Татчи вышел из камбуза.
Я проследовала за ним.
На небе собираются грозовые тучи…
Бля…
Сердце так стучит…
Страшно…
Тело сковывает какая-то хрень…
Волнение? Страх?
Не знаю.
Показался Тич.
Чёрт!
— ТААТЧ! — крикнула я. Кок обернулся, но увернуться не успел. Тич всадил кинжал ему в плечо. Татч упал, потеряв сознание. — УБЛЮДОК! — зарычала я и набросилась на Тича.
— ДЗЕ-ХА-ХА-ХА! — рассмеялся Тич, поймав меня за руку и вывернув, так сильно надавил, что кость хрустнула. Руку пронзила тупая боль. — Неужели ты расчитывала спасти старину Татча? Запомни. Он просто оказался не в том месте и не в то время! Так же, как и ты! Но с тобой ситуацию можно исправить. Отправишься со мной?
— ДА ПОШЁЛ ТЫ В ЗАД! — зарычала я и вывернулась. Хотела уже зарядить с ноги по ебальнику, но живот сильно пронзила острая боль. Я посмотрела вниз. Рука в крови. Живот в крови.
Голова закружилась…
Сначала упала на колени, потом, походу, на живот. Силует Тича становился всё хуже виден…
Спрыгнул за борт. Явно в лодку…
Перед тем, как окунуться в темноту, я увидела силует…
Такой тёплый…
Родной…
— Эйс…
И темнота…
Продолжение следует…
Комментарий к Глава 20. Татч... https://vk.com/photo-156207018_456239057 – новая внешка Шуры)))
https://vk.com/photo-156207018_456239058 – сюрпрайз, маза фака
Ех...
Пошли напряжённые главы...
Надеюсь, не наложаю...
Ну и эта глава идёт как переходная. Никакой годной инфы она почти не даёт. Только фрукт и нападение. Всё. Самое интересное и вызывающее интригу Вы сможите прочитать в 21 главе.
В любом случае, делаю это я для Вас, моих дорогих и любимых читателей, от всего сердца)
Ещё вот думаю...
Может фигачить отдельные спэшлы в виде драблов или мини?
Как считаете?
Просто, хотела все свои идеи в один фанфик поместить, но последняя глава должна выйти 22 апреля – ровно год с выпуска первой главы. Это я поставила себе такую цель. И при этом, по плану у нас ещё 9-13 глав. Как получится. Я над этим буду еще думать.
====== Глава 21. Рубиновый закат. ======
Мы молчим, когда надо кричать.
Мы стоим, когда надо бежать.
Мы смеёмся, когда надо рыдать.
Теряем то, что нельзя терять…
Вокруг всё белое, из-за чего я не могу увидеть его краёв.
Где я?
Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Дверь. Чёрная. Слегка открыта.
Что за дверь?
Я медленно подошла к двери, но не успела схватиться за дверную ручку, как послышался какой-то голос. Тусклый… Но при этом очень нежный… И… родной?
— Не нужно…
Кто ты?
— Ещё рано…
Что рано?
— Тебе рано…
Мне рано?
— Уходи… тебе еще рано…
Я очнулась в лазарете. Запах медикаментов. Белые потолки и стены.
Посмотрела влево.
Окно.
Вправо.
Койки.
В глазах мутно.
Зрение восстановилось.
Через несколько коек лежит Татчи. Капельницы и аппараты. Бледный, словно сама смерть.
Я кое-как села.
Выдернула из левой руки капельницу.
Правая в бинтах.
Живот тоже в бинтах.
Слезла с койки на холодный кафельный пол босыми ногами. Подошла к койке Татчи.
И впрямь бледный.
А шрам вокруг глаза видно ещё сильнее.
Коснулась подушечками пальцев до бледной кожи щеки.
Ледяной, словно снег...
Волосы, что отрасли за эти два-три года, были до плеч. Лежат на подушке.
Посмотрела на показатели аппаратов.
Держится…
Не заметила, как из собственных глаз полились слёзы.
Я нагнулась и поцеловала в морщинистый лоб.
Пошла в сторону выхода.
Вышла к левому борту.
С палубы доносятся крики…
Черепашьим темпом дошла до лестницы.
Кое-как спустилась.
— Эйс! Это не тот случай! — возражал Дед.
— Тич чуть не убил Татча с Шурой! Он должен понести наказание за предательство! — возражал Портгас. — Он братоубийца! Тем более, он из моего дивизиона! А значит я обязан отыскать его!
— Эйс! — зарычал папа. — Этот ублюдок чуть не убил драгоценные для меня души! Я когда-то лишился родного человека и второго раза не будет! Лишившись дочери с братом, я не переживу еще две смерти! И при этом я не лечу сломя голову дабы отомстить! Они живи! И это уже хорошо! Сейчас Шуре нужна наша поддержка, также как и Татчи! Эти двое одинаково дороги для меня! И сейчас этим двоим нужна наша помощь как никогда!
— Этот ублюд… — он не успел договорить. Пока папа разводил эпопею, я успела подойти. Эйс только начал, как я резко и неожиданно прописала Кулаку чепалаху тыльной стороной ладони. От неожиданности он даже упал на пятую точку. Я заехала тому с ноги по лицу, чтобы тот упал. Села на него и начала бить кулаками. С каждым ударом кричала «ПРОВАЛИВАЙ!», от чего в горле резало словно ножом.
— ПРОВАЛИВАЙ! — со слезами на щеках крикнула я изо всех сил и ударила последний раз. Встала с парня и отошла в сторону. С рук течёт кровь. Не его. Моя. — Вали куда хочешь… Делай, что хочешь… Видеть тебя не хочу… — тот лишь встал, вытер мою кровь со своего лица и ушёл к фальшборту, взяв свою сумку и спрыгнув за борт в свою лодку. Ноги перестали держать. Я упала на колени. Глаза накрыла пелена слёз… руки в крови… правая жутко болит… Но ещё сильнее болит сердце… словно разбивается потихоньку на маленькие кусочки. — Идиот… — тихо сорвалось с моих губ. — НЕНАВИЖУ!!! — закричала я, от чего горло чуть ли ни разрывалось.
Меня обняли за плечи.
Такое родное тепло…
Папа…
Папа заменит всех. А вот его никто.
Он подхватил меня на руки и отнёс в сторону лазарета.
Посадил меня в приёмном кабинете, где сидела Крис. Сегодня, значит, она дежурит.
— О ужас! — воскликнула девушка. — Поможете мне, Марко-сан! Посадите на кушетку пока! И найдите антисептики под номером три, пять и восемь с бинтами! — папа посадил и отошёл к шкафу. Девушка села ко мне и начала разбинтовывать аккуратно руку. В одном месте швы разошлись. — Возьмите иглу с специальными нитками, чтобы рану зашить! — папа подал поднос со всем, что просила девушка. С раной она справилась быстро. Перешла к костяшкам на кулаках. Обработала и перебинтовала. Посмотрела под широкую футболку. — ЕБАААТЬ! — воскликнула ошарашенно девушка. — Будете ассистировать. Позовите Нишину. Будет анестезиологом.
— Сейчас. — кивнул папа и ушёл.
Сейчас я почти ни о чём не думала.
Лишь следила за сестричкой с отцом. Кристина аккуратно уложила на кушетку и задрала футболку, полностью убрав бинты.
Пришли папа с Нишиной.
Кристина раздала указания обоим.
Втроём сразу зашевелились.
— Считай до десяти. — сказав это, Ниши ввела мне в вену жидкость.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть… семь… — и темнота.
Очнулась я снова в лазарете. Только в другом блоке. Где лежат те, у кого незначительные раны. Слезла с койки и пошла в сторону каюты. Открыла дверь.
Всё как обычно: в углу разложенный диван с разбросанным на нём постельным бельём. Около дивана дверь в санузел. Дальше в углу около выхода шкаф с одеждой. В дальнем углу справа стоит стол, над которым карта и постеры. В каких-то местах постеры вырваны, либо зачёркнуты. Если зачёркнуты, значит, убрали этого пирата либо Эйс, либо я. Если вырваны, значит, кто-то другой. Дальше стоит небольшая полка с различной обувью. В основном с моей. В углу лежит моя сумка. До этого лежала ещё и Эйса.
Эйс…
Из глаз потекли слёзы.
Закрыла дверь на замок и прислонилась к ней, сползая вниз.
Обняла колени и уткнулась в них, заревев.
Не знаю, сколько так просидела.
Живот сильно скрутило.
Нужно подняться в лазарет.
Не хочу.
Но и в этой каюте абсолютно всё напоминает об этом придурке.
Здесь тоже не могу долго находиться.
Диван, на котором был наш первый секс. И ни только первый.
Ванная, где мы вдвоём мылись частенько без всяких пошлых мыслей.
