— Какой же он красавчик. — Даша недовольно посмотрела на нее, но промолчала.

Вадим, вопреки ожиданиям большинства, оказался вовсе не тираном. Они размялись, начав с нарезания кругов по залу и закончив незатейливыми упражнениями. Даже Слава Харитонов, известный своей слабой физической подготовкой, не умолял убить себя через полчаса после начала урока, как это обычно происходило.

Уваров разрешил всем сесть и снова открыл журнал, словно пытаясь в нем что-то найти. Безуспешно, потому что буквально через минуту он захлопнул его, и в этом жесте читалось раздражение.

— Чем вы занимались с… прошлым учителем физкультуры?

Ребята переглянулись. На их лицах застыло такое выражение, словно они не поняли, о чем спросил преподаватель, или язык был им не знаком. Причина крылась в смерти Лобанова — несомненно, страшном событии, потрясшем всю школу. А самая распространенная реакция на упоминание о страшном — делать вид, что не понимаешь, о чем речь.

— Иногда фехтованием, но чаще он просто заставлял нас бегать вокруг школы.

— Или душил, — губы Макса тронула неприятная улыбка. Его комментарий Вадим оставил без внимания. Он задумчиво кивнул, сжимая челюсть.

— То есть, боксом вы никогда не занимались? — Рома покачал головой. Он не мог избавиться от ощущения, что преподаватель смотрит только на него. — Тогда Авдеев, Морозов, на маты. Будем учиться.

Парни переглянулись, но возразить не посмели. Они взяли протянутые им боксерские перчатки, неуверенно разглядывая их. Вадим цокнул.

— Поживее.

Он объяснил правила, показал, как защищаться и бить — только основные приемы, и поднес к губам свисток. Бой. Андрей испуганно посмотрел на друга. Он был к такому не готов — так сразу лезть на кого-то с кулаками. А вот от Макса легко можно было ожидать совсем недружеского удара в челюсть. Особенно когда он был не в настроении. Но оказалось, что Морозов удивлен не меньше.

— Ну, вы биться собираетесь? — не скрывая разочарования, поинтересовался Харитонов. Вадим цыкнул на него.

— Я могу поставить вам каждому по двойке и вызвать следующих, — в ответ на его слова Макс дернулся и покачал головой.

Он неловко замахнулся, словно боялся или был пьян, и попытался ударить Андрея по голове. Но тот успел увернуться, в следующее мгновение, удерживая Макса свободной рукой, ударил его прямо в солнечное сплетение. Морозов согнулся пополам и закашлялся. Вика, напряженно наблюдавшая за происходящим, закрыла рот ладонью. Вадим свистнул.

— Авдеев, еще раз такое повторится, вылетишь с урока и без разрешения директора больше здесь не появишься.

— Я не знал, — Андрей осекся, прочитав в глазах преподавателя приказ заткнуться. Оправдания тому были не нужны.

— Удерживать и бить запрещено, я говорил об этом.

Даша не могла отвести от преподавателя глаз. Все его движения, даже то, как он недовольно разминает шею или щурится, были ей знакомы. У нее почти не осталось сомнений, что они где-то уже пересекались.

Уже вечером девушка вошла в комнату парней, но остановилась в дверях, поморщившись. Пахло потом и порошком. Она посмотрела на Андрея, натягивавшего чистую футболку.

— Хорошо, что ты пришла.

— Ребята ждут в библиотеке.

Он сократил разделявшее их расстояние и накрыл ее губы сухим поцелуем. Даша неохотно ответила. Она даже не закрыла глаза, разглядывая темные нахмуренные брови. Кажется, Андрею поцелуй тоже не доставлял особого удовольствия.

— Идем? — он кивнул.

— Только найду кофту. Я тебя догоню.

Свет в коридоре заморгал и погас. Стало слишком темно, даже окно в самом конце не помогало — фонарь не горел, а новорожденную луну прикрывали перистые облака. Даша остановилась.

— Андрей? — она зажмурилась.

Девушка знала, что он успел выйти. Она слышала, как хлопнула дверь их комнаты еще до того, как электричество вырубилось. Но парень не ответил. Даша открыла глаза. Темнота давила и вызывала тошноту.

— Кто-нибудь?

Она видела, что по лестнице поднимались до того, как школа погрузилась во мрак. Но теперь не могла отделаться от мысли, что находится в коридоре одна. Стало трудно дышать. Что-то мешало сделать полный вдох. Даша попыталась нащупать рукой стену, но вместо этого пальцы сжали ткань чьей-то рубашки. Она шумно выдохнула, оборачиваясь и пытаясь разглядеть в темноте лицо.

— Андрей?

— Не-а.

Даша по-хорошему должна была тут же отпустить кофту преподавателя, которую до сих пор сжимала в ладони, но не смогла. Испугалась, что мужчина тут же растворится.

— Боишься темноты?

— Никогда раньше не боялась, — это было правдой. Просто со всеми этими событиями ее нервы окончательно расшатались. Может, совсем скоро ее накроет первая паническая атака.

Вадим положил руку на девичью ладонь и разжал пальцы, сжимавшие его кофту. Даша ухватилась за его запястье.

— Можете проводить меня до комнаты?

Она не видела в темноте. Это фантазия рисовала, как он удивленно поднимает бровь и качает головой.

— Боюсь, твой страх тебе даже с места не позволит сдвинуться, — так и было. Вадим видел ее насквозь.

— Тогда…

— Скоро кто-нибудь доберется до резервного генератора и включит его. А пока я побуду здесь, хорошо? — вроде в его интонации не было ничего особенного, но она успокаивала.

Вадим и вел себя как обычно. Он не обнимал девушку, не гладил ее по волосам, или как себя еще ведут, чтобы успокоить человека. Но мужчина был рядом, и он не выдергивал руку, поэтому Даша кивнула, чувствуя, как выравнивается дыхание.

========== . настоящая фальшивка. ==========

Даша вышла из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь — Вика еще спала. Было воскресенье, поэтому девушка решила, что подруге не помешает выспаться. Позади была сложная неделя, а впереди бог знает сколько таких же, наполненных неизвестностью и страхом.

Днем коридоры Логоса без сомнений выглядели куда безопаснее. Чем ночью. Чем с отключившимся электричеством. Но Даша понимала, что это всего лишь обман. Иллюзорное спокойствие, наполненное скрипом ручек и перелистыванием учебников. Девушка уже никогда не сможет позволить себе здесь расслабиться и просто жить.

Два дня назад через три двери от того места, где она сейчас стояла, ее успокаивал Вадим Юрьевич. Даша не могла понять, почему внутри становится так тепло, стоит ей подумать об этом человеке. Она так сильно вцепилась ему в запястье, что кожа в этом месте слегка покраснела. Девушка видела, как учитель потирал его, когда включили свет. Но он не выдернул руку, не бросил ее, и за это Даша была ему благодарна.

— Спасибо, — было не просто словом. Вадим кивнул.

— Это мой долг.

Конечно, он говорил о долге преподавателя. Но первой ассоциацией, за которую ухватилось воспалённое сознание, было совсем не это.

Щеки коснулся холодный ветер. Слишком ледяной для начала осени, поэтому Даша остановилась. Окно за ее спиной было закрыто, двери тоже никто не открывал. Что это тогда было? Она обернулась. Стены медленно сужались, одна из игр теней. Занавески не шевелились. Даша почувствовала, как тело немеет — на полу лежала она, но без сознания. Чуть согнутые руки и ноги, голова странно повернута в бок. Как будто спит, но на языке вертелось другое. Умерла.

— Ну, привет.

Какая-то ерунда. Даша ведь никогда не видела призраков, попросту не могла и не умела. Это было Юлиной привилегией до того, как она решила навсегда свалить из этой школы и выкинуть из жизни всех, кого здесь встретила. И правильно.

Но девушка, которая сейчас стояла перед Дашей была именно призраком. Либо ее подвесили за тонкие, но прочные веревочки — иначе почему она парит над землей.

— Что происходит? Это ты сделала? — Старкова посмотрела на себя. Призрак проследил за ее взглядом и кивнул.

— О, да. Иначе с тобой и не поговоришь.

Даша хорошо знала, что призраки не говорят. Но почему эта может?

— Я умерла… и… и тоже стала призраком? — девушка засмеялась. Так громко и надрывно, словно Старкова только что придумала самую смешную шутку во вселенной.