Держась за мачту одной рукой, второй за окровавленное лицо, с палубы вставал Тристан. Эрик побежал к нему.

Тристан вытащил из-за поясницы скрамасакс и зарычав бросился навстречу.

Эрик отбил посохом выставленный вперед клинок и успокоил здоровяка ударом посоха в висок.

Ни на секунду не останавливаясь, спустился в трюм.

— Бривель! — громко позвал он, двигаясь вдоль отсеков трюма. — Бривель!!

Из-за одной из переборок высунулось удивленное лицо.

— Кто это? — спросило лицо, и рухнуло, брызнув кровью.

Эрик откинул посох, посмотрел на упавшего и удовлетворенно кивнул.

— Пять.

Эрик поднял оба якоря. Бросил взгляд на берег. Ловцы стояли у самой воды и что-то кричали, размахивая руками. Не стреляли.

Эрик подавил в себе детское желание помахать им рукой, поставил стаксель, стал тянуть кливер, когда уловил тень за спиной. Начал оборачиваться, и тут ему на голову упала луна. Ничем другим это быть не могло.

Набережная из розового камня спускалась прямо в море. Через каждые шестьсот футов в воду вели ступеньки. Возможно, летом горожане часто купались. Но сейчас еще весна, пусть и поздняя. Набережная пуста, хотя около берега кто-то уже плавал. Про ступеньки он, видимо, не знал, так, как зацепился за каменную стенку и вылез на мостовую.

Пловец был одет, и с одежды на мостовую стекала вода. Сам пловец удивленно посмотрел на каменную брусчатку, будто видел такое впервые, потом сел на нее и ухватившись руками за голову стал тихим шепотом причитать:

— Я не мог ничего сделать, я не мог ничего сделать, я все равно не мог ничего сделать.

Он посидел так минут десять, затем слабо поднял голову и стал осматриваться.

Перед ним высилась ограда домов. «Ограда», наверное, неправильное слово, но как еще это назвать, Курти не знал. Четырех- и пятиэтажные разноцветные дома с треугольными черепичными крышами стояли сплошной стеной. Кое-где зияли арки для прохода в город. За крышами виднелись два остроконечных шпиля. Курти посмотрел выше и от удивления открыл рот. По слабо-фиолетовому утреннему небу летел человек. Он держался за связку воздушных шаров и судя по тому, как дергал ногами, человек не был рад полету. С ноги сорвался башмак и полетел вниз.

Курти прошел через ближайший сводчатый проход. Он впервые шел по городу, который был не Еловой. Собственно, он впервые был где-то еще, кроме города-отшельника на далеком Севере.

Непривычная улица, вымощенная камнем и так же непривычно чистая. Людей не было. Единственный из встреченных, летел по воздуху. Курти снова поднял голову, но уже никого не увидел. Второй, кого он встретил, пройдя чуть дальше, был дворник. Во всяком случае, человек был с метлой. Лицо пропойцы, которых Курти навидался в трактире, искажено брезгливой гримасой. Дворник мел улицу, но голову повернул в сторону, откуда доносился гул. А потом людей стало много.

Нестройная, но многочисленная толпа вытекла из ближайшей арки. Ярко одетые в сверкающие, немыслимые по фасону платья, люди нестройно и громко пели, кричали что-то радостное. Многие были в масках.

Кто-то пел, кто-то нестройно подпевал. Несколько молодых людей отделившись от общей компании, нырнули в альков, утопленный в белом камне дома. Парень с девушкой стали целоваться. Высокая, пышная прическа девушки, украшенная приклеенными к волосам звездами, пригнулась уперлась в потолок стенной ниши, но парочка не обращала на это никакого внимания. Остальные, вытащив бутыль стали разливать по кубкам, которые несли в руках и тут же распивать. Две девушки в длинных и широких юбках на каркасах с кружевными оборками, приподняв подолы, чтобы не волочить их по земле, пританцовывали и насмешливо пропели хором что-то рифмованное в адрес целующейся парочки. Слов, в общем шуме Курти не разобрал. Но девушка со звездной прической, не отрываясь от губ кавалера, повернула к проказницам ладонь, сложив пальцы в непристойный жест. Зато кавалер оторвался и подмигнув, что-то ответил. Тут же получил легкую пощечину от девушки и вернул губы обратно. Не отрываясь от поцелуя, приобняв девушку одной рукой, вторую, с кубком, протянул к разливающим и получил свою порцию.

Дворник, так же брюзгливо глядя на все это, плюнул себе под ноги и прошелся по плевку метлой.

— На площадь!

— Солнце встало! Все! Вот и наступил новый день!

— Какой день! Новая эпоха!

— Всех с праздником!!!

Последний радостный крик был совершенно пьяный и Курти удивляясь всему увиденному, удивился и тому, когда эти люди успели напиться?! Утро же еще.

Толпа текла вниз, мимо него, не обращая никакого внимания на мокрого паренька. Люди шли на какую-то площадь. Курти не меняя направления шел вверх. В толпу вошел, но ее частью не стал. Когда поток стал пореже Курти обернулся, сдержал неведомо откуда взявшееся желание пойти вслед за всеми и свернул в ближайшую улочку. Дома здесь не такие большие, двухэтажные и приземистые, но аккуратные. Оград не было, к частым деревянным дверям ступеньки не вели, окна были низкие, так, что все происходящее внутри можно было спокойно разглядеть. Вот только смотреть было не на что. Комнаты оказались пусты. Видимо весь город гулял на празднике. Из любопытства Курти заглянул в одно из окон, ничего в полутьме не разглядел и тут же смутившись, отдернул голову. В каждом окне было настоящее стекло, пусть и мутное, но Курти и это показалось невероятным богатством. Он пошел дальше, уперся в огромную стену, заканчивающуюся зубцами и подняв голову разглядел над ними уходящую в небо башню. Пошел вдоль стены, думая, что ему теперь делать? Он ничего не знал о месте куда попал, а в голове беспрерывно колотилась мысль: «Ты мог их спасти! Испугался!! Трус!!».

Шел долго, стена все не кончалась. Курти сделал изрядный крюк, обойдя вокруг местного замка, прежде чем дошел до нового поворота. Улицу заставляли прилавки и на Курти накатило, ставшее давно знакомым, чувство голода.

С дощатых прилавков продавали большие круглые бриоши, поджарые крендели и еще какие-то пышные булки в форме сердечка, усыпанные маком. У него заурчало в животе, и он поймал себя на том, что отвел глаза от прилавков, боясь, что кто-то увидит его взгляд. Спохватился, но голову все же опустил. Смотреть было можно, но тяжело. Разглядывая выщербленную мостовую под ногами, он постарался пройти улицу побыстрее. Но дальше стало только хуже.

Улица вывела на площадь, куда стремились горожане. С другой стороны она была ограждена каналом. Посредине площади возвышался огромный столб, заканчивающийся не менее грандиозным фонарем в виде шара, окруженного плоским металлическим кольцом.

Курти будто нырнул в бассейн с красками. На площади веселились люди. Никогда прежде не видел столько человек в одном месте. Они танцевали, пели, пили. В нескольких местах площади стояли столы, где выпивали и закусывали.

Мимо Курти пробежали несколько ребят, чуть постарше его. Их повадки показались ему знакомыми. Отвлекся на компанию угрюмых мужчин, сидевших за деревянным столом установленном прямо на выпуклых крупных камнях мостовой.

Одетые в похожие белые рубахи и черные жилеты, они выделялись из общей пестрой толпы. Дружно что-то выкрикнули и дружно осушили кружки с пивом. На столах перед ними стояли блюда с крупно нарезанными ломтями хлеба. Кольца лука, подкопченный сыр, кровяные колбаски. Огромное блюдо с кусками пареной репы. В центре стола железный противень с жареной рыбой.