Графиня прервала своё занятие и вскинула руку за левое плечо, на коже которого стали пузыриться старые раны. Проведя пальцами по вздымающимся волдырям, оставленным ей на вечную память одним преподобным, графиня резко обернулась и медленным пристальным взором обвела комнату. Кроме неё, в спальне никого не было. В подсвечниках по всей комнате мирно горели свечи. Решив, что померещилось и беспокоиться не о чем, графиня развернулась к зеркалу и продолжила доводить до конца марафет, при этом продолжая мычать какую-то мелодию. В отражении бокового зеркала на графиню смотрел усопший призрак Инкриза Мэзора.

Мэри уже приготовила всё к званому ужину, когда почувствовала дуновение ветра. Отдав Титубе последние распоряжения, она вернулась в колдовскую комнату, где её уже ожидал Инкриз.

— Ну как? Я была права? Марбург та самая ведьма, с которой ты воевал? — с порога набросилась она на преподобного с вопросами.

Тот сдержанно кивнул:

— Это она, Ингрид-Палантина фон Марбург собственной персоной, живая и во плоти!!!

— В чём заключено её бессмертие?

— Ты обещала мне увидеться с сыном. — Напомнил ведьме Инкриз.

— Я помню, но лишь после того, как ты выполнишь вторую часть сделки! — Мэри выжидающе сложила руки на груди. — Так в чём её слабость?

Преподобный прошёлся по комнате, поглядел на свою мёртвую голову, лежавшую на столе, и сообщил:

— Её слабость всегда при ней.

— Что это значит, Инкриз?

— Она всегда держит при себе своё бессмертие.

— А можно без загадок? Поконкретнее?

Мэзор усмехнулся:

— Ведьма из нас ты, а не я.

— Мне необходимо знать, в чём именно заключена её жизнь! Или ты не увидишь сына!

— В её корабле, — ответил Мэзор.

— И?..

— Это всё, что мне известно. — Инкриз развёл руками. — Больше я ничего нового тебе не скажу.

Мэри подозрительно смотрела на старика, но ощутила своими колдовскими чарами, что он не врёт.

— Значит, атрибут её бессмертия находится на корабле или это сам корабль? — уточнила Мэри.

Преподобный пожал плечами:

— Я сказал тебе всё, что мне известно. Могу лишь добавить, что сохранять её жизнь ей помогает дьявольская вещь.

— Что за вещь?

— Эта вещь дьявола находится у неё на корабле, но что это, я не знаю. Возможно, это сам корабль.

— Выходит, если поджечь его, графиня сдохнет? — допытывалась Мэри.

— Огорчу тебя. Я поджигал её судно, но её это не убило. Тут что-то другое. Дьявольский атрибут внутри корабля. — Заключил вердикт Инкриз.

— Но ты хотя бы представляешь, как этот атрибут выглядит? Что это может быть? Ты же как-то уничтожил её! — кипела Сибли от негодования.

— Я остановил действие малума, борясь с ней, а потом убил её смертное тело. Не думал, что она сможет переродиться.

— Смертное тело… — пробормотала Сибли. — Когда Марбурги явятся на ужин ко мне, проберись снова на её корабль и поищи там этот атрибут дьявола!

— И что я должен искать, по-твоему?

— Возможно, необычное кольцо или что-то такое… — Мэри поводила руками по воздуху, изображая мелкие предметы.

— Эта вещь вряд ли лежит на виду. Она наверняка всегда с ней.

— Вот ты сходишь и узнаешь это. А теперь мне пора идти встречать гостей. — Улыбнувшись, Мэри вышла из комнаты и спустилась вниз, открыв дверь первому гостю.

Стол уже был красиво насервирован и обставлен разными ятствами, когда запоздавшие графиня и её сын явились в особняк Сибли. Себастьян помог матери снять меховой плащ, а графиня, любезно поздоровавшись со всеми, уселась за стол. Её сын устроился около Мэри, напротив доктора Уэйнрайта. Мужчины стреляли друг на друга неприятными взглядами, будто были вечными соперниками в чём-либо. Мэри сидела словно между двух огней. Один, доктор Уэйнрайт, уже ставший её любовником, а второй, молодой граф Марбург, пока что несостоявшийся любовник, хотя уже пытался подбираться к Мэри, игноря предупреждения матери. Рядом с доктором Уэйнрайтом сидел Мэзор-младший, то и дело потирая глаза или ёрзая на стуле.

Напротив него расположился Готорн, занимающийся делами и беспорядками Салема. А рядом с ним сидела прилестная рыжеволосая Энн Хэйл, исподлобья следящая за разговорами гостей, и иногда поглядывающая на графиню, расположившуюся рядом. На столе между блюдами горели свечи, что придавало ужину некую интимность. Между Себастьяном и доктором Уэйнрайтом разгорелась перепалка, дело едва не дошло до драки, когда двух вспыльчивых мужчин осадила хозяйка вечера.

— Кажется, преподобный Коттон хочет что-то сказать, да? — Мэри выжидающе уставилась на младшего Мэзора, так не похожего на своего отца.

— А! Да! — Коттон встал из-за стола и, прокашлявшись, начал: — Сегодня я бы хотел сообщить вам о том что я… — он поперхнулся. — Простите!

— Вас похлопать? — доктор Уэйнрайт привстал и похлопал преподобного по спине. — Так лучше?

— Да, спасибо. — Коттон затараторил свою речь, а в конце выпалил: — Я очень счастлив сегодня быть здесь с вами, дамы и господа, и хочу поделиться с вами радостной новостью. — Он выразительно взглянул на Энн. — Энн, я люблю тебя! Ты выйдешь за меня?

Все сидящие за столом притихли. Энн повела себя как-то скованно. Она кинула взгляд на графиню и та едва заметно кивнула.

— О! Это большая неожиданность для меня! — Энн отодвинула стул. — Я не ожидала… так внезапно… — Девушка поднялась. — Мне нужно отойти… Я что-то плохо себя чувствую… С вашего позволения, Мэри…

Мэри молча кивнула, и Энн направилась к дверям.

— Энн! — Окликнул её ничего не понимающий Коттон. — Я что-то не то сказал? Это «да» или «нет»? — Мужчина намерился погнаться за ней, но графиня остановила его.

— Не переживайте, преподобный, Энн просто разволновалась! Потеря родителей глубоко сказалась на ней! Не думаю, что она откажет вам!

— Ну что ж, тогда давайте выпьем за молодых! — внёс свою лепту Себастьян, подняв бокал.

Остальные дружно подхватили его тост. Титуба переодически выходила в помещение, меняла посуду и приносила новые блюда. Готорн стал разглагольствовать о салемской морали и традициях пуритан. Мэри пристально переглядывалась с графиней.

≪Слишком уж болтлив этот козлёночек! ≫, — мысленно проговорила графиня, косясь на неумолкающего Готорна.

≪Конечно, до вас ему далеко, ваше высочество! ≫ — в тон ей мысленно парировала Мэри.

≪За свою излишнюю болтливость он сдохнет! — графиня спокойно пережёвывала пищу. — А этот красавчик доктор сдохнет первым! ≫

≪Уж не вам судить, кто сдохнет первым или вторым! ≫ — Мэри криво ухмыльнулась.

≪Такие долго не живут! По любому сдохнут! — послала графиня свои мысли сопернице. — Они и так обречены! ≫

≪А давайте в моём доме не будем решать, кому сдыхать, а кому нет? Любому не проблема сдохнуть! Не так ли, ваше сиятельство? ≫ — Мэри сузила глаза на врага.

≪Несомненно, сдохнуть может любой, — графиня глотнула из бокала, — но всё равно милый докторишка сдохнет первым! ≫

≪А почему первым не сдохнуть Готорну? — Мэри тоже глотнула из бокала. — Старшим надо уступать! ≫

≪Потому что Готорн появился в Салеме после доктора, а не до, соответственно он сдохнет первым! ≫ — нашлась, что ответить графиня.

≪Вы сбрасываете со счетов Коттона≫, — напомнила Мэри.

≪Коттон теперь проблема Энн, и я думаю, она найдёт способ его заткнуть! ≫ — графиня усмехнулась.

≪Глупо на кого-то надеяться! Лучше полагаться во всём на себя! ≫

≪Конечно, мисс Сибли, кто бы говорил! ≫

≪Что вы хотите этим сказать? ≫

К столу подошла Титуба, сменила приборы, а грязную посуду подхватила. Она одарила графиню странным взглядом. Поймав взор темнокожей служанки, графиня переменилась в лице. Она удивлённо уставилась на Мэри.

≪А вы что думали, мы тут одни такие? ≫ — спросила та, гордо выпрямившись на стуле.

≪Теперь вижу, что нет≫, — графиня проводила служанку необычным взглядом.

Беседа мирно продолжалась, когда в помещение забежал какой-то мальчишка.