- Все гении немного дураки… - Усмехнулся Мори.

Его юмора не оценили.

- Что же ты, Дазай, молчишь? Где же твои инструменты? - Вдруг, растягивая слова заговорила Марина. - Неужели смерть одного человека, что так ошибался в тебе, настолько поменяла тебя? Напрягся… А тогда, семь лет назад, был спокоен, словно мертвец в гробу. Ах, Осаму, как тебя жизнь потрепала! Даже не узнать…

Все ошарашенно смотрели на них, ожидая, что будет дальше. Казалось, что все были зачарованы грудным голосом русской, и потому никак не могли прервать ее и поддержать Дазая, который не поддавался ее чарам.

- Я знала, что встречу тебя, но не думала, что вместо великого мафиози увижу жалкое его подобие, лишь тень прошлого Дазая Осаму, что продолжает волочить свое бессмысленное существование. - Продолжала Марина. - Ты в моем вкусе. Был. И если бы ты остался прошлым, холодным и жёстким, я бы даже согласилась с тобой на двойной суицид. Мне нравятся плохие парни, Дазай. Но ты выбрал жизнь, когда твой друг выбрал смерть. Заметь, он не сам выбрал ее, у него не было выбора. У солнца может быть лишь один ребенок, и ты решил стать им, вытесняя Сакуноске.

Это уже слишком

- Замолчи. - Зло прошептал шатен, еле сдерживая себя в руках.

Тогда он тоже вспылил

- Да, давай, выпусти все, не держи в себе эту злобу, что разъедает тебя подобно азотной кислоте. Давай, приставь к моему горлу нож, вырви мне ногти и вставь их между моих век, чтобы я не отрываясь смотрела в твои глаза, такие пустые… - Горячо зашептала женщина. - Сдери с моих рук кожу и скорми её мне, а после, напои своей кровью, какой горячей… И, быть может, я сыграю с тобой в русскую рулетку по честному.

Дазай стиснул зубы, сжал кулаки до побелевших костяшек, наклонил голову, чтобы не видеть ее наглого лица, жутко сверкающих глаз, будто готовых прожечь в нем дыру.

Он не мог позволить себе вернуться

А все остальные стояли, словно выкачали из них всю душу, подперев пустые тела на кольями, и Цветаева пыталась и Дазая сломить.

Но его уже сломали

Навсегда

- Думаешь, что действуя вот так, послужишь добру? Да только кому это нужно, уж не Одасаку ли? Нет, мертвым ничего не нужно, даже почтение их памяти, что им даст это? А будь ты другим, все было бы иначе… - Русская переходила уже все границы, чувствуя, что вот-вот, и Дазай будет подчинён власти ее голоса.

- Да как ты смеешь?! - Вдруг сорвался он на крик, и почти бросился на женщину.

- Люди слабы в гневе, не так ли?

Эти слова остановили его, вернули в реальность.

К свету

========== Дьявольские глаза кукловода. ==========

Осаму поднял опущенную голову, заглядывая в светлые глаза русской, словно пытаясь что-то прочитать в них, что-то очень важное, и не столько для раскрытия дела, сколько для того, чтобы понять, что эта женщина такой же человек, как и они все, просто когда-то давно не туда ступивший ребенок, которого не направили на правильный путь, заманив конфеткой в машину злого дяденьки, потому что некому было объяснить, что нельзя откликаться на такое.

Раньше Дазай искал в людях зло, теперь же он пытался отыскать в каждом хоть какую-то, даже малейшую долю света, даже в самом жутком преступнике, как и в нем когда-то отыскали. Так почему же он, чьи грехи были искуплены, должен топить людей в крови, а не протягивать им собственную руку, дабы спасти, пусть и ценой собственной жизни? Разве его судьба многим тяжелее, чтобы вот так свысока смотреть на остальных?

Нет. Совсем. Все эсперы выживают.

Ни он, ни Марина не исключения.

Нужно просто быть человеком.

Он мог прямо сейчас начать задавать ей заковыристые вопросы, что не оставили бы ей шанса выпутаться из них, отвечая ложно, он мог прямо сейчас раздавить ее морально, даже не прибегая к физическому насилию, но не стал. Он был, почему-то, до безумия спокоен, уверен в чем-то таком, что никому, кроме него, не было доступно.

Шатен отвернулся от женщины, оглядывая застывшие пустые лица присутствующих, только Ацуши, что напомнил ему одну важную истину, был больше похож на человека, нежели на живую куклу.

- Хорошо, очень хорошо, что ты помнишь это, Ацуши… - Тихо сказал Дазай, еле заметно улыбаясь ученику, надеясь найти отклик в его глазах. - Ты сейчас не дал мне сойти с верного пути, спасибо…

- С верного пути? - Издевательским тоном повторила женщина. - Путь этот не твой, не ты его выбрал! Тебе навязали его. Четыре года назад, Одасаку решил избавиться от тебя, да вот только смелости ему не хватило прикончить дружка, устои, так сказать, моральные, не позволяли. Именно потому он умер, не зная больше, как отделаться от тебя, а ты напридумывал: ‘искупил грехи, на путь верный направил’… До боли смешно!

- Смейся. Но от твоего смеха не изменится ничего. Ты в данный момент противоречишь сама себе, вот и весь ваш промах. Несогласованные фразы, непродуманные мысли. - Размышлял Дазай вслух, пожимая плечами. - Ты не сама говоришь, тобой управляют. Ацуши рассказывал, что тебе заплатили за передачу информации заказчику, но платой было то, что ты увидела свою мать. Значит, тебе было важно что-то знать о ней. Я помню, что русские очень трепетно относятся к памяти, почитают предков, поминают покойников, пытаются выполнить то, что им они завещали при жизни… Да и вообще, о мертвых нигде скверно не говорят. А ты, ты просто полила грязью моего ушедшего друга, зная, что он значил и значит для меня до сих пор. Сказала, что мертвым ничего не нужно, что зря я вспоминаю тот случай и считаю его трагедией. Но если бы тобой никто не управлял, как марионеткой, ты бы не говорила такого.

Женщина молчала. Все постепенно начали отходить от оцепенения, беспомощно оглядываясь и пытаясь понять, в чем причина их недавнего ощущения потери себя.

- Марина Цветаева, если ты хочешь понимания и поддержки с нашей стороны, скажи, ты готова ответить на все наши вопросы? - Осаму говорил тихо и спокойно, подходя к ней ближе. - Обещаю, мы не сделаем тебе ничего плохого, если ты пойдешь на это и расскажешь нам все.

- Моей матери ведь так же говорили, что не убьют ее, что она будет жить. А что в итоге? Из-за тебя, из-за вашей тупой игры, ее убили, устранили, как лишнего персонажа. Кому я говорю! Да у тебя же вся жизнь словно бессмысленная жестокая игра!

Была

- Кто прошлое помянет, тому глаз вон. - С некой усмешкой произнес Мори, решивший вступить в этот разговор. - Так же у вас в России говорят.

- А кто забудет, тому два. - Резко ответила ему Цветаева. - Мало кто знает окончание, но именно в нем скрывается весь смысл. Все знают только общеизвестные факты и ни один человек не пытается добраться до сути. Все делают что-то, не пробуя даже подумать, чем же это обернется им… - Цветаева глубоко вздохнула. - Ну, давайте же, убейте меня, как мать мою изничтожили!

- Нет, Марина. Наши жизни становятся чем-то большим, нежели просто игра, когда мы живём ради какой-то цели. А когда нами управляют, мы становимся частью чужой игры. И ты впуталась в нее. Думаешь, я не знаю ничего, но мне давно все известно. Очень давно. - Дазай взял ее за руку. - Твоя мать, я уверен, была хорошим человеком, пока не стала куклой в чужих руках, что испортили ее и поломали. И наша главная ошибка в том, что мы не вернули ей контроль над собой, подвергнув этой опасности, стать управляемой, и тебя.

Мори напрягся, чувствуя себя немного униженным, из-за слов Осаму, будто обвинявших и его, но Фукузава приложил палец к губам, показывая, чтобы он ничего не говорил сейчас, давая Дазаю шанс справиться самому.

- Что-то не видно было по тебе, что ты хотел помочь ей, будто наоборот, стремился сделать ещё хуже. Да, знаю, скажешь, что прошло столько лет, что ты стал другим, но люди настолько не меняются, в них все равно, где-то глубоко в подсознании, остаётся частичка прошлого, которая, в некоторых случаях, заполняет все, возвращая человека назад. И я уверена, что сейчас нужно найти лишь кнопку, которая запустит этот процесс.