Литмир - Электронная Библиотека

– За счет заведения, – сказал он, когда Лиз собралась заплатить. – Здесь все дружелюбные, вы быстро освоитесь.

Слухи об их приезде разнеслись быстро – стоило Лиз с Рози выйти из магазина, как из дома напротив к ним уже спешила Руби Додд, миниатюрная женщина лет шестидесяти с короткими седыми волосами, тоже решившая познакомиться. Она пожала Лиз руку и ласково улыбнулась Рози.

– Я здесь выросла, а потом вышла замуж и переехала, но когда Виктор, мой муж, ушел на пенсию, мы вернулись, – рассказывала она. – Жить вдали отсюда – такая мука! Деревушка крошечная, но всюду любовь.

Руби показала рынок, булочную, торгующий всякой всячиной магазинчик и рыбную лавку, где Райан Хейлз из шланга мыл тротуар, сгоняя воду в сток.

В нос им ударил рыбный дух, Рози сморщилась, и Лиз собиралась побыстрее проскочить мимо, но не вышло.

– Вы тут новенькие, да? – спросил молодой парень, вытирая руки о заляпанный рыбьей кровью белый халат.

Он был высоким, крепким, со спутанными темными волосами и массивными черными бровями, почти сходившимися на переносице. Лиз ответила, что да, они только что переехали и поселились в коттедже «Голубка», и парень посоветовал приходить в магазин его двоюродного брата пораньше. – Где-то в полвосьмого, к открытию, тогда самый свежачок оторвете. Прямо из моря!

– Фу, рыба! – пропищала Рози. – Терпеть не могу!

– Не груби! – одернула ее Лиз.

Толстые брови Райана поползли вверх, он рассмеялся.

– Если рыбу не любишь, в Тремарноке делать нечего! Придется вам переучиваться!

Хотя Лиз всю жизнь прожила в Лондоне – а точнее, в Белхэме, – совсем скоро она перестала чувствовать себя здесь чужой и привыкла к туристам – «залетным», как их называли местные, – наводнявшим деревушку в сезон отпусков, привыкла к тому, что некоторые из ее соседей с подозрением относятся ко всему, что происходит к северу от Эксетера, как привыкла и к местному говору – плавному и тягучему, с раскатистыми «р» и протяжными «э», похожему на тянучку. Рози тоже заразилась от одноклассников этой едва заметной корнуолльской картавостью, которую Лиз, не перенявшая местный говор, находила умилительной. Лиз приходила в восторг от того, что от их двери всего несколько минут ходу до порта с его запахом соли и водорослей, с волнами, разбивающимися о гранитные скалы и волнорез, с прибоем, что раскачивает пришвартованные лодки.

В погожие дни на пляж стекался народ – кто с надувными лодками, кто с доской для серфинга, некоторые натягивали пахнущие резиной гидрокостюмы и обряжались в акваланги, ласты, маски и трубки для ныряния. Здесь вечно что-то происходило.

Иногда Лиз и Рози садились в свою раздолбанную колымагу, которую ласково называли Осликом Иа, и отправлялись любоваться изрезанным скалами морем, обдуваемым всеми ветрами побережьем, а компанию им составляли лишь кружащие высоко в небе чайки.

Лиз давно отбросила мысли о возвращении в Лондон. Ни за что на свете. Там она просто-напросто задохнется.

Нет, решительно сказала она себе, забравшись в Ослика Иа и сдавая назад, и без отпуска прекрасно обойдутся. Им и так повезло, что они попали в это дивное место. Конечно, порой хочется сбежать от повседневности, а Рози ни в Шотландии, ни в Уэльсе не была, что уж говорить об Испании…

В такую рань проселочные дороги, залитые холодным серым светом, были пусты, и уже через двадцать минут Лиз, въехав на паромный причал, дожидалась, когда красные сигнальные огни сменятся зелеными. В очереди перед нею стояло всего машин пять-шесть – такие же ранние птахи, как и она сама, – так что ждать почти не пришлось.

Вылезать из Ослика Иа было неохота, и Лиз решила насладиться последними минутами отдыха, перед тем как завертится день. Она чуть опустила стекло и вслушалась в скрежет парома, уверенно пыхтящего от одного берега реки к другому.

Трап с грохотом опустился, и двое рабочих в оранжевых флуоресцентных куртках распахнули ворота. Лиз медленно преодолела съезд, миновала возведенные вокруг верфи высокие бетонные стены с колючей проволокой наверху и, выехав на шоссе, направилась в Плимут.

Когда за окном мелькали ряды обшарпанных домишек и магазинчиков, убогие гаражи и мрачноватые многоквартирные дома, у Лиз вечно слегка щемило сердце. После яркого, залитого светом Тремарнока улицы здесь казались серыми и многолюдными. Невероятно, что два таких разных места разделяла лишь узкая полоска воды. Впрочем, чем ближе к городу, тем веселее становились виды вокруг.

Вскоре Лиз подъехала к стоявшему на окраине высокому офисному зданию из красного кирпича и, оставив машину на служебной парковке, быстро зашагала к газетному киоску. На дорогах было по-прежнему пусто, и Лиз порадовалась, увидев, что дверь гостеприимно распахнута, а в окне «Утренних новостей» горит свет. Значит, не она одна на ногах в такую рань.

Когда она подошла, из киоска выскочил тощий мальчишка лет тринадцати с перекинутым через плечо красным, набитым газетами мешком и, покачиваясь, забрался на большой велосипед, прислоненный к стене.

– Ты давай осторожнее, – сказала Лиз, наблюдая, как он старается удержать равновесие, – ну ты и навьючился.

– До свиданья, – пробормотал, смущенно потупившись, мальчик и покатил прочь.

В магазинчике Джим уже расставлял по полкам гигантского стеклянного холодильника банки с напитками, а Айрис у кассы листала журнал о жизни знаменитостей.

Увидев Лиз, она расплылась в улыбке:

– Доброе утро, милая!

Лиз улыбнулась в ответ. Ее подруга словно бы изменилась…

– Ты постриглась!

Айрис провела рукой по волнистым волосам до плеч, предмету своей бесконечной гордости. Рыжина стала насыщеннее, седина исчезла.

– Да, моя стилистка со мной вчера неплохо поработала, – с лондонским выговором сказала Айрис важно. Они с Джимом переехали сюда из Кройдона, когда дети были еще маленькими. – Прямо домой ко мне приходит. Зовут Надя.

– Мило, – похвалила Лиз, – ты прямо красотка.

– Не смей ее хвалить! – прокричал Джим из противоположного угла магазинчика. – Мы на ее парикмахерше разоримся скоро!

Аккуратно выщипанные брови Айрис поползли наверх, и Лиз рассмеялась.

– Ну, зато у меня все как раз наоборот. Я у парикмахера уже сто лет не была.

– Вот и молодец, – одобрил Джим. – Я тоже такой – побрился за десятку, и хватит. Сзади да с боков подбреют – и в самый раз.

– У тебя и так волос-то нет, – поддела его Айрис и повернулась к Лиз: – Хочешь, дам тебе Надин телефон? Она настоящий мастер и берет недорого.

Лиз покачала головой:

– Я и сама справляюсь. С моей прической можно не заморачиваться.

Айрис скептически посмотрела на волосы подруги – темные и прямые, забранные в хвост и перевязанные пестрой красно-белой ленточкой. Лиз подумала, что челка, наверное, подстрижена неровно, однако подруга ничего не сказала – видимо, из вежливости.

– Как там твоя красотка Рози? – сменила тему Айрис.

Они с девочкой встречались нечасто, по выходным Лиз старалась не приезжать в Плимут, а за покупками ездила в Салташ или Лискеард – там было поспокойнее. Но порассказать о дочке за все эти годы она успела немало.

– У нее сегодня физкультура.

Айрис передернулась.

– Бедный барашек. Сочувствую.

– А твои как? Все в порядке?

– Да знаешь, все по-старому. Мама все со своими коленями мучается, и торговля не сказать чтобы в гору идет.

– Но с детьми-то все хорошо? Спенсер наверняка растет не по дням, а по часам?

Спенсером звали внука Айрис, которому исполнилось четырнадцать месяцев.

Айрис тут же просияла.

– Он уже по всему дому бегает! Ни на секунду не отвернешься!

Лиз улыбнулась.

– Давно я его не видела.

Спенсер часто появлялся в магазине – его мать, Кристи, приходила помогать. Лиз посмотрела на часы, кажется, уже в сотый раз за это утро. Пора идти.

– Попытаешь счастья? – Айрис, от которой этот взгляд не укрылся, направилась к автомату с противоположной стороны прилавка.

Обычно Лиз покупала билет по четвергам, хотя иногда нарушала это правило, дожидаясь большого субботнего розыгрыша.

3
{"b":"653550","o":1}