Пальцы сжали листок. Внутри все тлело от ужасной непроходимой боли. Внутренности сковал страх — девушка боялась даже пошевелиться, а о том, чтобы выходить из комнаты, не было и речи. Синяк на скуле стал фиолетовым.

Даша закинула голову назад, давясь слезами. Он знает. Она знает. Как ей теперь оставаться в школе? Притворяться, будто ничего не произошло, невозможно. Её все ненавидят. И теперь уже не без причины.

За дверью послышались хорошо знакомые голоса. Снова начнется. Издевательства, язвительные замечания и ненависть, пропитавшая каждый кубический сантиметр воздуха. Даша точно знала — именно сейчас она была не готова это выслушивать. Она не выдержит. Сломается. Поэтому за секунду до того, как соседки вошли в комнату, девушка вылезла через окно.

Только во дворе Даша поняла, что продолжает сжимать это дурацкое письмо. Как же он гадко жалостливо улыбался, когда возвращал его обратно. Словно пытался утешить щеночка без лапки, от которого все отказались и которого вот-вот должны были усыпить.

Лучше бы усыпили. Он молча наблюдал за тем, как Полина хватает Дашу за волосы и толкает на пол. И даже не пошевелился. Удар коленом, и на языке чувствуется металлический привкус — губа разбита, из носа хлыщет кровь.

Даша любила его. Но теперь ненавидит. Или все-таки…

В лесу царила легкая прохлада. Девушка остановилась, едва услышав хруст ветки где-то позади себя. Моментально отождествляя себя с застигнутой врасплох ланью. Это не она наступила. Это охотник с ружьем наготове. За ней что, следят? Даша обернулась. Никого.

Почти не дыша, девушка медленно вернулась на несколько шагов, хотя все внутри кричало о том, чтобы она бежала от этого места, и огляделась. Боковое зрение уловило движение за кустами, двое мужчин, одетых во все черное, их лиц девушка никогда не видела. В висках покалывала приближающаяся паника. Даша попятилась назад, как можно дальше отсюда. Какая трусиха. Может, это просто лесники? Она врезалась спиной в дерево и поморщилась — вгрызаясь под кожу занозами, между лопаток впилась сухая ветка.

Мужчины ушли, так её и не заметив, и только тогда девушка разрешила себе снова дышать. Она опустилась на колени и, вырыв маленькую ямку прямо голыми руками, спрятала туда письмо. У нее зачесался нос, и Даша неаккуратно потерла его ладонью, тут же пачкая всё лицо. Она закрыла глаза и припала лбом к стволу. Девушка чувствовала себя полной неудачницей. Хотя к чему лгать — она ей была.

Даша остановилась — вот это место из ее снов. Или из чужого прошлого?

Копать ей пришлось больше и дольше — сначала снег, потом замерзшую землю, которая никак не хотела поддаваться и врезалась под кожу. К тому же оказалось, что все было тщетно. Под деревом ничего не было. Никакого письма или хотя бы намека на то, что оно здесь вообще было. Даша выругалась. Она так надеялась найти его — тогда, возможно, у нее появилась бы зацепка.

Нужно было возвращаться в школу. Стрелки часов неумолимо приближались к семи, а Вадим вряд ли будет ее ждать. Девушка покачала головой и нахмурилась. Она уже не в первый раз замечала, что сердце как-то по-особенному реагирует на это имя, даже если оно произнесено мысленно. Бьется как-то быстрее, и так неровно, словно пропуская удары.

Наверное, боится?

Когда Даша вошла в холл, парень как раз спускался с лестницы. Он не заметил её, а девушка замерла, неуверенная стоит ли окликнуть его или просто проскользнуть следом. Слова сорвались с губ, словно кто-то произнес их вместо неё.

— Вадим Юрь…

Он обернулся. Удивленно поднял бровь, рассматривая ее покрасневшее от мороза лицо. Недоверчиво прищурился, подходя ближе.

— Как ты меня назвала?

— Вадим… — Даша замялась. Ей было так неловко, что казалось, будто даже вязаный шарф затянулся на шее петлёй, не давая дышать. — Юрьевич. Ты же теперь мой учитель.

— Не припомню, чтобы упоминал свое отчество, — он продолжал смотреть на нее, но уже не так недоверчиво. — Ладно, идем.

Вадим включил все лампы, и от того, как внезапно стало слишком ярко, Даша зажмурилась. Она уже успела согреться, и, сняв куртку, присела на край скамьи.

— С чего начнем? — этот вопрос можно было не задавать, потому что парень уже подходил к магнитофону. Девушка чуть склонила голову, наблюдая за его движениями. Как он ищет среди старых кассет нужную, сведя брови к переносице. Как вставляет ее в проигрыватель и нажимает кнопку, на долю секунды задерживая на ней палец.

— Сегодня ты будешь учителем.

Даша встала. Ноги совсем не слушались ее, отказываясь сгибаться при ходьбе. Медленно сокращая расстояние между ними, девушка пыталась выровнять дыхание. Да что с ней происходит? Ведь Вадим сейчас не представляет никакой угрозы, а тело все равно сходит с ума. Сердце пропустило удар. А точно дело в страхе?

— Положи руки мне на талию.

Когда Вадим находился так близко, хотелось сбежать. Даша закрыла глаза и выдохнула. Чужие руки мягко приобняли ее. Девушка слышала биение его сердца, чувствовала на шее его дыхание. Она улыбнулась, потому что верила, что это придаст ей уверенности.

— В вальсе нет ничего сложного. Нужно как будто рисовать треугольник — вершина, левый нижний угол, правый нижний угол. И стараться не отдавить партнерше ноги, — Вадим засмеялся.

— Не обещаю.

Они двигались медленно и неуверенно, абсолютно не попадая в такт. Вадим вымерял каждое движение, следил за каждым шагом так тщательно, словно они не танцевали, а проводили безумно важный научный эксперимент, от результата которого зависела жизнь всего мира.

— Подожди, Вадим, — Даша отступила на шаг назад, — Ты слишком много думаешь.

— Это плохо?

— Для танца — да. Здесь надо чувствовать.

Он сжал губы, обдумывая ее слова. Девушка молчала, ожидая, что он ответит. Но Вадим просто покачал головой. Он отошел к столу, и в следующее мгновение воцарилась мертвая тишина, разбившаяся на секунду шумом брошенной в коробку кассеты.

— Закончим на сегодня.

Вадим злился. Даша чувствовала, как вокруг него всё становится серым и буквально вянет. Но что надо сделать, чтобы это прекратить, девушка не знала. Она хотела помочь Уварову, но все слова казались пустыми и фальшивыми. Даша позволила Вадиму просто уйти, даже не дрогнув, когда дверь за ним захлопнулась.

Даша проснулась от того, что ей снился Вадим. Он целовал ее шею, а она сухим шепотом умоляла его не останавливаться. Девушка уронила голову на ладони и со стоном выдохнула — в данную минуту она даже не волновалась, что от громких звуков могут проснуться ее соседки. Ей было жарко, поэтому девушка босиком подошла к окну и, открыв его нараспашку, с ногами села на подоконник.

Вадим слишком быстро овладел ее мыслями. А девушка даже не могла назвать адекватную причину этому — какая любовь, когда она знает, кто он на самом деле и кем станет? Необъяснимая одержимость.

Внезапно ей стало очень холодно. Даша закрыла окно, не слезая с подоконника. Всё равно ведь не уснет.

Она пыталась думать об Андрее, но все хорошие воспоминания о нем лопались будто мыльные пузыри. Все из-за того, что они последнее время слишком часто и много ссорились. Андрей пропускал ее слова мимо ушей и выходил из себя, стоило Даше назвать первую букву его новой возлюбленной. Сейчас попытки думать об Андрее походили на незаживающую мозоль — лучше всего их было просто не трогать.

Тогда Даша попыталась переключиться на Макса. Довольно жестоко, если вспомнить, сколько слез принесло их расставание им обоим. Но девушка была готова на все лишь бы не думать о Вадиме, их коротких разговорах, его тяжелом взгляде, проходящем насквозь как рентгеновские лучи.

Но все мысли о Максиме кто-то подтер ластиком. В висках пульсировало только одно имя, и оно сводило с ума. Словно это был приворот, сопротивляться которому Даша не могла.

Вадим лежал на матах — вот так просто, словно одиннадцатиклассник. Даша про себя усмехнулась — а кто он сейчас? Она порой забывала об этом. Парень посмотрел на нее и снова уставился в потолок.