Да, я знаю — никому не известно,

Где всё начинается и заканчивается…

Я также знаю, что это всеобщая ошибка:

Сначала что-то потерять, чтобы понять, как приобрести…

Все это время он пел, не отрывая взгляда от Эвы. Тихо и вкрадчиво, на пьяном английском с ужасным акцентом, подвывая словно раненых волк там, где этого было совсем не нужно. Девушка смутилась. Она никогда раньше не слышала его голос — Дима сразу сказал, что поет хуже раненного осла, но тогда она не придала этому значения. В их паре Дима был силой, а она — голосом.

К тому же Эва привыкла петь всегда и для всех, в том числе для себя. Ей никто никогда не пел, особенно вкладывая столько чувств.

— Тише.

Но ей пришлось заткнуть его, зажав рот ладонью. При этом Дима так жалобно посмотрел на нее, что Эва тут же пожалела о содеянном.

— Если охранник услышит, он придет сюда. И тогда точно увидит тебя пьяным, — ее голос звонким шепотом ударялся о каменный пол, — У тебя будут неприятности.

Дима кивнул, и тогда Эва убрала руку. Он шумно выдохнул и шмыгнул носом. Девушка грустно улыбнулась, поддерживая его за плечи.

— Пойдем, машина ждет.

Вместе с водителем они уложили пьяного парня на заднее сидение, Эва села на переднее. Дима сразу засопел, и девушка рассматривала его лицо, переливающееся красно-желтым в свете мелькавших за окном фонарей, через зеркало.

Она практически не шевелилась, разглядывая хмурящиеся брови, ровный нос и светлую прядку, прилипшую ко лбу. Девушка с досадой думала, что всего месяц назад она могла гладить его волосы, целовать губы, а теперь они практически чужие люди, с воспоминаниями, привкус которых был скорее горьким, чем сладким.

Прошло всего минут двадцать, а поток мыслей девушки прервал водитель, коснувшийся её плеча.

— Приехали. Как выгружать будем? — Эва теперь обернулась через плечо, чтобы лучше разглядеть Диму. Тот спал, кажется, мертвым сном. Она с надеждой в глазах посмотрела на водителя.

— Поможете дотащить до крыльца?

Парень — молодой азербайджанец — неохотно, но согласился. Вместе они с трудом вытащили Диму из машины — парень при этом протестовал, невнятно бурча что-то, вероятно, не совсем цензурное, и довели до крыльца. Водитель даже помог подняться им по ступенькам, после чего, взглянув на черные окна дома, попрощался и уехал.

Эва посмотрела на Диму, спящего на ее плече.

— Твоя спальня на каком этаже? — парень открыл глаза, затем поднял руку и, чуть улыбнувшись, согнул три пальца, оставив лишь средний и указательный. Девушка вздохнула.

— Второй значит. А может, поспишь в гостиной? — Дима покачал головой и жестом показал на большой горшок с цветком прямо у двери. Эва непонимающе выгнула бровь, — что? Там ключ?

Дима кивнул. Эва снова выругнулась — она уже потеряла счет тому, сколько раз за вечер сделала это. Проблема заключалась в том, что за ключом девушке надо было немного нагнуться, а сделать это с пьяным парнем было практически невозможно. Но кое-как извернувшись и прислонив Диму к стене — при этом продолжая удерживать его за плечо одной рукой, Эва все-таки достала ключ и, отряхнув его от земли, открыла дверь.

Эва не помнила, как они добрались до второго этажа. Девушка лишь знала, что это заняло очень много времени. Нужно было действовать осторожно и предельно тихо — чтобы остальная семья не проснулась. Уложив Диму на кровать, Эва присела на ее край. Она тяжело дышала, словно пробежала кросс.

Девушка не смотрела на парня, просто потому, что была уверена, что он сразу уснул. Но Димины глаза были открыты. Нащупав в ворохе одеяла ее руку, он сильно дернул — так, что Эва упала прямо на него, лицом к лицу.

— Что ты творишь? — его глаза блестели в лунном блеске.

— Спасибо, — они говорили шепотом. Дима чуть приподнял голову и коснулся её губ своими. Эва ответила, закрыв глаза и положив руку ему на грудь, сжимая теплую кофту между пальцев.

А всего через минуту парень заснул. Девушка осторожно высвободилась из его хватки и подошла к окну. За окном было совсем темно, поэтому вместо улицы Эва видела собственное отражение. Она хмуро улыбнулась ему и отвернулась. Нужно было уходить — не дай бог утром ее здесь застанет отец или, того хуже, Вадим. Но куда ей идти? В общежитие ее не пустят — глубокая ночь. На улице холодно и темно.

Эва вернулась на кровать. Она внушала себе, что еще минуточку посмотрит на Димино лицо и уйдет, но не находила сил оторваться от любимых черт. Глубоко выдохнув, девушка закрыла глаза, чтобы насильно оборвать этот контакт, и встала. Точнее попыталась.

— Не уходи, — Дима не спал. Он потянул Эву за руку и уложил рядом с собой. — Слишком темно и поздно. Завтра я тайком вытащу тебя из дома, Вадим и дядя Андрей не узнают, что ты здесь была. И мама тоже.

Эва прикусила губу. Она не была в восторге от плана Димы, но другого не было. Высвободив руку и повернувшись набок — так, чтобы быть к парню спиной, девушка закрыла глаза. Уже засыпая, она подумала о том, что впервые находится к нему так близко.

*

— Бежим скорее!

Полина схватила и без того запыхавшуюся Эву за руку и потащила по узким коридорам Университета. Брюнетка уже была одета в форму девчонок из группы поддержки, а вот на Эве до сих пор было пальто, сбившийся набекрень шарф и зимние сапоги. Вдобавок ко всему, девушка бежала всю дорого, отчего её лицо сильно покраснело.

Вся суматоха была из-за того, что полторы недели назад девушек на время приняли в группу поддержки сборной университета по волейболу. Предстояла серьезная игра, и парням нужна была поддержка. И, конечно, никто не мог справиться с этой задачей лучше, чем двенадцать симпатичных девчонок в коротких юбках. Мсье Клемент лично отобрал Полину и Эву как новых участниц — во всеуслышание заявляя, что университетской команде по чирлидингу нужна новая кровь. Только не все остались довольны его выбором.

Многие все еще косо смотрели на Эву и не прекращали сплетничать за ее спиной. Девушка почти привыкла к тому, что на парте, за которой она обычно сидела, были нарисованы непристойные картинки. Кто-то однажды даже испортил её ноты, карикатурно нарисовав Эву с широко раздвинутыми ногами — девушку чуть не вырвало от омерзения, и партитуру она выбросила. Порой казалось, что против неё ополчился весь университет, но сдаваться Эва не собиралась.

Она снова начала бегать по утрам, несмотря на дикий холод. Еще больше времени уделяла музыке и танцам — в частности группе поддержки. Эва быстро выбилась в лидеры, выучив все танцевальные и акробатические элементы и даже предложив новые. Мсье Клемент был в восторге. Полина, кажется, тоже.

— Ты рождена для всего этого, — как-то заметила девушка, когда они выходили из раздевалки после тяжелой тренировки. Эва покачала головой.

— Нет. Я тренировалась этому каждый день, начиная с семи лет. Это опыт, а не талант, — девушка продолжала идти, в то время как Полина замерла, о чем-то размышляя.

Теперь Эва почти опоздала на первую игру из-за того, что заговорилась с дядей Виктором по скайпу. Тяжело дыша, она вбежала в раздевалку и рухнула на ближайшую скамейку.

— Никогда не бегала так быстро, — Полина недовольно посмотрела на неё сверху вниз, скрестив руки на груди.

— Давай быстро. Игра вот-вот начнется, — она махнула головой в сторону двери, давая тем самым знать, что будет ждать её уже в зале.

Эва переоделась, заплела волосы в две тугие французские косы, хорошо зафиксировав их лаком, последний раз посмотрела в зеркало, поправила юбку и пошла к двери. Но дорогу ей преградили три девочки, которых на тренировках она видела всегда на задних рядах. Те выглядели ужасно довольными, а одна из них прятала руки за спиной.

— Что надо? — Эве сейчас не хотелось церемониться. Время поджимало, — давайте, скажите что-нибудь оскорбительное и разойдемся.

Та, что стояла впереди, недовольно фыркнула, бросив на неё короткий высокомерный взгляд.

— Не надоело еще выпендриваться, выскочка? Таким посредственностям как ты не место в нашем Университете, — Эва покачала головой.