Весьма активно действовали советские разведывательные службы во Франции. В августе 1943 г. в Алжир был направлен опытный советский разведчик И. И. Агаянц. Официально он значился главой советской Комиссии по репатриации. Одновременно он стал неофициальным представителем правительства СССР при Французском комитете национального освобождения. 10 сентября 1944 г. в освобожденный Париж прибыл первый легальный резидент Первого управления НКВД А. А. Гузовский, восстановивший связь с парижской агентурной сетью и начавший ее реорганизацию в соответствии с предварительным планом по развертыванию разведывательной работы во Франции. Необходимость в реорганизации агентурных сетей Первого управления НКВД во Франции была вызвана притоком в них в годы войны новых источников, завербованных без санкции Москвы, снижением качества добываемой ими информации и тесным переплетением работы этих подпольных групп с деятельностью легальных структур компартии Франции, создававшей реальную опасность политической компроментации Французской коммунистической партии.
Советская разведка в эти годы получала достаточный объем необходимой СССР политической, экономической, военной и научно-технической информации. По свидетельству бывших офицеров Первого Управления НКВД В. и Е. Петровых, «…отдел Комитета информации, ответственный за операции на территории Франции, был просто завален фотокопиями оригиналов официальных французских документов».
Географическое положение Швеции и ее нейтралитет в годы Второй мировой войны превратили это государство в один из главных центров деятельности спецслужб, в том числе и советских разведок. Стокгольм стал очень удобной «точкой» для наблюдения всего, что происходило не только в Германии, Дании, Норвегии, Финляндии, Польше и Прибалтийских республиках, но и в Швейцарии, Венгрии, Югославии и ряде других стран. Это место для проведения тайных переговоров и специальных операций. Именно в Швеции в 1943–1944 гг. осуществлялись тайные встречи представителей СССР и Финляндии, приведшие к выходу последней из войны на стороне Германии; именно оттуда поступила ценная информация о попытках руководства нацистской Германии вступить в тайные переговоры с США и Великобританией о заключении сепаратного мира. Было получено немало важных сведений о политических процессах, протекающих в странах Скандинавии, об отношениях указанных стран с США и их союзниками. Большой блок экономической и научно-технической информации добывался советскими разведчиками в послевоенные годы.
Однако в это время советским спецслужбам пришлось столкнуться с целым рядом проблем. Наиболее серьезной из них стала резко усилившееся противодействие со стороны контрразведки США, Великобритании и других стран. Второй по значимости стала проблема безопасности коммуникаций, надежности используемых шифров и кодов. Третья была тесно связана со второй. Это была проблема перебежчиков – бывших офицеров и агентов Первого управления НКВД и ГРУ, по различным причинам порвавших со своими службами и предоставивших обширную информацию о направлениях деятельности советских разведок, их агентурных позициях в различных странах, особенностях их сотрудничества с местными коммунистическими партиями. Четвертой проблемой стала серия послевоенных реорганизаций советских спецслужб в 1947–1952 гг. Наконец, последней стала реорганизация правительственных структур США, которая заключалась в ликвидации ряда агентств военного времени. Так, ликвидированы были Управление стратегических служб, Управление военного производства, Управление военной информацией. Значительно были сокращены штаты важнейших ведомств: Государственного департамента, военного и морского министерств, министерство финансов. В результате множество американцев, снабжавших Первое управление, ГРУ и РУ ВМФ ценнейшей информацией, либо потеряли работу, либо были переведены на новые второстепенные должности. Не менее негативно сказались на численности офицеров-оперативников всех ветвей советской разведки и их агентурного аппарата ликвидация Советской закупочной комиссии, а также сокращение штатов других советских учреждений, работавших в США.
Активизация деятельности советских спецслужб и новые тенденции во внешней политике СССР на протяжение первых послевоенных лет были с тревогой отмечены в специальном докладе советника президента США Кларком М. Клиффордом, представленном президенту Гарри Трумэну в сентябре 1946 г. Масштабы деятельности советских разведок в США, Западной Германии и Австрии заставили администрацию Трумэна предпринять ряд срочных мер: главное контрразведывательное агентство США – ФБР резко усилило штаты своих подразделений в Вашингтоне и Нью-Йорке – основных центрах работы Первого управления, ГРУ и РУ ВМФ. В дополнение к существующей школе разведки и полиции в форте Райли Канзас была создана еще одна – в Баварии, в местечке Обераммергау. Была предпринята тотальная чистка армии и службы контрразведки и разведки от проникших туда членов компартии. В британской М16 создается специальный отдел IХ, задачей которого стало изучение документов, относящихся к деятельности компартии Великобритании и советских учреждений в Англии накануне и в годы войны.
Обеспокоенность правительства США, Великобритании и Канады в связи с деятельностью советских разведок усилилась в начале 1946 г. в связи с появлением первой волны перебежчиков. Так, Элизабет Бентли была связной между несколькими группами агентов, служивших в различных федеральных учреждениях, руководством компартии США и резидентурой Первого управления НКВД в Нью-Йорке, например, между шифровальщиком резидентуры ГРУ в Оттаве И. Гузенко и бывшим подпольным функционером аппарата компартии США Уиттэкера Чемберза, который был агентом ГРУ. Бентли назвала ФБР имена 48 известных ей агентов и источников информации, работавших в различных федеральных учреждениях. Сведения Гузенко позволили разоблачить 16 офицеров – оперативников резидентуры ГРУ и около 20 работавших на них граждан Канады, среди которых были члены парламента и высокопоставленные служащие различных правительственных ведомств, а также известный британской физик-ядерщик Аллан Нанн Мэй и его канадский коллега Исраэл Холперинг. В результате расследования, проведенного ФБР и Канадской королевской конной полицией, был установлен «круг интересов» советской разведки. Главными из которых являлась информация об исследованиях в сфере разработки и производства ядерного оружия, новейших способах наведения, а также сведения о внешней политике США. В результате расследования резидентуры Первого управления и ГРУ оказались в весьма непростом положении. Глава НКГБ В. Н. Меркулов отдал распоряжение прекратить все контакты, предупредить всех агентов и немедленно отозвать в СССР всех офицеров-оперативников. Советским резидентам в Нью-Йорке и Вашингтоне было предписано незамедлительно «прекратить на 3–4 месяца все контакты со значительной частью важнейших агентов. В сущности, разоблачения И. Гузенко и Элизабет Бентли смогли на небольшое время парализовать работу важнейших советских резидентур.
Ранее, в 1944 г., в поле зрения ФБР оказался нелегал ГРУ Артур А. Адамс, который активно занимался сбором информации по созданию атомного оружия. Ему пришлось прервать контакты со своими источниками и в 1946 г. срочно выехать из США. Один из ведущих специалистов США лингвист и криптограф Мередит Гарднер сумел прочесть ряд телеграмм резидентуры Первого управления, содержащих список ученых-атомщиков. Это позволило ФБР не только выявить имена агентов, но и начать их судебное преследование. Значительный ущерб деятельности советской разведки нанесли в 1946–1953 гг. сами главные потребители получаемой информации – И. В. Сталин и В. М. Молотов, которые инициировали в 1947 г. кардинальную перестройку ведомств, отвечающих за указанную сферу. Стремление сконцентрировать получение и обработку информации в рамках одного ведомства, повысить оперативность ее поступления и усилить личный контроль за деятельностью разведки привело практически к полной замене руководства ПГУ. 30 сентября 1947 г. был создан Комитет Информации при Совете Министров СССР, который объединил выведенные из состава МГБ и военного министерства ПГУ и ГРУ. Первым главой КИ был назначен Молотов (впоследствии – А. Я. Вышинский, В. А. Зорин, Я. А. Малик), всей же практической работой руководил генерал-лейтенант П. В. Федотов. Представителями Комитета Информации на местах (главными резидентами) были назначены послы СССР, а их эаместителями стали резиденты бывшего ПГУ и ГРУ. Одновременно было принято решение оставить в структуре МГБ и Военного министерства специальные службы разведки и диверсионной деятельности на случай локальных военных конфликтов или большой войны в Европе, на Балканах, Ближнем и Дальнем Востоке. Еще одним нововведением стало создание по инициативе министра МГБ В. С. Абакумова в рамках его ведомства специальных Бюро № 1 и 2. Задачами первого из них были подготовка и проведение диверсий на важных военно-стратегических объектах и коммуникациях на территории главных агрессивных государств – США и Англии, а также на территории других капиталистических стран, используемых главными агрессорами против СССР; проведение активных действий (актов террора) в отношении наиболее активных и злобных врагов Советского Союза из числа деятелей капиталистических стран, особо опасных иностранных разведчиков, главарей антисоветских эмигрантских организаций и изменников Родины Через три года Бюро № 1 было преобразовано в 12-й спецотдел при Втором Главном (разведывательном) управлении МВД СССР. Задачей Спецбюро № 2 было выполнение специальных заданий внутри Советского Союза, проводимых отдельными лицами, по пресечению вражеской деятельности особыми способами, а также подбор, воспитание, обучение и тренировка работников и агентуры бюро. Вне рамок Комитета Информации, помимо специальных разведывательных подразделений, оставшихся в структурах МГБ и военного министерства, Бюро № 1 и 2, продолжали заниматься в 1947–1953 гг. сбором различного рода информации Главное управление Пограничных войск, НИИ- 100 и Отдел международной информации ЦК КПСС.
