— Большей частью это буду делать я, по причине трудностей с речью мистера Хоара. К тому же наше сотрудничество было предложено адмиралом Хардкастлом.

— Не вполне соответствует протоколу, но я не вижу в этом вреда, учитывая точку зрения адмирала. Ваше мнение, джентльмены? — Капитан Райт посмотрел налево, затем направо, явно не ожидая возражений. — Очень хорошо. Итак, мистер Беннетт, прошу вас ввести присутствующих в курс дела. Насколько мне известно, вы не испытываете трудностей с красноречием.

Приглушенные смешки пронеслись по залу.

Беннетт обрисовал суть обвинения, выдвинутого против Артура Гладдена: как и кем была услышана его ссора с капитаном; как кричал капитан Хэй; как Артур пробежал по всей длине фрегата с кормы на бак; как мистер Уатт обнаружил умирающего капитана и последние слова, которые услышал клерк. Таким образом, за исключением Уатта, сил которого вряд ли хватило бы зарезать капитана, Артур был последним человеком, о котором было известно, что он видел живым капитана Хэя.

Мистер Хопкин, хирург, дал показания под присягой, суть которых не отличалась от того, что он ранее сообщил Хоару и Питеру Гладдену. За ним последовал квартирмейстер Линч, показания которого также не отличались от тех, которые он давал парой дней раньше.

Джон МакХейл звучал более уклончиво.

 — Так что же вы подслушали через световой люк, мистер МакХейл? — спросил мистер Беннетт.

— Я протестую против подобных намеков, сэр! Я никого не подслушиваю, тем более своего капитана.

— В таком случае вы готовы показать — под присягой, заметьте, мистер МакХейл, — что, находясь в тихий вечер на палубе судна, стоящего на якоре, на вашем законном посту вблизи от светового люка каюты, вы ничего не слышали? Ничего, даже повышенных голосов?

— Под угрозой ответственности за дачу ложных показаний, мистер МакХейл? — вставил замечание младший член трибунала, коммандер, со своего места в левом конце стола.

Штурман «Вантиджа» сглотнул.

— И в свете сказанного Линчем, стоявшем дальше от вас у поручней квартердека?  

Мистер МакХейл помолчал, раздумывая, несколько мгновений.

— Джентльмены, я беру назад свои предыдущие показания. Мистер Гладден слабак, но он честный человек, джентльмены.

Со своего стула позади подсудимого Хоар увидел, что уши Артура Гладдена покраснели.

— Он и мухи не обидит, — продолжал МакХейл, — не то что капитана. У него практическая смекалка хуже чем у кролика. Его подразделение полным ходом превращается в толпу людей, потому что он не способен управлять ими. Мне жаль его. Он не годен для флота. Я не желаю, чтобы он потерял жизнь из-за меня, из-за моих показаний. Но я не могу забывать о моей жене и моих детях.

— Придерживайтесь фактов, мистер МакХейл, — предостерег его капитан Райт. — И что, в таком случае, вы услышали?

— Я слышал, как капитан Хэй приказывал мистеру Гладдену провести учение в своем подразделении следующим утром.

— Какое учение?

— Пожарную тревогу, сэр, — ответил МакХейл, — с последующим отражением атаки французских фрегатов с обоих бортов. Зная своего капитана, я полагаю, что он дал бы несколько вводных — сбит салинг грот-мачты или нечто подобное, все старшие офицеры убиты, и так далее — и оставил бы мистера Гладдена выпутываться в одиночку. Капитан Хэй был очень жестким, требовательным тренером, но добивался хороших результатов. Затем я услышал крики мистера Гладдена. Он обвинял капитана в предвзятом отношении к нему… «несправедливом», так он выразился. На середине речи мистера Гладдена послышался рев ярости, затем как бы ворчание. Вслед за этим я услышал стук закрываемой двери за мистером Гладденом…

— Откуда вам известно, что за ним? — спросил Хоар.

Мистер МакХейл выглядел удивленным.

— Как же, сэр, ведь мистер Гладден и капитан были единственными людьми в каюте. И, разумеется, это не капитан выбежал из двери.

— А если вы подумали, что между капитаном и Артуром Гладденом произошла драка, почему вы не подняли тревогу?

— Я не мог быть в этом уверен, сэр, с того места, где я стоял. Кроме того, у дверей каюты стоял часовой.

— То есть вы, опытный морской офицер, доверили неизвестному рядовому морпеху решать, поднимать тревогу или нет. Так? Это не принесет вашей карьере никакой пользы, мистер МакХейл. У меня все, сэр.

Следующим был вызван мистер Уатт. Приведенный к присяге, он повторил по сути ту же историю, которую рассказывал Хоару несколько дней назад. Когда этот маленький человек дошел в своем рассказе до предсмертных слов капитана, его перебил младший член трибунала. Он был единственным, кроме капитана Райта, кто принимал активное участие в процессе. Его звали Бернард Везерби, он был командиром 20-пушечного шлюпа «Крокус». Подающий надежды офицер, его следует запомнить, отметил про себя Хоар.

— Откровенно говоря, джентльмены, я в некоторой растерянности, — сказал Везерби. — Никто даже на минуту не предположил, что капитан Хэй отравился омарами, к тому же, как нам рассказал мистер Беннетт, вестовой капитана клялся, что он бросал их в котел живыми. У нас нет причин сомневаться в его словах. Но почему же, умирая, капитан Хэй говорил об омарах?

— Бред сивой кобылы, — пробормотал кто-то в задних рядах. Еще кто-то захихикал.

— Прекратите глупые выкрики, — спокойный, ровный голос капитана Райта восстановил тишину. — Еще один подобный случай, и я прикажу удалить нарушителя, даже если это будет кэптен.

Воцарилась тишина.

В каюту проскользнул мистер Прикетт и прошептал на ухо Хоару несколько слов. Поблагодарив его кивком, Хоар наклонился вперед и прошептал что-то Питеру Гладдену.

— Джентльмены, получив предварительное согласие трибунала, — встал со своего места последний, — мистер Хоар попросил сержанта морской пехоты «Дефайанта» Миллера отрядить достаточное количество солдат на борт «Вантиджа» и сменить полностью их подразделение морской пехоты на определенное время. Сержант Миллер получил необходимые инструкции. В настоящее время сержант с «Вантиджа» выстроил своих людей на шкафуте у среза квартердека. Господин председатель, могу я попросить вас и членов трибунала выйти на квартердек?  

Капитан Райт поймал взгляд Беннетта и согласно кивнул. Артур Гладден, конвоируемый двумя морпехами, первым вышел наружу, за ним последовали его брат, Хоар, Беннетт и члены трибунала. Следом его королевское высочество вскарабкалось по сходному трапу и засверкало под лучами летнего солнца. Последним ковылял лейтенант Уоллес в свободных рейтузах. Будь я проклят, думал он, если позволю этому шепчущему дуэлянту «поджаривать» моих людей в отсутствии их офицера, способного защитить своих подчиненных в случае необходимости.

Сержант Дойл построил своих сорок семь морпехов на шкафуте в две шеренги. Увидев своего командира среди собравшихся на квартердеке, сержант скомандовал «На караул!», которую солдаты выполнили с характерным лязгом. Уоллес с трудом спустился по сходному трапу левого борта на шкафут и занял место между двумя шеренгами. Оттуда он отдал честь капитану Райту, прикоснувшись к шляпе правой рукой.

— Что вы собираетесь теперь предпринять, сэр? — проскрежетал Райт на ухо Питера Гладдена. — Да будет вам известно, что эти причудливые отклонения от установленных процедур не улучшают позицию вашего подзащитного в глазах членов трибунала.

Мистер Гладден поклонился.

— С вашего позволения, сэр, я бы хотел провести его перед выстроившимися морпехами, чтобы он опознал часового, стоявшего перед дверью капитана Хэя в то время, когда он прибыл в каюту капитана в день убийства.

— Добро, мистер Гладден. Вы можете сопроводить вашего бра… обвиняемого на шкафут.

Процессия — первым шел морпех, за ним подсудимый, за ним второй морпех, и в конце защитник подсудимого — спустилась на шкафут по правому трапу. Артур Гладден неторопливо и угрюмо шел вдоль первой шеренги «омаров», то и дело останавливаясь, чтобы пристально всмотреться в их лица. Дойдя до конца, он повернулся и пошел вдоль второй шеренги. Осмотрев всех морпехов этого подразделения, включая сержанта Дойла, он повернулся лицом к членам трибунала, стоявшим у поручней среза квартердека.