Восприятие – это не механическое копирование видимой действительности, не сканирование поверхности, на что обращал внимание Дж. Гибсон, а процесс формирование образа в сознании человека. Для нас это имеет принципиальное значение. Обнаружение характерных свойств зрительно-образного восприятия, делающих человека не биологическим конструктом, бездумно пропускающим информацию сквозь сетчатку глаза, а личностью, превращающей зрительную информацию в образ. Открытие особых свойств и возможностей человеческого восприятия поднимает на новый уровень философские парадигмы культурно-социальных и гносеологических проблем, утверждая новые ценностные ориентации субъекта личности. Такой ракурс проблемы делает феномен восприятия активным участником познавательного процесса. Это уже не отражательная процедура, или «слепок», как полагал Джон Локк. Процесс заметно опосредован социальным и культурно-историческим опытом. Адекватность такого познания, включающего также и чувственные характеристики объекта, непосредственно зависит от имеющихся запасов знаний, понятий, гипотез, а также познавательных, эстетических и моральных схем. Вся содержащаяся в сознании человека информация составляет львиную долю в процедуре осмысления визуального образа и тесно связана с пониманием и представлением.

Иная, очень важная проблема изучения феномена в контексте русской культуры, связана с выбором методологии исследования. Это связано с исторической судьбой российской науки. Обнаруженные в XIX веке самобытные основы мировоззрения, редуцировали поиск соответственных подходов. В итоге, вопрос о правильном выборе методологии исследования русской культуры до сих пор сохраняет свою актуальность. Особое внимание этому вопросы отводится во «Втором разделе». Русская религиозная философия, отличавшаяся онтологизмом познавательных установок, продолжала древнерусскую традицию художественно-символического осмысления бытия. В онтологическом символизме видимый мир выступал символом невидимого. Постулировалось, что принципом познания мира является иконичность, в которой человека и вселенную, пространство и время можно видеть, описывать и изучать как антиномичный иконообраз. Философ Е. Н. Трубецкой писал, что русская культура раскрылась как глубочайшее «умозрение в красках». В отличие от западной культуры, имевшей намеренное пренебрежение к знакам невербальных языков, она не создала такого же уровня мировоззрение в понятиях. На важнейшую структурообразующую роль иконы в обществе указывал П. А. Флоренский. Он называл её «умопостигаемой осью» народного быта, «деформирующую» и преображающую мир, пронизывающую его своими «энергиями». Продолжая концепцию синергийности иконичного образа, С. Н. Булгаков разрабатывал идею «иконизации бытия», выделяя в этом смысл и задачу национального существования. Онтологизм иконообраза так же был предметом анализа В. Ф. Эрна и Ю. А. Олсуфьева. В социокультурной сфере начала XX века наблюдался сдвиг в сторону онтологической проблематики анализа зрительных образов. Обнаружив в этом переход от рационалистического к иррационалистическому, сверхрационалистическому мышлению, Н. А. Бердяев назвал современность «новым средневековьем». Подчеркивалось, что визуальный образ занимал доминирующее положение в русской культуре. В противоположность ей западная (иудеохристианская) культура воспитывала намеренное пренебрежение к знакам невербальных языков.

«Третий раздел» посвящён деонтологизации зрительного образа в XX веке. В концепциях Ги Дебора общество трансформировалось в «общество спектакля» и подчинялось законам «зрелища». «Взрыв визуальности» в индустриальную эпоху, который стал предметом изучения социальной философии, также актуализировал его изучение. В ряде культурологических концепций (Ж. Бодрияр, Ж. Делёз, С. Жижек, У. Эко, Ж. Лакан) зрительное восприятие (видение) представляется важной инстанцией формирования идентичности, так идеология, зашифрованная в зрительных образах (артефактах), непосредственно участвует в формировании субъективности индивида и общественного сознания на уровне бессознательного.

Начало «визуального поворота» связывают с выходом в 1986 году книги «Видение и визуальность» под редакцией Х. Фостера. Возникают новые интеллектуальные направления – визуальная социология, визуальная антропология, начинает издаваться журнал «Visual Sociology». Вопросами конструирования реальности, взаимосвязи её основополагающих компонентов и роли в этом зрительных образов занимались П. Бурдье, М. Фуко, Т. Адорно, Ф. Гватари. В 90-е годы XX века в социологических школах наблюдался резкий рост исследований визуального. Появляются социальные теории визуальности (Г. Полок, Ф. Джеймисон, Дж. Вульф). Они включали в себя изучение взаимоотношений фотографии и власти, статичные и динамичные формы визуальной коммуникации: кино, дизайн, рекламу, моду, имидж, эстетику окружающей среды. Конрад Фидлер, подвергнув основательной критике платонизм и кантианство, главную роль в конструировании и репрезентации реальности отвел функции зрительного образа. Последователь его философии «нео-иконопочитания» Готфрид Бём положил начало специальному разделу философии о зрительных образах и логики их восприятия, предложив термин «иконический поворот» (Iconic turn). Был поднят вопрос о возможности применения визуального образа и его способности воздействовать на сознание человека и обнаружена генетическая связь воображения с интеллектуальной и визуальной культурой индивида. Социальное значение и роль зрительной информации высоки. Подавляющее количество информации о мире человек получает через невербальные, визуальные языки коммуникации. При этом любой зрительный образ – сообщение.

Российские философы В. А. Жуковский и Д. В. Пивоваров обратили внимание на то, что за обработку зрительной информации отвечает правое полушарие, способное к одномоментному и целостному «схватыванию», обеспечивающему создание целостного образа и многозначного контекста. Большей частью материала для процесса сознания служит зрительная информация. При этом любой зрительный образ трактуется как сообщение; с помощью вербального языка человек получает не более 30 % информации, остальную – на языке визуальных образов. Специфику мышления, связанную с церебральной асимметрией мозга, исследовал И. П. Меркулов. Два типа мышления также выделял Р. Сперри, разделив его на пространственно-образное и логико-вербальное. В. А. Лекторский, выделяя повышенное значение зрительного восприятия, обнаружил особый вид получения знания, характеризующийся переживанием от непосредственного контакта с реальностью. На фундаментальную особенность целостности процесса восприятия указывает Л. А. Микешина.

На сегодняшний день, анализу особенностей восприятия визуальной культуры посвящены многие междисциплинарные исследования. В научных исследованиях «языка визуальности» особенно выделяются: Российская ассоциация визуальной антропологии, Центр визуальной антропологии Новосибирского государственного университета, МГУ, ЕГУ, Пермский государственный университет и ряд других вузов и научных центров. Внимание медиафилософов СПбГУ направлено на изменение мышления и новые средства коммуникации в условиях глобализации культуры, и делается вывод, что современная культура без медиа невозможна.

В истории философии зрительно-образное восприятие иногда отождествлялось с понятием «созерцания», накопившего множество противоречащих друг другу значений. Таким образом, в работах российских и зарубежных учёных были сделаны первые шаги системного изучения зрительно-образного восприятия, но нет исследований его как способа постижения бытия в контексте самобытности русской культуры.

В истории философии можно обнаружить несколько видов получения знания. В этом ряду восприятию, как виду знания не всегда находилось место.

На раннем этапе генезиса европейского общества, особенно в эпоху античности, главенствовал архаичный тип мировоззрения, в котором зрительно-образное восприятие рассматривалось как первоисточник всякого знания. «Нет сомнения, что наиболее древний социокультурный образ философа связан с понятиями созерцание, умозрение, спекуляция»[6]. Традиционное мировосприятие оперировало пространственными категориями. В процессе концептуализации когнитивной мифологической основы, что было не чем иным, как зарождением философии, на первое место стала выдвигаться вербальная традиция. Культура слова постепенно обретала публичность, одновременно с этим сакральность зрительного образа утрачивала свою аксиологическую неприкосновенность. Таким образом, наметились два направления мысли, связанные с формально-логическим и зрительно-образным мышлением соответственно.