Они шагнули за порог вместе.

За их уходом наблюдала едва заметная в тени фигура. То был, без сомнения, один из печально известных криккитцев.

Сделка проходила тайком внутри ТАРДИС образца Первой Великой Войны.

Военные ТАРДИС были любопытными штуковинами. Почти все обычные ТАРДИС перенимают черты характера у своих пилотов. Машина Романы была бы, вне сомнений, быстрой, эффективной и экзотичной на вид, а машина Доктора так бы и осталась грубой и громоздкой телефонной будкой синего цвета. Когда-то у Лорда-Отступника Мастера была ТАРДИС с черными стенами, черной приборной доской, черными дверями, чернильным освещением и чернющим шкафом, где висели на черных вешалках черные плащи; с виду весьма впечатлительно, вот только в черном своем царстве Мастер вечно терял ключи – и долго возился, чтобы их найти-таки.

Военные ТАРДИС не были склонны к подобному баловству. Вместо подстраивания себя под пилотов, они подстраивали пилотов под себя. Впрочем, открылось это не сразу – поначалу же военные ТАРДИС были разработаны для сражений против мутировавших космических вампиров (и, чего не отнять, послужили хорошим подспорьем в победе над этой напастью из старых времен). Проблема заключалась в том, что военные ТАРДИС, задуманные как очень дорогая краткосрочная мера, по понятным причинам оснащались превосходными протоколами самосохранения. И именно из-за них они и начали влиять на своих владельцев.

Галлифрейские кардиналы-воины из спокойных ученых, неохотно занимавшихся военными вопросами, быстро переродились в жестоких и кровожадных военных маньяков – и этим дело не ограничилось. Всякий кардинал-воин был убежден, что флот из дюжины военных ТАРДИС нуждается в поддержании состояния повышенной готовности – на тот случай, если где-то вдруг разразится битва. Казалось бы, подобные настроения вступали в противоречия с присущей галлифрейцам политикой строгого невмешательства, но всех, кто напоминал им об этом, кардиналы-воины со спокойной душой устраняли.

Доктор, Романа и К-9, пройдя через подозрительную дверь в конце коридора, попали именно в такую военизированную машину. Стены пульсировали разъяренным малиновым светом, кардиналы-воины, со временем ставшие простой обслугой, блуждали по отсекам, выряженные во все красное, их секретари по конфликтам – обслуга ступенью еще ниже, – суетливо носились взад-вперед, мельтеша синими мундирами. Пульт управления в самом главном отсеке являл из себя вещь предельно простую, с всего тремя рычагами, надписи под которыми лучше всего переводились как ВПЕРЕД, СТОЯТЬ и ОГОНЬ.

– Романа, – тихо произнес Доктор, – похоже, за фасадом той Мирной Конференции скрывалась совсем не мирная ТАРДИС!

Романа кивнула:

– И никаких записей об этом в матрице не сохранилось!

– Не нравится мне все это, – покачал головой Доктор. Допив свой чай, он осторожно поставил стаканчик на пол. Его внимание привлек Кардинал-Воин Мелия. Мелия являл собой весьма надменного типа, чей взгляд раздувал эту надменность до совсем уж жутких масштабов. Взгляд этот стремился взять под контроль любой биологический объект, на который падал.

– Хочу сообщить, что у нас имеется решение проблемы, обсуждаемой на конгрессе, – провозгласил Мелия. Огромные экраны за его спиной транслировали изображения планет, исчезающих в облаках какого-то зловещего дыма. – Повелители Времени Галлифрея уже нейтрализовали несколько планет, чей выявленный антагонистический потенциал грозил воспрепятствовать гармоничному развитию Вселенной. – Даже не оборачиваясь, он указал на экраны. – Виксес, Ёрла, Ужасная Симвология Мутаны, и, разумеется, Планета 5 были стерты с лица космоса. Мы предлагаем подвергнуть этой же процедуре Криккит. Армия роботов, вооружение и население должны быть возвращены на нее, после чего мы начнем нейтрализацию.

– То есть, вы их попросту уничтожите? – спросил кто-то из делегатов.

Кардинал Мелия издал короткий сухой смешок – явно много раз отрепетированный.

– Конечно же, нет. Уничтожать будет попросту нечего. Поверьте, процедура целиком бескровная, гуманная и одномоментная. Если желаете, некоторых из вас мы можем там, на Крикките, и разместить – в качестве беспристрастных наблюдателей. Просто сделайте шаг вперед – и мы начнем приготовления уже сейчас. – Кардинал Мелия улыбнулся как-то странно, и делегаты дружно отступили на шажок назад.

– А план Б у вас точно есть? – последовал вопрос.

Романа огляделась, ища того, кто это произнес.

– План Б должен быть всегда, – настоял голос. Неужто то был кто-то из Кардиналов?

– О да, – подхватили мысль делегаты. Дипломаты до мозга костей, они не могли не симпатизировать самой идее плана Б – особенно если тот подразумевал компромисс, что мог быть объявлен на пресс-конференции триумфом дипломатической мысли.

Кардинал-Воин Мелия волчком крутанулся вокруг оси, разыскивая того, кто посмел бросить ему вызов. Когда он повернулся обратно к делегатам, его странная, обильная на зубы улыбка превратилась в непристойный жестокий оскал.

– Альтернатива есть. Вам она может показаться даже более суровой.

– Ну да, как будто это звучит не подозрительно, – пробормотал Доктор.

Романа не ответила. Ее внимание привлекла ручка, которую кто-то оставил на столе в коридоре. Стержень ручки был подозрительно острым, будто умолял о том, чтобы им в кого-нибудь ткнули. Она потянулась было к ней, но Доктор поймал ее за руку:

– Нам пора уходить. Эти военные ТАРДИС имеют дурную привычку зомбировать всех, кто в них находится. Не успеешь и глазом моргнуть, как станешь собирать личную армию.

Вскоре после того, как Кардинал-Воин Мелия тихой тенью проскользнул обратно в Большой Зал Бесконечных Дебатов, началась презентация окончательного вердикта.

Трибуну занял некий Президент чего-нибудь и стал зачитывать монотонно:

– Наше решение заключается в перманентном помещении планеты Криккит в своего рода фазу «медленного времени». За пределами темпорального контейнера, где будет эта планета пребывать, время будет течь в обычном порядке, тогда как внутри него скорость его хода будет значительнейшим образом снижена по отношению ко всей Вселенной. Все грани контейнера свободно пропускают свет, так что планета будет незримой и, в итоге, недостижимой для внешней Вселенной. Побег из контейнера невозможен – разблокирован он может быть только воздействием снаружи.

Президент откашлялся.

– Исследования в области энтропии показывают, что в непредставимо далеком по отношению к нам будущем эксплуатационный срок Вселенной, если можно так назвать то, что в данном случае подразумевается, подойдет к концу. Неизвестный отрезок времени пройдет, прежде чем вся материя прекратит свое существование. К тому моменту планета Криккит вместе с солнцем, вокруг которого она вращается, выйдет из фазы медленного времени и насладится благословенным одиноким существованием в сумеречный час мира.

Некоторое время присутствующие молчали, переваривая услышанное, а потом – все как один зааплодировали. Для тех, кто настаивал на гуманном исходе, решение выглядело донельзя умным. Тем, кто хотел, чтобы Криккит попросту исчез, тоже было придраться решительно не к чему. Все прочие, мятущиеся и не определившиеся до конца, тоже сочли, что подобный подход – элегантен и единственно верен. Все запросы были удовлетворены.

Даже сами криккиты в своей загражденной силовыми полями клетушке выглядели довольными. Им предоставили шанс обрести такую Вселенную, какую они всегда хотели.

Романа с сомнением оглянулась на Доктора. Тот надвинул шляпу на глаза, сделав прямой зрительный контакт с собой делом затруднительным.

– Ты чем-то недоволен, верно? – уточнила она. – Решение тебе не понравилось.

– Конечно, – буркнул он, зарывшись подбородком в шарф, из-за чего голос его стал звучать глухо и неразборчиво. – Мне никогда не нравились настолько правильные исходы. Так и подмывает спросить: «Что же тут может пойти не так?»