- Ты сказал правду! - похвалил Улугбек, не обратив внимания на то, что молодой человек перебил его. - Похвально, что ты назвал ар-Разия своим учителем. Сам великий Ибн-Сина склонялся перед этим славным именем... Но мало, к сожалению, осталось тех, кто идет по стопам мудрого...
- Зато немало тех, кто ревностно служит астрономии...
Султан пристально посмотрел на юношу. Решив, что произнес нечто неуместное, Шамсибек поднялся со своего места и попросил прощения за дерзость. Улугбек жестом приказал ему сесть.
- По-твоему астрономия ниже математики, химии или медицины? - спросил султан и, видя, что Шамсибек вновь порывается встать, добавил:
- Так вот, звезды и планеты не рассыпаны по небосводу просто так. В их расположении есть какой-то порядок. Какие-то силы действуют между ними, эти силы - Любовь и Вражда... Изменения в положении звезд могут сказать нам, какая из сил в настоящее время господствует в мире... Вражда несет разрушение, раздоры между людьми. Любовь приносит мир человечеству.
Помолчав, он продолжал:
- Думаешь ли ты, что медицина способна удлинить человеческую жизнь?
- Нет, повелитель...
- Так ты считаешь, что учение Ибн-Сины ошибочно?
- Напротив! Учение мудрейшего из врачей - единственный путь к долголетию. Только... только никто не станет содействовать воплощению его мыслей на деле. И потом - надо победить телесное старение. А мы даже не знаем, с какой стороны приступить к этому.
- Значит, все-таки мысли ученого - красивый воздушный замок?
- Если говорить о возможности их осуществления сегодня же, то правда глаголет устами покровителя мудрых... Я думаю, что долголетия можно достичь, лишь получив ключ к душе человека. Если мы сможем лечить душу, то тело будет жить вечно...
- Но ключ этот в руке всевышнего! - подняв брови, заметил Улугбек.
- Быть может, аллаху угодно будет вручить его нам - да предстательствует за нас в том сам пророк Мухаммед...
- Достойные слова! - одобрил султан. - Твои силы открываются в твоих мыслях... Скажи теперь, каким образом ты превращал медь в золото?
- Я досконально изучил книгу "Тайное тайных", написанную учителем ар-Разием. Но главное раскрыл мне мой дед...
Он на мгновение умолк. Улугбек ободряюще кивнул, и юноша продолжал:
- Для того чтобы получить настоящее золото, необходима кровь человека.
- Кровь? - нахмурился султан.
- Да. Золото, из которого изготовлено посланное вам кольцо, я обработал сухой кровью.
- Где ты взял кровь?
- Это была моя кровь.
- Что же, всякий раз, когда ты делаешь золото, ты используешь собственную кровь?
- Я не так уж часто делаю золото. Учитель писал, что всякий, обращающий знания для наживы, будет наказан в будущей жизни...
В следующий миг послышался голос супи [низший служитель мечети], сзывавшего на вечернюю молитву. Улугбек провел по лицу ладонями и поднялся с места. Молодой человек последовал примеру султана.
Улугбек сделал было несколько шагов в сторону сада, но вдруг остановился и, повернувшись к Шамсибеку, строго сказал:
- С этого дня запрещаю тебе использовать кровь для получения золота. В царствовании Улугбека ни единая капля человеческой крови не должна проливаться ради прихотей сильных. Жизнь того, кто ослушается этого запрета, будет недолгой...
- Слушаюсь, повелитель...
- Завтра можешь отдыхать. А с субботы приступишь к своим обязанностям: рассортируешь, как старший над ювелирами, золото и серебро в казне. Да подбери в городе место, где лучше всего построить больницу...
- О украшение ислама! - склонился Шамсибек. - Ваша милость не знает границ... Прикажите еще зарезать несколько баранов.
- Зачем?
- Мясо надо будет развесить во всех концах города на открытых местах. Больницу лучше строить там, где оно сохранится свежим дольше всего...
- Твой ум достоин похвалы! Проси у меня все что хочешь!
- Мой повелитель, я попрошу только об одном: отпустите меня домой после того, как я справлюсь с вашими поручениями...
- Тебе не нравится в моем дворце? - Лицо Улугбека посуровело.
- Не пристало деревенскому воробью клевать с золотого блюда.
- Но на сельском поле он может стать добычей коршуна. Я не хочу отпускать тебя от себя. Если ты тоскуешь по родным, то можешь съездить домой и перевезти семью в Самарканд.
Через несколько дней, прочитав в мечети оиби-Ханум утреннюю молитву, Шамсибек и сопровождавший его Камариддин отправились в путь.
Вскочив на коня, молодой человек вдруг заметил дервиша, сидевшего на корточках возле запыленной ивы.
- Абдулвахаб! - воскликнул Шамсибек. - Где ты пропадал? Я искал тебя все эти дни. Мы отправляемся домой - поедем с нами!
- Не успел приехать в Самарканд и уже скачешь назад? - вместо ответа спросил дервиш.
- Я еду за семьей и скоро снова вернусь.
- Думаешь, твои старики захотят сниматься с насиженного места?
- Привезу хотя бы жену и сына.
- Я не знал, что ты женат.
- Да, уже третий год. На дочери ювелира Щербека.
Лицо дервиша вдруг потемнело. Он отвернулся и проворчал:
- Поезжайте. Скатертью дорога...
- Абдулвахаб! - удивленно позвал Шамсибек. - Может быть, передать что-нибудь отцу?
- Скажи, что не видел меня, - не оборачиваясь, бросил дервиш.
Только выехав за городские ворота, Шамсибек догадался о причине внезапного гнева Абдулвахаба. Еще перед тем как отправить сына в медресе, Байбува сватал за него Махфузу, дочь Щербека. Но ювелир отказал - он предпочел в зятья своего ученика Шамсибека.
Путники присоединились к большому каравану. Около полусотни верблюдов шли размеренно, словно понимая, что впереди долгий и нелегкий путь. Колокольчики на верблюжьих ошейниках непрерывно позванивали, погонщики протяжно, покрикивали - больше для того, чтобы побороть сон...
- Зачем ты хотел взять с собой этого грязного нищего? - спросил Камариддин.
- Пропадет парень в Самарканде.
- У тебя слишком добрая душа... Наш султан, да продлится его счастливое царствование тысячу лет, по своему добродушию дал слишком большую волю накшбандиям [члены дервишского ордена, основанного суфийским учителем Ходжей Накшбанди]. А они вместо того, чтобы возносить к аллаху благодарственные молитвы за покровителя правоверных, распространяют о нем самые нелепые слухи...
Помолчав, Камариддин добавил:
- Слышал, как султан посадил в лужу мухтасиба?
- Нет.
- Э-э, да об этом говорит весь Самарканд! Месяц назад, в пятницу, его величество пожаловал на молитву в Биби-Ханум. После молитвы мухтасиб при всем народе намекнул, что наш султан отступает от благочестия. Тогда Улугбек поднялся со своего места и направился к мухтасибу. Собравшиеся ожидали, что он прикажет наказать муллу. Но вместо этого султан обратился к мухтасибу: "Это правда, что Ходжа Ахрор сравнивал вас с пророком Мусой?" Сайд Ашик подтвердил это. Тогда султан спросил: "Вы принимаете его уподобление?" - "О нет, - отвечал мухтасиб. - Я недостоин даже лобызать след пророка". - "Теперь скажите мне, - продолжал Улугбек. - Кто более велик - я или древние фараоны?" - "Вы, умиротворивший вселенную!" склонился Сайд Ашик. Султан улыбнулся и сказал: "Всевышний дал наказ Мусе-пророку, чтобы он не величался перед фараоном, а, наоборот, был почтителен с ним. Так почему же тот, кто намного ниже пророка, смеет судить того, кто превосходит фараона?" Мухтасиб готов был сквозь землю провалиться.
Камариддин оказался умным и занятным собеседником. В разговорах с ним Шамсибек не замечал, как проходят дни. Сипах был одним из сильнейших людей Самарканда - мало кому удавалось положить его на лопатки. Глядя на могучую фигуру спутника, Шамсибек думал: "Если бы он не родился богатырем, то родился бы ученым".
Вечером четвертого дня, когда караван вступил уже на благодатные земли Ферганской долины, путники заметили множество огней в стороне от дороги.
- Кажется, свадьба, - кивнул в сторону огней Камариддин.
