Старый дом. Его давно пора снести, но об этом никто и не думает. Нард терпит, власти молчат, дело житейское. Старый подъезд. Где-то текут трубы, где-то пахнет сигаретами, где-то на головы жильцов падает штукатурка.
Первый этаж. В квартире справа живет приветливая старушка Лада, в нашем дворе - просто Ладушка. Про таких говорят "божий одуванчик". Со всеми ласковая, приветливая, добрая и отзывчивая. Всегда поможет соседям в трудной минуте, всегда поддержит. При встрече спросит, как дела. И с ней с радостью поделятся новостями своей жизни. И только ее помощница из отряда юных волонтеров, которая таскает старушке продукты и лекарства, знает, что Ладушка почти каждый день оплакивает гибель всех своих родных. Тихо плачет в подушку, украдкой вытирая старческими трясущимися руками горькие слезы.
Дверь слева. За этой массивной металлической дверью скрывается "гроза всего двора" - баба Фрося. Боевая старушка. Каждый день она садится на лавочку под своим окном, раскуривает старую трубку из дуба и громко, на весь двор, разговаривает сама с собой и со всем домом сразу. Ей не важны темы, ей не важен собеседник. Она хочет внимания, заслуженного внимания. Такого нужного для ветерана Великой Отечественной Войны. Но кто знает об этом? Никто. Никто уже не обращает внимания на монологи бабы Фроси. Лишь иногда кто-то из жильцов может что-то пробурчать про терпкий запах табака, пропитавший, казалось бы, весь дух подъезда.
Лестничный пролет. На белых стенах красуется надпись черным маркером "Вован - лох". Сам "Вован" живет в квартире слева на втором этаже. Он прожил в этом доме всю свою жизнь. Он помнит семью Ладушки и бабу Фросю без трубки. Перекошенная хлипкая деревянная дверь очень похожа на его жизнь - может в любой момент развалиться окончательно. Его не интересует ничего вокруг. Он просиживает деньги за барной стойкой, изредка подрабатывая уборщиком. А ведь еще три года назад он закончил МГУ с отличием. Просто жизнь не удалась. Поэтому "Вован" и запивает свою горькую участь дешевой водкой. И все его называют алкашом. Сам же он нашел для себя оправдание на всю жизнь и, погрузившись в такую сладкую тему страдания, не обращал ни на кого внимания.
Красная дверь справа бросается в глаза. Она притягивает, манит взгляд. Кажется, что за этой дверью царят мир, покой, уют и гармония. Если не прислушиваться. А ведь каждые день оттуда доносятся звуки очередного скандала семьи Кукушкиных. Сорокалетняя дочь шестидесяти четырех летних родителей уже много-много лет не съезжает из двухкомнатной квартирки и лишь ждет смерти своих стариков, чтобы забрать всю жилплощадь себе. О чем и сообщает своей больной матери с красными от слез глазами каждое утро. И каждое утро ее отец, в прошлом уважаемый учитель физики, хватается за сердце. "Скорая" дежурит не переставая. Но никто не приструнит зарвавшуюся женщину: в детстве ее слишком баловали и любили, а сейчас... Никому нет дела до четы Кукушкиных. Да и они сами давно опустили руки, пожиная плоды своей беспечности.
Третий этаж. Он выдраен до зеркальной чистоты маленькими и хрупкими ручками Женечки - хозяйки двери слева, и, заодно, матери шестерых детей. Как вся их большая семья, состоящая из восьми человек (включая главу семьи - Аркадия Анатольевича) умещается в маленькой, прогнившей насквозь однокомнатной квартирке, не понимает никто. Аркадий Анатольевич работает не покладая рук на четырех работах, чтобы прокормить свою горячо любимую семью. Женечка же забросила свое обучение ради своих малышей, что каждое раннее утро будят соседей радостными криками и приветствиями нового дня. Их не переселят из покосившегося дома, не помогут финансами. Почему? А кому это нужно?.. Да и они вроде счастливы просто быть вместе. И скоро, обязательно скоро, жизнь наладится и когда-нибудь потом можно будет пожить в свое удовольствие.
Напротив шумного семейства живет бывший КГБшник, Роман Олегович, по кличке "бульдог". Когда-то этот суровый мужчина в полном расцвете лет нагонял ужас на своих сослуживцев. Его спина всегда была пряма, голова гордо поднята, а орлиный взгляд устремлен вперед, в светлое будущее. Сейчас Роману Олеговичу восемьдесят три. Его спина согнулась под грузом прожитых лет, голова прижалась к плечам. Только взгляд остался прежним: он устремлен вперед. Правда, никакого светлого будущего он там давно уже не видит. Но всё равно Роман Олегович весел и остроумен. При встрече всегда целует ручки Ладушки, бабы Фроси, старшей Кукушкиной, Женечки. А из бездонных карманов своего вельветового пиджака всегда достает конфетки "Аленка" для малышей. Только вот пиджаку уже лет двадцать. Некому купить для старика новый. Такая яркая жизнь не оставила после себя следов в чужих сердцах, а старость... Старость пришла тихо и неожиданно, как впрочем и одиночество.
Четвертый, последний этаж. Здесь не так грязно, как на первом и втором. Здесь только вонючие лужи, прохудившаяся крыша, отсыревшие половицы и двое жильцов. Бесцветная дверь посередине. Ее почти нельзя заметить на фоне грязных серых стен, если, конечно, не знать, где она находится. Хозяин этой двери подобен ей. Его имя никто не знает. Никто не опишет вам его внешность. Лишь серый плащ, серая шляпа, серые очки и серая обувь. Никто из соседей не знает его возраст, его историю. Никто даже не заметил, когда он въехал. Человек без лица. Человек без истории.
Последняя квартира. Черная дверь. Здесь живу я, бесшумная тень дома, знающая всех соседей не первый год. Я ухожу с рассветом и возвращаюсь поздно ночью. И когда темная сестра дня вступает в свои владения, я прислушиваюсь к тишине этого старого дома. Тихие удары капель воды об пол. Скрип половиц. Завывание ветра. Стук ветвей деревьев в окно. И каждую секунду мне кажется, что этот дом рухнет. И рухнут двери, что закрывали каждого из нас друг от друга. Двери, что оставляли все свои тайны только с одной стороны. Но кто об это знает? Никто. Ведь никто никогда не заглядывает по ту сторону дверей.
