Они приехали в Измайлово, на 7-ую парковую( Илья спросил(

- Аббат, а окна той хаты, куда мы идем, на какую сторону выходят?

- А что? - мгновенно насторожился тот.

- Нельзя тачку без присмотра оставлять. Мало ли, заминируют. Надо или под нос местным бабулькам ставить, чтобы они приглядели, или под окна.

- Давай к бабкам, - решил Аббат. Вытащил из кармана мятую купюру в пятьдесят тысяч, отдал Илье( - Найми кого-нибудь сторожить. Мы часа на три, не больше.

Илья наметанным глазом определил, кто из пенсионеров, облюбовавших лавочку напротив подъезда, будет сидеть долго. Подошел, вежливо попросил гонять от машины посторонних.

В подъезд зашел первым - как настоящий телохранитель. Проверил лестницу, вызвал лифт. И лишь потом сделал знак ожидавшему на улице Аббату. Шестой этаж( Илья отступил назад, Аббат нажал пипку звонка.

Открыл им крупный парень, сложением напоминавший Валеру, но коротко остриженный и с неприятным лицом. Что-то в нем было бульдожье.

- А это кто, Аббат? - осведомился он.

- Илья, тот пацан, что вывез меня раненого с завода.

- А-а, - равнодушно протянул тот. - Заходите, что ли.

Провел в большую комнату, служившую гостиной. Достал бутылку импортной дряни, две стопки.

- Сам не пью, - пояснил он, - но вам налью с морозца.

- Я пас, - сказал Илья. - За рулем.

- Как знаешь, - пожал плечами хозяин квартиры.

Вышел на кухню, прикрыв за собой дверь. Судя по тому, что послышались приглушенные голоса, в квартире находилась женщина - жена или любовница.

- Как его звать-то? - спросил Илья.

- Чума. Бригадир Гончара. Единственный остался. В прошлом году три было - Алекс, Муравей и Чума. Алекса Цезарь грохнул за свою шалаву, Муравей, что называется, без вести пропал.

- Большой человек, - с уважением сказал Илья.

- Это да. А чуть позже и сам Гончар приедет.

- В гости?

Аббат усмехнулся.

- Делать ему больше нечего. Я же вместо Хирурга остался, так вроде получается, выше меня всех перерезали. Так что решать станем, что дальше предпринять. А ты, вот что...

- Понял, - предупредил его приказ Илья. - Исчезну. И тем быстрее, чем вернее укажешь направление.

- Далеко ходить не надо, - обрадовался Аббат такой понятливости. Вон, с Ксюхой на кухне посидишь. Она девка что надо. Только руки не распускай - Чума не любит, когда его подружку лапают.

- Да не, Аббат, ну о чем ты говоришь? Я ж чувак воспитанный, не какая-то там пензенская деревенщина. Культурное обхождение ведомо.

Вернулся с кухни Чума, притащил тарелку с какой-то закусью и жестянку с минералкой. Налил водки Аббату, себе распечатал банку.

- Ну, за твое чудесное возвращение с того света, - провозгласил он тост. Сделал несколько больших глотков, поинтересовался: - Каким чудом-то вылез? Я слышал, Цезарь подранков не оставлял.

- Те, кто лоханулся, там и остались, - охотно подтвердил Аббат. - А я Илюхе обязан. Меня-то быстро вырубили, а он вроде как в стороне стоял. Нет, и ему досталось, но не так. Он меня и вытащил.

- А-а, - протянул Чума, и дальше расспрашивать не стал. Со скучающим видом посмотрел на потолок, задумчиво спросил сам себя: - Ремонт, что ль, устроить? Евро какой-нибудь. А, Аббат, как мыслишь?

Илья намек понял правильно. Поэтому осведомился:

- Я, конечно, нахал, но я хочу жрать. Может, вместо водки мне пару бутербродов выделят?

- Чума, забыл тебе сказать, - подхватил Аббат. - Мы тут целый день не жрамши, мне-то вроде как полезно голодать, - похлопал себя по брюшку, - а парня своего морить мне ни к чему. Я, конечно, могу его в ближайшую забегаловку отправить похавать, но что-то не хочется потом отвлекаться, к двери чапать, когда он придет...

- Нефига шляться. Если приехали, пусть здесь торчит, пока все не обсудим. Вон, Илюха, топай на кухню и скажи Ксюхе, чтобы накормила. А потом, когда понадобишься, Аббат тебя позовет.

- Есть, товарищ командир, - ответил Илья и вышел из комнаты.

Чума не стал утруждать себя процедурой знакомства. Ладно, подумал Илья, сам представлюсь. Толкнул плотно притворенную дверь и зашел на кухню. Здесь было жарко, горели все четыре конфорки газовой плиты, что-то шипело и шкворчало, распространяя вкусные ароматы. А хозяйством заведовала такая девушка, что у Ильи дух захватило.

Она была высокой, метр семьдесят пять, не меньше. Ноги, что называется, от шеи - короткий халатик это только подчеркивал. И с такими ножками, действительно, что-то длиннее попы носить грех. Выше попы тоже все соответствовало эталонам красоты. Поскольку она стояла спиной, Илья увидал сначала не лицо, а волосы. Собранные в хвост на затылке, ниспадающие почти до талии роскошные ярко-рыжие локоны. Услышав шум, обернулась, и Илья раскрыл рот.

Да, красавица. Рыжая, белокожая, зеленоглазая. С роскошным фингалом и разбитой губой.

- Ну и че вылупился? - спокойно осведомилась она.

К Илье вернулся дар речи.

- Знаешь, не ожидал.

- Чего? Думал, тут само все варится, без кухарки? Да вы все такие, скоты ленивые. Думаете, что обед в холодильнике растет. А еще лучше - сам собой на диванчик приплывает, пока вы в телевизор пялитесь.

Илья хмыкнул.

- Да нет, я не о том сказать хотел. Со спины посмотрел - обалдел слегка, а как ты повернулась, так опешил. На улице, что ли, пристал кто-нибудь?

- На улице. Как же. Мне тут прямо в кухне и улица, и весь мир у ног, ехидно отозвалась она.

И неожиданно выругалась так, как не всякий грузчик сумеет. Что называется, в три этажа, потом подумала и еще три построила. Со злобой швырнула ложку в кастрюлю, во все стороны полетели брызги, но девушка не обратила на них внимания. Взяла с холодильника пачку сигарет, вытряхнула одну, закурила и уселась на табуретку боком к Илье.

- Меня зовут Илья.

- Да срать я хотела, кто ты такой, - вежливо ответила эта дама с утонченными аристократическими манерами. - Вас тут каждый день эшелон бывает, таких чудаков на букву "м". Квартира как проходной двор. И каждый козел с потными лапами знакомиться ко мне в трусы лезет.

- Позвольте узнать ваше имя, мадам.

- Послушай, отвали, - посоветовала она. - Сгинь отсюда, пока я Чуму не попросила вышвырнуть тебя.

- Такая перспектива приводит в состояние глубочайшего уныния, но, к счастью, мне это не грозит. Многоуважаемый и досточтимый господин из соседней комнаты предложил мне составить вам компанию, пока он ведет малоинтересный разговор со своими деловыми партнерами.

- Тогда можешь возвращаться. Мне твоя компания на хрен не уперлась.

Илья тяжело вздохнул:

- Мадам, я готов все сделать ради ваших прекрасных глаз. Хотите, звезду с неба сниму? Это намного проще, чем выполнить ваше единственное пожелание ко мне. На самом деле меня просто выставили оттуда и запретили выходить из квартиры. Я испытываю огромную неловкость при мысли, что вынужден нарушить ваше уединение, но вам придется терпеть мое общество. Как и мне - ненавидеть себя за то, что причиняю вам неудобство.

- И где ж такому базару выучился, а?

- Дома, только дома. Знаете, есть у меня маленькая слабость - люблю иногда книжки полистать. Нахожу знакомые буковки, складываю их в слова, а что получилось - стараюсь запомнить. Конечно, не мужское это дело, книжки читать, мне бы стоило по-другому время тратить. Скажем, пойти в тренажерный зал и накачать мускулы. Чем больше мяса на костях, тем больше авторитету. А так как мяса у меня маловато, то и гоняют меня со всяких совещаний.

Девушка усмехнулась.

- Ладно, торчи здесь. Трепаться складно умеешь, и то хорошо. Достали меня все эти "в натуре". А зовут меня Оксана.

- Разве? Мне казалось, Ксения. Если Ксюха - уменьшительное...

- Ты этого урода слушай больше. Ему "Оксана" выговаривать тяжко.

- Закурить не позволите?

Оксане стало уже смешно.

- Слушай, а почему бы нам на "ты" не перейти? А то мне как-то даже по себе становится, я-то никак не могу выражаться в твоем напыщенном стиле. И не надо так усмехаться - книжек я прочла достаточно. Просто настроение не то.