- Этого никто не запрещает и все гоняют свои мысли в головах, так почему же только он может вот так порабощать чужое сознание? - Босс мафии уставился на бывшего ученика. - Никто же кроме него не в силах вот так вертеть чьим-то разумом, ни ты, ни Рампо, если брать вашу тройку.

- Так это я и хочу понять, но вот не могу, странно. - Ответил шатен. - Получается, он сильнее меня сейчас, даже если тогда узнал, что на задание отправлен будет Накаджима. Кстати, Ацуши. - Обратился детектив к пареньку. - Почему ты утаил, как возвращался в свое детство?

- Мне было стыдно, что меня будут считать слабеньким и жалким, беспомощным, одним словом. - Вздохнул тот и опустил голову. - Неправильно, конечно… Но в эти моменты, Марина словно преображалась.

- Так-так, подробнее, пожалуйста. Что представляло из себя это ее преображение? - Осаму будто нашел какую-то зацепку.

- Ну… - Накаджима задумался. - Она временами была такой мягкой, спокойной, помогала мне, а временами наоборот, говорила так, будто хотела сделать мне только хуже и тяжелее.

- Ничего не понятно… - Ответил на это Дазай.

- Не припомню, чтобы способность Достоевского позволяла ему управлять сознанием человека. - Мори, ранее встречавший его, только ещё ребенком, был совершенно озадачен. - Конечно, скорее всего, помимо Достоевского там есть ещё какие-нибудь эсперы, помогающие ему, но чтобы вот так… Это должен быть ещё один гений.

- Мне кажется, что Достоевский просто очень опытный. - Заговорил директор. - Он совсем не гениален. Просто, взять к примеру, Цветаеву. Он выработал в ней рефлексы, что на какие-то ситуации и слова она реагирует этим жутким закатывание глаз и страшной речью, а на какие-то вновь приходит в себя. Вот Ацуши напомнил ей о ребенке, она сразу же отошла. - Юкичи подпер голову кистями.

- Нет, он гений и это доказано моими исследованиями, но это так, к слову. - С долей хвастовства сказал Мори. - Ладно, а если забраться глубже и вспомнить ее мать? Ведь когда мы взяли ее, она вела себя очень странно, ругалась, угрожала. Она не сказала ничего, что как-нибудь облегчило бы ее участь. Так, по мелочи в чем-то проговорилась Дазаю во время пыток, но ничего существенного мы не узнали. Только что ребенок у нее был.

- Ты не видел тот момент, когда она сказала о дочери, потому не говори так бесчувственно об этом, в ту минуту русская будто прозрела, будто выпуталась из этой связи. - Вздохнул Осаму. - А потом снова началось… Она была хорошей матерью, готовой на все ради ради дочки, я думаю. Это же передалось и Марине.

- Разве хорошая мать повела бы себя таким образом? - Поднял брови босс мафии и удивлённо посмотрел на Ацуши, что вздрогнул в этот момент и набрал в лёгкие побольше воздуха, будто готовясь что-то сказать.

- От неуверенности своей. - Дазай не дал начать речь ученику. - Она была когда-то слишком мягкой, потому и сжалилась над маленьким ребенком, приютила осиротевшего Федора у себя, брала на концерты, выезжая с ним, а позже и с малышкой, оставляя его нянчиться с ней, ведь она была достаточно известной пианисткой. А потом стали происходить страшные вещи - по всему миру умирали эсперы, причем в том городе, где выступала Мария. Она боялась за дочь, так как знала, что ей потом передастся способность ее, тогда подросший Федор и рассказал ей все, и после пропал, держа в страхе, что найдет их и уничтожит. Потому Мария и молчала в камере, опасаясь за дочь. Достоевский словно внушил ей, что любые ее действия подконтрольны. - Дазай немного подождал, ожидая, скажут ли сейчас что-нибудь в ответ, но все молчали, потому он продолжал. - В Марине тоже взыграли материнские чувства. Только она помогла Ацуши, как он сказал, помогла справиться с прошлым.

- Интересно, с кем и где ее ребенок? - Вдруг спросил Накаджима, у которого эта фраза вырвалась помимо своей воли. - Ой, я…

- Нет, это верный вопрос. - Сказал директор. - Если ребенок будет убит, то опасности, что способность передастся ему при смерти матери, нет. Но это несправедливо, ребенок не виноват ни в чем. Он даже не грешен ещё…

- Плохие у меня предчувствия коллеги. - После долгого молчания заговорил Мори, обращаясь, почему-то ко всем по-товарищески. - Может нам следует проверить русскую?

- Да, уже пару часов мы сидим вот так, разговаривая и размышляя, но не приходя к решению. - Вздохнул Накаджима .

Ему было страшно за ребенка Марины и страшно за всех. Он представил себе, что вдруг что-то произойдет, и ему тоже придется оказаться в детском доме, терпеть издевательства, бояться каждого шороха и плакать, вспоминая мать. А потом, он как Марина найдет человека и применит способность, и, узнав, каким образом погибла та, что дала ему жизнь, обозлиться на весь мир и встанет на темную дорожку.

- Я пойду первым. Я самый старший и если что, меня уже не жаль. - Твердо сказал директор. - После зайдет Дазай, как человек, что если что аннулирует силу, потом Мори. - Обратился Юкичи к мафиози. - Держи наготове скальпель. А потом Ацуши, как самый молодой из нас. Беги, если что случится. Не бросайся на опасность грудью. - Фукузава погладил паренька по голове и направился к той комнатке, где они оставили русскую. - Никакого геройства.

Директор открыл дверь и прислушался, готовый к стремительной атаке, но было слишком тихо, лишь что-то ритмично тихо поскрипывало. Тогда он заглянул, показывая остальным знак рукой, чтоб пока не торопились.

Кончено

- Входите. - Упавшим голосом сказал он.

Все вошли, поднимая взгляд с пола на пустую кровать, а потом на обмякшее тело, болтавшееся под потолком на балке.

Ацуши было, ринулся к висящей, но Дазай остановил его, пропуская к телу босса.

- Уже поздно. - Сказал бывший доктор и схватился за голову. - Способность перешла к ребенку.

- Неужели все кончено?.. - Спросил Ацуши, пошатнувшись, но пойманный Дазаем. - Неужели, все зря?..

- И как мы вообще не додумались обыскать ее? Дазай, это ваша с Куникидой вина! - Сердито выговорил Огай, исподлобья глядя на бывшего мафиози, что растерянно хлопал глазами. - У нее же на платье поясом веревка эта служила. - Раздосадованно воскликнул он.

- Нужно ликвидировать последствия. - Тихо прошептал Фукузава, с опаской глядя на побледневшего Накаджиму, что испуганно жался к своему наставнику.

- Как… И ребёночка убить? - Проскулил парнишка, сминая ткань плаща кофейного цвета.

Тем временем Мори огляделся, заметив какой-то обрывок бумаги рядом с кроватью. Он подошёл к нему и, опасаясь, поднял.

- Письмо? - Спросил Фукузава.

- Предсмертная записка. - Ответил Огай, всматриваясь в кривенький дрожащий почерк женщины. - Сейчас прочитаю, врач же и сам коряво пишу. - Вздохнул босс мафии и начал читать.

Дорогие мои! От всего своего сердца пишу вам, надеясь на понимание и хоть каплю сочувствия. Я не знаю, что происходит со мной и из-за чего я становлюсь подобной кукле бибабо*, но кажется мне, что в моменты сии разум мой покидает меня, и безвольна я воспротивиться этому чувству, настолько поработило оно меня.

Искренне надеюсь, что вы выполните свое обещание и защитите моего ребенка от русской группировки, во главе которой, подобно кукловоду, дергающему за ниточки своих марионеток, стоит Достоевский. Да, не один он, но остальные, подобно мне, подчинили ему свой разум в обмен на защиту, жаль лишь, что мнимую.

Я больше не смогу жить управляемой, я выбираю свободу, но навязывает ее мне демон. А потому, прощайте же, дорогие одаренные.

Удачи вам…

- Все кончено… Мы не спасли ее. - Выдохнул директор. - Я распоряжусь, чтобы ее похороны прошли как должно. Труп сейчас уберут, пойдёмте. - Он видел, что всем было очень тяжело, что всем нужно немного посидеть за общим столом и как-то обсудить произошедшее.

***

Спустя час детективы в полном составе сидели в офисе, пытаясь отследить и выяснить, где же находится ребенок Цветаевой. Они решили, что где бы он ни был, забрать его на воспитание и вырастить справедливого человека, научить его не поддаваться на провокации.