приветствуя ее. Они держали круглые щиты с остро торчащим шестигранным шипом в середине, который окружал узор из переплетавшихся морских змей; их доспехи, золотисто-красные, цвета лавы, отливали дикой зеленью, чешуя на хвостах переливалась синевой, плавники на руках лиловели, а костяные наросты на плоских бледных лицах алели брызгами свежей человеческой крови. Один из них скосил на Меру круглый блестящий глаз, взволнованно подергивая жабрами, второй чуть слышно урчал, едва заметно подрагивая кончиком хвоста; они синхронно ударили копьями по щитам, и двери медленно разошлись в сторону; царевна юркнула в узкий проем, стремясь закончить с этим побыстрее.
Она нашла Орма за чтением: сидя на софе, поддерживаемой дельфинами, вырезанными из китовой кости, он, морща лоб, всматривался в ровные строчки, бегущие по неоново мерцающему экрану. Помимо него в просторной светлой горнице находились еще два гвардейца-рыболюда, облаченные в матово-серые латы; их чешуя была бледной, будто выгоревшей на солнце, кажется, Мера могла разглядеть сквозь бледные пластины чешуи зеленоватые русла вен. Вместо копий они были вооружены парными мечами, а щиты носили на спине; они подплыли к царевне Ксебела, замершей в нерешительности у порога, и споро обыскали, вызвав у девушки приступ раздражения: что она могла принести Орму? Спрятать трезубец под платьем?
