И пусть Шейра никогда не видела гор вблизи, но в каждом предании слышала о них, а потому они казались ей такими родными, будто всю свою недолгую жизнь она провела на земле предков.

Теперь от некогда гордого и многочисленного народа осталась лишь жалкая кучка, но видимо и она не давала покоя шакальему сыну Элимеру – вождю шакалов. Отерхейнцы постоянно подбирались к границе их лесов, пытаясь вырубить их и построить мерзкие каменные дома. Но с этими горстками поселенцев айсады, живущие у самой границы, пока справлялись: поселенцев было немного и они не умели воевать.

В это новое неспокойное время вся жизнь племени изменилась. Теперь и женщинам приходилось охотиться, убивать врагов. Да и подростки нередко вступали в битвы. Сама Шейра впервые отправилась в бой в четырнадцать лет. Тогда у нее на глазах поселенцы убили отца. Она видела, как он упал, и его светлые волосы смешались с кровью и пылью, а голубые глаза так и остались открытыми. Мать погибла еще раньше. Шейра не плакала ни первый, ни второй раз. Сильно скорбеть по умершим – оскорблять их души. Даже девочкой Шейра это понимала. Отец яростно сражался и погиб как воин. И это правильно, такой и должна быть смерть айсада: в битве или от старости. Если воин умирает от болезни, либо по глупой случайности – значит, он прогневил духов, и они не дали ему достойной смерти.

И Шейра была истинной дочерью своего отца, она убивала проклятых шакалов, не зная пощады. Они не заслуживали жалости! А больше всего ей, как и многим, хотелось дотянуться до шакальего вождя. О, она готова была перегрызть его поганую лживую глотку! Когда-нибудь он заплатит за все! Духи айсадов могущественны, когда-нибудь они отомстят за гибель своих детей.

От гневных мыслей лоб Шейры прорезала складка, глаза сузились, мышцы напряглись. Но спустя миг она встряхнула волосами и рассмеялась. Именно смехом научилась девушка отгонять злые и горькие думы. Глубоко вздохнула, еще раз забавно тряхнула головой и неслышно побежала к становищу, расположенному на обширной поляне. Влажные от росы ветки деревьев хлестали ее по лицу, оставляя едва заметные царапины, но она не обращала внимания, ведь лесные жители привыкли к этому.

Вдруг прямо перед ней выросла фигура, заставив резко отскочить в сторону и схватиться за нож. Но вытащить его она не успела, ибо узнала в фигуре Тйерэ-Кхайе, Бегущего-по-Листьям – этот уважаемый воин должен был стать ее мужем сразу после праздника Весенней Луны. Совет старейшин давно решил, что их души родились друг для друга и суждено им быть вместе. Поговаривали, что Тйерэ-Кхайе скоро может стать одним из вождей. Значит ее, Шейру, очень ценили в племени, если посчитали достойной такого воина. Это приятно тешило самолюбие. Кроме того, Тйерэ-Кхайе ей нравился: храбрый, сильный, осторожный – сложно найти охотника удачливее.

Сейчас воин смотрел на нее невозмутимо, по взгляду синих глаз невозможно было догадаться, зачем он появился. Несколько минут прошло в безмолвии: негласное соревнование, истинный смысл которого давно позабыт – кто сдержаннее.

Тйерэ-Кхайе положил руку на плечо Шейры, повел по направлению к становищу и заговорил первым:

– Я искал тебя, Белая Кошка. Тебе нужно вернуться, тебя ждут.

– Что-то случилось?

– Из степи прискакали вожди туризасов, привезли знак мира. Будет большой совет. Предводители тогов, равенов и лакетов уже здесь, и наши шаманы бьют в бубны.

– О! – Шейра не смогла скрыть удивления. На ее памяти еще ни разу не собирались предводители сразу всех племен. – Великий совет вождей! Но при чем здесь я?

– Мне неведомо – лишь на совете прозвучат ясные слова. Вроде пророчество какое-то было. Большего мой язык сказать не может. Мне просто велели привести тебя.

Шейра промолчала, хотя и сгорала от любопытства. Но Тйерэ-Кхайе знать об этом было не обязательно.

Становище встретило их ударами бубнов и песнопениями шаманов. Шейра цепким взглядом отметила вождей соседних племен, хотя никто не смог бы сказать, что она оглянулась или покосилась на них.

Самые уважаемые воины, а также вожди сидели ближе к центру круга, дальше обычные охотники, а позади них толпились подростки и дети, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть. Шейра незаметно проскользнула в средний ряд, Тйерэ-Кхайе – в первый. И только тут заметила девушка, что все взгляды обратились к ней, и услышала звучный голос верховного вождя айсадов – Дагр-Ейху:

– Шейра-Сину! – сказал он. – Подойди ближе к огню совета.

Она не без удивления подчинилась.

Затем слово взял прибывший вождь туризасов. Седой воин выдержал необходимую паузу и обратился к племени:

– Великие вожди народов, и вы, славные воины, я пришел с посланием моего рода. Вчера туризасы услышали пророчество, которое дал перед смертью наш верховный шаман – тот, кто никогда не ошибается. И великая надежда зародилась в сердцах нашего народа. Ведь последнее предсказание обладает мощью, которую нельзя  разрушить. Шаман рассказал о видении ученикам. В нем были люди в одежде из кожи, они неслись на конях. И рушились каменные шатры от их натиска. И белая кошка сразила коршуна. Племена, вы понимаете, что это за значит! Коршун – дух-покровитель шакальих вождей. А Белую Кошку все мы знаем: ее отец и мать успели прославить свое имя, а у отважных людей рождаются столь же отважные дети.  Пророчество шамана сказало нам: племена объединятся и под предводительством Шейры-Сину пойдут войной на шакалов. В схватке с ней погибнет темный вождь! И каменные стены его падут. Мы вернем наши земли!

Народ заволновался, нестройный гул взметнулся вверх, к самым макушкам деревьев, чтобы через мгновение опасть. Снова воцарилась тишина, в которой слышались лишь не замолкающие ни на миг бубны.

– Воины! – Дагр-Ейху поднялся с места. – Вы услышали слова Иркича-Йоху, верховного вождя туризасов. Но теперь пришло время говорить с духами.

После его слов вожди и знаменитые воины, среди которых находился и Тйерэ-Кхайе, поднялись, дабы проследовать в шатер Совета. Дагр-Ейху взглядом дал понять Шейре, чтобы она двигалась следом. Девушка слегка оробела от неожиданной чести, но подчинилась.

Там, в шатре, каждый отпил из ритуального рога отвара колдовских трав, приготовленных старой ворожеей Увьйя-Ра, и вожди выжидательно помолчали, показывая свою сдержанность.

Слово вновь взял Иркич-Йоху. Он заговорил на древнем наречии, которое использовалось редко, лишь в особо важных случаях, но понимали его все, ибо восходило оно к тем далеким временам, когда разделение родов еще не произошло.

– Духи указали путь. Шакалы Отерхейна отбирают у нас землю, убивают, а дети наши растут, не видя былого величия предков. Но настал день, когда мы можем их остановить. Если упустим его, конец один – смерть. Темные люди продолжат истреблять народы лесов. А после вас, лесных племен, в неравной битве падем и мы – народ степей. Племена, нас мало, но вместе – станет больше. Когда мы объединимся по слову нашего шамана, Отерхейн падет. Духи на нашей стороне. Я закончил, братья, и жду вашего ответа.

– Иркич прав, – раздался низкий голос Дагр-Ейху. – Если и не победим, то хоть погибнем в бою. Достаточно мы прятались подобно грызунам в норах, пора вспомнить славное прошлое, почтить предков. Мы – вольный народ широких просторов! Это – наш край! И наш долг изгнать чужеземцев с земель, где покоятся кости отцов! Но что скажешь ты, Шейра-Сину? Тебе придется вести нас в главную битву.

– Кто я, чтобы противиться воле духов и Большому Совету племен? Я сделаю, как решено будет здесь и сейчас.