Маронко мерил шагами кабинет. Наверное, за этот час он прошел не один километр - от стены к стене... Откуда-то из глубины памяти всплыла картина - он, еще молодой, ходит от угла к углу тюремной камеры. Ситуация иная, но одолевает то же самое чувство обреченности. Он совершил ошибку, и исправлять ее поздно. Тогда, сорок лет назад, придя к следователю и положив на его стол орудие убийства - финку - он написал чистосердечное признание. После чего его, разумеется, отправили за решетку. И только услышав лязг замков за своей спиной, он понял: да, мерзавцы заслуживали смерти. Но только ему самому не было никакой необходимости действовать столь явно.

Теперь он сделал другой промах. Опоздал. Надо было действовать раньше... Отказаться от соблюдения секретности, оповестить всех бригадиров, открыто приговорить предателей... Сейчас поздно. И за этот промах расплатятся - если уже не расплатились - собственной жизнью другие люди. Корсар - а судя по тому, что молчал домашний телефон, и его семья не осталась в стороне - Сашка, Миша, Света... Кто еще?

К звякнувшему телефону он метнулся в страстной надежде, чтобы это был Сашка. Или Корсар.

- Сергей Иванович, - встревоженно начал Яковлев, - Корсара нет. И что-то я теряюсь в догадках, где он может быть. Тут странная история.

Маронко прикрыл глаза, без сил упал на стул.

- В общем, на данный момент получается так. Часов в одиннадцать утра жене Корсара позвонили на работу. Она тут же отпросилась и ушла. На улице ее ждала машина - наша, Кольки Рустамова. Около половины двенадцатого жена Корсара пришла в офис к дочери и забрала ее с собой. Где-то в половине второго Корсар приехал домой и почти сразу появился Колька. Один, без женщин. Корсар вышел вскоре вместе с ним, прошел мимо всех соседок, облюбовавших лавочку около дома, даже не поздоровавшись - что на него не похоже - сел в машину и уехал. У меня ключей от его квартиры нет, кое-как отмычками справился, зашел, посмотрел. Везде полный порядок, никаких записок или памяток. А компьютер не работает. Мы в свое время сходную защиту от несанкционированного доступа установили - при попытке покопаться в памяти автоматически форматируется жесткий диск. Информация восстановлению не подлежит. Так вот, винчестер запорот. Я так понял, что Корсар сделал это сам - больше некому. Выходит, возвращаться он не собирался, и информацию уничтожил, чтобы ею никто воспользоваться не смог. И сотовый его в квартире остался. Включен, батарейки уж сели... Что-то тут я недопонял. Кольке Рустамову позвонил - ни ответа, ни привета.

Внутри царил космический холод. Черт, значит, существовал какой-то условный сигнал об опасности, и передал его Коля - шпион, взятый вчера. Возможно, таким сигналом было отсутствие его дома в определенное время. Возможно, Коля сам не знал об этом сигнале - просто за ним издалека присматривали. И Ювелир спохватился еще ночью, когда Коля не появился на месте. Успел подготовиться, мерзавец...

Рустамов, вероятно, был кем-то вроде его осведомителя в команде Цезаря. Но факт этот ни разу не всплывал, поэтому ему доверяли. Место работы жены и дочери Корсара знал Хромой. Отправил туда Рустамова, тот сказал что-нибудь вроде того, что Корсар поручил отвезти их домой... Затем он же зашел к Корсару и предложил сдаться в обмен на благополучие семьи. Позвонить кому-либо Рустамов Корсару не позволил - сомнительно, чтобы силой, скорее всего, все тем же шантажом. Корсар прямо при Рустамове назло врагам - уничтожил всю информацию на своем компьютере. Но поехать с ним все-таки поехал - надеялся, что сумеет чем-то помочь жене и дочери...

- Спасибо, Валера, что съездил. Займись поисками Саши.

- Я уже послал пару своих обормотов пробить все возможные маршруты его следования. Через Мурманск домой не поедет, значит, скоро будут результаты.

- Звони, как что-то появится.

- Сергей Иванович, а Вегас не давал о себе знать?

- Я поручил его Вихрову, так что можешь забыть о беспокойстве.

На последнем слове слышимость вдруг резко упала. Тут же, правда, выровнялась. Яковлев издал неопределенный звук, потом произнес "раз, два, три".

- Сергей Иванович, кто-то в линию влез.

- Похоже на то.

- Не похоже, а точно. Я сейчас разберусь с этим вопросом, приеду и проверю.

- Это не так важно, как результаты твоей текущей работы. Так что думай только о ней.

В том, что никаких результатов не будет, Маронко не сомневался. Все. Конец. Одна-единственная ошибка... Господи, как же он мог так промахнуться?!

Подошел к шкафчику, достал бутылку коньяка - для ребят держал, как и сигареты. Ему самому пить запретили врачи - рак кишечника. Но сейчас уже не имеет смысла жалеть здоровье, потому что его жизнь оборвется очень скоро. Возможно, этим же вечером. Никто не оставит в живых Ученого, покусившись перед этим на его семью.

Последний раз он пил несколько лет назад. Тогда выдался страшный год, один из самых трудных. Было у него два друга - точнее, один из них ученик. А второй - очень странный тип, вызывающий при первой встрече стойкое ощущение ужаса, а при длительном общении - не менее прочную симпатию. Ученика звали Алексей Жаркович, он же Аспирант (где вы видели ученого без помощника-аспиранта?), а странного типа - Артур Рэмович Свиридов. Лешку Маронко воспитывал и натаскивал с юности, перехватив способного парня на выходе из тюрьмы после отсидки срока за бандитизм. Планировал сделать из него бизнесмена... Лешка по характеру был далеко не суровым, слегка даже меланхоличным. Работал медленно, но педантично. Старательно выполнял каждое задание, учитывал все нюансы. Но иногда его как кусал кто-то, и тогда он доставлял столько проблем, сколько не могли Цезарь с Финистом, вместе взятые. Все норовил молодость бандитскую вспомнить. А как налетчик гроша ломаного не стоил...

С Артуром история была сложней и запутанней. Они познакомились году в 82-м, тогда это был школьный учитель физики. Талантливый и совершенно лишенный честолюбия. Маронко сразу насторожил глубоко запрятанный огонек в глазах сухопарого молодого человека. Через пару недель этот учитель, стопроцентный интеллигент, внезапно излагает Маронко свое предложение. Вежливо, избегая сильных выражений, без единого нарушения грамматики и дикции... Артур желал стать профессиональным наемным убийцей.

Маронко был шокирован. Как-то меньше всего ожидал от него именно таких слов. И еще больше его удивило то, что Артур явно прекрасно все обдумал. Он решил твердо. Что означает "твердо" в устах этого человека, Маронко вскоре понял. Наблюдательность, позволившая заметить странный огонек во взоре, не подвела его - Артур оказался фанатиком. И к намеченной цели шел с неумолимостью эволюции. Иногда даже жутко становилось.

Киллер из него вышел такой, что большинство противников Маронко боялись одного Артура больше, чем всех остальных людей, вместе взятых. У Артура не случалось провалов, его не мог вычислить весь уголовный розыск. Неуловимый мститель, карающая длань судьбы... А в Организации он был "аварийщиком". Человеком, который подключается при "авариях" - провалах, предательствах, случаях срочной ликвидации, "заказах"... Его никто не учил, Артур до всего доходил собственным умом. И если у многих его преемников навыки шли от долгой тренировки, то у Артура - от размышлений. И равных ему Маронко не встречал ни тогда, ни потом. Ну, если человек талантлив, то он талантлив во всем.

Жаль, что он так мало прожил... Его смерть Маронко считал одной из крупнейших своих ошибок - потому что согласился на это самоубийство. Во время очередного заскока Лешка Аспирант провалился с таким треском, что сел сам и поволок за собой кучу народа. В том числе и Артура. Через несколько месяцев после ареста Артур погиб в камере... И на его поминках Маронко пил последний раз.

Воспоминание об Артуре придало сил. Артур боролся до конца, уже зная, что жить осталось несколько секунд... Его забили в камере насмерть, били вдесятером, но после драки трое ушли сопровождать Артура в загробном мире... Остальные погибли позже. Все до единого. У Маронко ситуация иная. Он рано расклеился. Пусть он обречен - тут глупо на что-то надеяться - но побарахтаться должен.