Нино казался удивленным. Почти скептичным, как если бы ему по-прежнему было трудно поверить.
Но он не казался рассерженным, в его голосе не слышалось ни малейшего следа гнева, когда он продолжал выражать удивление.
Адриан испытывал облегчение.
Невероятное облегчение.
Хотя благодаря вулканическому характеру Хлои Адриан приобрел некоторое умение справляться со спорами и приступами гнева, он точно растерялся бы, если бы лучший друг затаил на него сейчас обиду.
Не смея слишком верить, он прервал поток слов Нино, напряженно спросив:
— Так ты… ты не в обиде на меня?
— Слушай, — признал Нино, — я солгал бы, сказав, что сразу прекрасно это воспринял. То есть я почувствовал себя просто дураком.
Адриан открыл рот, чтобы ответить, но Нино не дал ему времени.
— Ты мой лучший друг, но это не значит, что ты непременно должен мне всё рассказывать, — безапелляционным тоном продолжил он. — Зато это значит, что я должен доверять тебе и поддерживать тебя. И именно так я и собираюсь поступить. Даже если должен сказать, что… Вау! Черный Кот? Честное слово, чувак, у тебя всё не как у людей.
Пальцы Адриана стиснули телефон. Когда он осознал весь смысл слов друга, его с головой накрыла волна эмоций. Свободной рукой он сжал переносицу, пытаясь прогнать навернувшиеся на глаза взволнованные слезы.
— Ну, в конце концов, полагаю, у тебя были причины ничего мне не говорить, — продолжил Нино, не подозревавший о том, в какое волнение повергла друга его речь. — Но теперь, когда всё открылось, ты должен мне тонны объяснений! Не надейся так просто отделаться!
Адриан невольно расхохотался на его не терпящий возражений тон, вытирая слезы облегчения, которые теперь свободно катились по щекам, прочерчивая на коже блестящие дорожки.
Нино не обижался на него.
Его хохот быстро заразил друга, и несколько минут они были не способны произнести ни слова, отчаянно пытаясь успокоиться и хохоча так, что начали задыхаться. Погода снаружи идеально соответствовала настроению Адриана — солнце соблаговолило опять появиться, а буря, пронесшаяся по Парижским улицам, наконец, улеглась.
Когда мальчикам удалось, наконец, вернуть видимость спокойствия, Адриан глубоко вздохнул. Если реакция Нино успокоила его больше, чем он мог бы выразить, он все-таки по-прежнему беспокоился насчет особого случая, который ему необходимо было обсудить с другом.
— А Алья? — слегка напряженно спросил он, сумев полностью скрыть тревогу, которую ему внушала реакция подруги и ее бурный разговор с Маринетт.
На другом конце на мгновение воцарилась тишина, пока Нино не заговорил снова.
— Не знаю, — вздохнул он. — Я проводил ее до дома, и она не захотела, чтобы я остался.
Он на мгновение прервался, подбирая слова.
— Она потрясная девчонка, но быстро вспыхивает, когда принимает что-то близко к сердцу, и упряма как тысяча мулов. Даже если эта история с Маринетт ее наверняка задела, думаю, в глубине души она больше паниковала, чем злилась. А теперь она, должно быть, не знает, что делать. Но ладно, — продолжил он решительно оптимистичным тоном, — ты можешь рассчитывать на меня, я попытаюсь всё уладить. Я вернусь поговорить с ней и буду держать тебя в курсе.
— Я просто не заслуживаю такого друга, как ты, — с бесконечной признательностью выдохнул Адриан.
— Я знаю, чувак, — со смехом заявил Нино. — На этом, господин герой, ты должен меня извинить, но мне надо спасти двух девиц в беде.
Смеясь над поддразниванием друга, Адриан нажал на отбой и упал на кровать, раскинув руки. Легкая улыбка танцевала на его губах, когда он глубоко удовлетворенно вздохнул.
Нино не обижался на него.
Однако полностью Адриан успокоится, только когда размолвка между Альей и Маринетт станет лишь старой историей. Схватив телефон, он попытался позвонить напарнице, чтобы сообщить ей о разговоре с Нино и спросить, как там у нее дела с подругой. Она не ответила, и Адриан оставил ей сообщение на автоответчик. Однако Маринетт почти сразу же отправила ему смс, извинившись, что не взяла трубку, и улыбающимися смайликами поблагодарив за беспокойство за нее. Также она сообщила, что не смогла связаться с Альей, но обязательно известит его, как только что-то изменится.
Спустя несколько часов и попыток связаться по телефону ничего не прояснилось.
Маринетт систематически пропускала звонки Адриана, отвечая ему с помощью смс, что с ней всё хорошо, насколько возможно ввиду обстоятельств, и что она по-прежнему ждет новостей от Альи.
Теперь Адриан был убежден, что дела идут далеко не так хорошо, как пыталась убедить его Маринетт.
И когда стемнело, больше не в силах терпеть, он призвал Плагга, чтобы трансформироваться, и выпрыгнул на крыши Парижа.
Несколько минут спустя Черный Кот приземлился на террасе над булочной Дюпен-Чен с ловкостью животного, имя которого носил. Он легонько стукнул в люк, который вел в комнату Маринетт, однако ответа не последовало. Мгновение Черный Кот колебался, взвешивая за и против. В обычное время он никогда не осмелился бы ворваться к Маринетт без приглашения.
Но сегодня беспокойство было сильнее.
Взявшись за ручку, Черный Кот слегка потянул.
Люк не был заперт.
Он быстро заглянул внутрь, обнаружив, что комната Маринетт погружена в темноту, если не считать мягкого света лампы рядом с кроватью. Маринетт сидела на одеяле, обняв руками подтянутые к груди колени. Летавшая рядом Тикки, заметив Черного Кота, бросила на него огорченный взгляд.
— Принцесса? — прошептал он достаточно громко, чтобы она услышала его в наполнявшей комнату тяжелой тишине.
Маринетт вздрогнула и слабо махнула рукой, приглашая входить.
Черный Кот открыл люк ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь, плавно опустившись на пол, а потом присоединился к напарнице. Он устроился рядом с ней, почти касаясь ее плеча своим.
— Маринетт? — снова прошептал он.
Она отвернула голову к стене, упрямо отказываясь смотреть на него.
Черный Кот медленно протянул к ней руку, с бесконечной нежностью взяв за подбородок, чтобы повернуть к себе ее лицо. Глаза Маринетт слегка покраснели, а обычно сверкающий взгляд подернулся грустной дымкой.
— Это из-за Альи? — на выдохе спросил Черный Кот, его сердце сжалось от того, как осунулось лицо Маринетт.
Она мрачно кивнула.
— Она мне не отвечает, — дрожащим голосом призналась Маринетт. — Я весь день пыталась с ней связаться, и она не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Я не…
Ее голос прервался рыданием, наполненные слезами голубые глаза походили на два океана, готовые выйти из берегов из-за мрачной бури.
— Я уже не знаю, что делать…
Маринетт уткнулась лицом в колени, отказываясь встречать обеспокоенный взгляд Черного Кота. Он обнял ее за плечи, прижав к себе, словно пытаясь помочь ей остаться целой, поскольку казалось, будто она вот-вот рассыпется на кусочки, как ее уставшее сердце.
— Я просто идиотка… — простонала Маринетт.
Черный Кот едва различил приглушенный звук ее голоса, поскольку она по-прежнему сидела, свернувшись.
— Нет, Маринетт, нет, — мягко ответил он, осторожно проводя пальцами по ее волосам. — Ты запаниковала, вот и всё. Мы оба были взвинчены.
Она слегка покачала головой, и Черный Кот не мог понять, соглашалась ли она с его словами или, напротив, опровергала, убежденная, что непоправимо разрушила дружбу с Альей. В сомнении он еще крепче прижал Маринетт к себе, отодвинув свободной рукой темные пряди, чтобы приблизить губы к ее уху.
— Это не твоя вина, — убежденно повторил Черный Кот. — И ты далеко не идиотка. Ты самая необыкновенная девушка, что я когда-либо встречал. Самая упорная, самая храбрая, самая умная… Я люблю тебя, Маринетт, — заключил он на выдохе, прижавшись губами к ее виску.
Она издала то ли смешок, то ли рыдание, но затем подняла голову, слепо ища его губы своими, а ее ладонь поднялась вдоль его скулы.
