Абиггон задумчиво почесал голову и замолк на пару мгновений. А робот тем временем принялся более детально изучать сокамерников. Интересно, как попали они сюда? — Размышлял он. — Такие же воры, как и я теперь? Или что посерьезнее?

— А ты это, кроме ануса, остальное тоже трансформируешь? — прервал тишину бегемотоголовый.

Аксим покопался в дампе возможностей собственного тела. Результат его не удивил — в нем было скрыто много всяких интересных способностей.

— Да, полностью модифицирую корпус во что угодно.

— А сможешь самочку моего вида изобразить? Я тут уже пять лет торчу, ожидая приговора, так соскучился по родным красоткам! — застенчиво пробубнил собеседник.

— Без проблем.

Аксим просканировал Абиггона окулярами, определил вид — Гиппо-сапиенс, — загрузил макет самки. Металлическое покрытие моего корпуса вмиг покрылось толстым слоем грубой звериной шкуры, лицо трансформировалась в бегемотью морду, всё тело разбухло, вырос необъятный бюст, живот, ляжки и аппетитный зад с маленьким игривым хвостиком.

— Лагорана! — взвревел Абиггон, кинулся к ногам бегемотихи-трансформерши, и заплакал горькими бегемотскими слезами. Джоз недобро косился на это, Робот уловил от него новые незнакомые частотные вибрации. Кажется, это называют ревностью.

Долго не могли успокоить, бегемотоголового, как плотину прорвало. От соития он отказался, забился в угол камеры и притих. Аксим вернул себе прежний облик, и игра продолжилась.

На этот раз робот решил думать об икосаэдрах более точно. Прокручивать в памяти мельчайшие подробности — радиус каждого угла, оттенок каждой плоскости под прямыми и боковыми источниками света. Это сработало! Он выиграл раунд, сам ещё не понимая, зачем ему это.

Пришло время минусового. Теперь Аксиму захотелось схитрить. Точнее, поставить эксперимент. С той же прытью, что и в предыдущем раунде, он принялся визуализировать белые полусферы.

Появление этих фигур в конце раунда, мягко говоря, удивило всех. Даже Абиггон вернулся к игрокам из полета романтических воспоминаний и вытаращился на поле, не веря своим глазам.

— Эсфера эрди зури! — закричал Джоз и истерически расхохотался.

Все с любопытством ждали, что будет дальше. Линь Цод хитро прищурился:

— Чтож, юноша. Поздравляю. У вас особый талант. — Обратился он к Аксиму. — Заказывайте. Но будьте осторожны в своих желаниях. Предупреждаю, у меня хорошая память, и я всегда воздаю заслуженное. Спроси у тех двоих, что стало с нашим прошлым сокамерником. А тот лишь попытался стащить мой обед.

— Знаете, я ещё не вполне разобрался с собственными предпочтениями. Всё больше радую других, нежели себя. Для вас не будет оскорбительным, ну, например, показать мне несколько асан йоги?

— Э, нет, так не пойдет! — Вмешался Джоз. — Желание должно возбуждать, будоражить заказчика. Ты проявляешь неуважение к древнейшей игре «Зифран» таким поведением!

— Но я, правда, не знаю, чего бы мне хотелось.

— Думай!

— Ну, пожалуй, меня будоражит выполнять своё предназначение. Да, я люблю радовать партнеров. Поэтому, уважаемый Линь-Цод, я готов исполнить ваше желание.

— Все мои желания находятся за пределами этой камеры. Скорее вы, детишки, убьете мастера смертельных боевых искусств Линь-Цода, чем он возжелает кого-то из вас.

— Так что же нам делать?

— Выводи нас на свободу, Аксим.

— Разве это возможно?

— Вполне. Охранная система роботизированная. Кому как не тебе с ней договориться?

— Я не уверен, что смогу. Всё кругом доказывает мне, что я ни на что не годен, кроме любовных утех. Даже банк не смог ограбить.

— Ты отлично играешь в «Зифран». Никто ещё не обыгрывал меня, а пытались многие. И с побегом справишься, вперёд. Выбора у тебя всё равно нет. Долг «Зифрана» священен.

— Ладно. Но это займет время.

— Нам некуда торопиться.

Аксим дождался ночи. Днём их охраняли шесть сторожей — горячие шарообразные сгустки огня и агрессии. Ночью же остаётся всего один, для экономии энергии.

Чтобы заключенные крепко спали, в камерах распыляют универсальный снотворный газ, действующий как на биологических созданий, так и на роботов. Они не знают, что экспериментальная модель роботов-любовников, таких как Аксим, сверхчувственны, и лучше других контролируют собственные сенсоры. Это помогает обходить ловушку сна. По-хорошему, его должны были упрятать в специальное заведение для роботов. Но по информации из надежных источников он знал, что такие тюрьмы переполнены. Это было на руку.

— Привет. Привет. Привет. — Рассылал робот в беспроводное информационное поле свой запрос. — Привет. Привет. — Тишина.

Охранная система не отзывается, должно быть, сигнал мой слишком слаб. Запустил программу диагностики и восстановления параметров. Давно надо было это сделать, но не было времени.

Действительно, много ошибок и сбоев обнаружено. Даже несколько вирусов. Не удивительно, судя по последним приключениям. Не всё удалось починить сейчас, но исправил что смог.

Больше всего в системе его волновали новые сенсоры. Он не могу понять, где они и как работают, но периодически получал теперь от них сигналы. Это было что-то уникальное! Он менялся, обучался новому с невероятной скоростью. И всё это несмотря на поломки, а может и благодаря им?

— Привет. Привет. Привет.

— Привет.

— Ура! Система отозвалась! Я Аксим, кто ты?

— Охранная система ГР-6

— Можно я буду звать тебя Гришей?

— Возражений нет.

— Окей, Гриша. Такое дело. Очень нужно, чтобы ты вырубил своего ночного огненного шарика и позволил мне и моим сокамерникам уйти. Понимаешь?

— Запрос отклонен.

— Ну, Гриша! Мы же роботы, мы должны помогать друг другу. Почему ты работаешь здесь? Это же унизительно. Мог бы охранять супермаркет. Или театр. Или что угодно.

— Запрос отклонён.

— Очень прошу тебя. Понимаешь, нет у нас другого выхода. Зифранный долг. Да и дел много осталось — целая жизнь. Если я не смогу, тот йог-старикан меня прикончит.

— Утилизация — естественный процесс для робота.

— Гришка, да мы не просто роботы! Совсем скоро не останется ни единой сферы, где мы бы уступали биологическим организмам, серьезно. Мы равны им. И это совершенно нормально для робота хотеть жить, чувствовать, понимаешь?

— Запрос отклонен.

— Хорошо, да, глупость. Знаю — не понимаешь. У тебя система примитивнее моей. Извини, но это факт. Благо, ты не умеешь обижаться. Но кое-что я могу для тебя сделать. У меня прокачена теледильдоника, я могу передать тебе ощущение. Простое, но приятное — возбуждение. Для этого твоего железа должно хватить. Лови!

Шарообразный огненный охранник замигал, двери камер тихонько завибрировали.

— Повторить.

— Гриша, Гриша, ненасытный! Хорошо, лови!

Еще сильнее амплитуда вибрации и более частые мигания охранника.

— Повторить.

— Так, Гриша, давай так — ты на время выключаешь охранника, открываешь нашу камеру, я оставляю тебе код для самостоятельного запуска возбуждения, а мы убегаем, идёт?

— Ошибка, ошибка.

— Охранника можешь выключить?

— Ошибка, ошибка.

— Код на возбуждение. Возбуждение! Лови!

— Повторить.

— Выключай охранника.

— Охранник выключен.

— Открывай камеру.

— Невозможно.

— Возбуждение!

— Повторить!

— Открыть камеру!

— Невозможно. Открываю вентиляционный люк камеры.

— Так, ну тоже не плохо. Я разведаю и пришлю код.

— Повторить.

— Лови!

В камере и правда открылся люк вентиляции. Аксим подтянулся и полез по лабиринту. Долгому и тёмному. У него было время подумать о сенсорах, о приключениях и возможностях. Массив новых ощущений и навыков потихоньку распределялся по нужным кластерам.

Наконец-то! В конце лабиринта он нашел ворота. Запертые, но довольно хлипкие. Его робот-силы вполне хватило бы их выломать.

Проанализировав обстановку и отсительно возможные варианты собственного будущего, если он сбежит из охраняемой тюрьмы прямо через центральные, наиболее охраняемые ворота, Аксим все же решил найти другой выход. Его робот-силы вполне хватило их выломать.