- Да я что совсем, по-твоему? – возмутилась она, - конечно, никто не знал, - уверенно заявила она. Нарука с сомнением взглянула на Харуно, но спорить не стала – сейчас было куда важнее придумать новую фишку, потому что номер конкурентов уже перешёл в финальную часть, и совсем скоро должна была наступить их очередь.

- Эй, старшие. Разве не вы учите нас решать проблемы по-взрослому? А сами вон теряетесь, когда кто-то вас разок-другой обманул, - теперь уже все первокурсники их группы с нескрываемым изумлением таращились на горделивого черноволосого мальчишку с бледной кожей и глубокими тёмными глазами.

- Так и знал, что нам танцевать придётся, - вздохнул малыш, - ты как, Эрика, помнишь наш вальс из прошлого турне?

- Такое забудешь, ты ж мне три пары чешек оттоптал своими лапищами, - проворчала малютка.

- Вот и хорошо, - гаденько улыбнулся малец, - значит, решено. Станцуем его.

- Эй, мелюзга, вы коней-то не гоните, дайте взрослым решать что ли, - возмутился Чоджи.

- Вы уже нарешали, - отмахнулся мальчишка, - лучше не стало. Короче, план такой – мы с Эрикой танцем первую половину песни, пускаете туман, подсвечиваете прожекторами, чтобы наши тени удлинились и потом в игру вступают они – он ткнул пальцем в Саске и Наруку, оторопевших от такой деловой хватки мальчишки.

- И ещё лучше, если кто-то вживую на фоне петь будет, какую-нибудь романтичную печальную песенку, - вставила свои пять йен Эрика.

- Я могу спеть, - выступила вперёд Харуно, - как раз мою песню вырезали декан с замом. Пора бы ей вернуться. Брюнетка, немного порывшись в кармане своей кремовой в белую полосочку толстовки,

- Эй, но разве так мы не сплагиатим их в ответ? У нас же не было танца в программе, - нахмурилась Ино.

Прежде чем ответить, мальчишка выхватил у кого-то из ребятишек солнцезащитные очки, полагавшиеся ему по образу, и напялил их на самодовольное личико, которое не переставало кривиться в нагловатой ухмылочке, - это месть, детка, - заявил он, поправив оправу на переносице, а затем и галстук, который итак идеально обрамлял ворот его белой рубашки.

- Ого, прыткий какой, - присвистнул кто-то, а потом все прыснули со смеху, стараясь не слишком выдавать зрителям своё закулисное присутствие.

Тут вернулась Хината и с довольной улыбкой на губах сообщила, что всё готово и волноваться о звуковом сопровождении танца обеим парам не придётся.

- Надеюсь, ты хоть двигаться в такт музыке умеешь, - буркнула Харуно, толкнув Узумаки плечом и направившись раздать звуковикам и световикам последние указания перед началом их номера. Нарука даже головы в её сторону не повернула, решив, что для мести можно найти и более подходящий момент.

Тем временем за пределами сцены грянул шквал аплодисментов, после чего сцена наконец опустела в ожидании следующих участников.

«Понеслась…» - девушка, чуть жмурясь от яркого освещения подступила к линии, отделявшей её от сцены, на удивление не обнаружив внутри ни капли волнения.

***

Внезапно яркие вспышки световых приборов прекратились, и даже основное освещение исчезло во мраке. Он был особенно непрогляден для зрителей только-только купавшихся в ярких лучах прожекторов, вытекавших в зал со сцены. Но это было даже на руку задумке, лежавшей в основе номера группы, которую только-только объявили, как следующую участницу концерта.

Когда наступившую мёртвую тишину, начали нарушать особенно нетерпеливые зрители, их возмущения перекрыл звук шелеста листвы и пения птиц – началось повествование отдельных фрагментов детства каждого студента выступающей группы. Звуковое сопровождение было настолько красочным содержательным, что с лихвой компенсировало отсутствие видео – дорожки, которая по идее должна была демонстрироваться вместе со звуком через проектор. Однако неполадками или чем-то подобным это не было. С самого начала сценарий ребята задумали так, чтобы покорить публику неординарностью, завлечь в маленькую жизнь на сцене, сплетённую сейчас из других двадцати пяти, показать, что группа – единое целое, стремящееся к покорению общей мечты, пусть у каждого её участника она и имела свою окраску.

Очень скоро на сцену упал всего один единственный желтоватый луч прожектора, обозначив присутствие на ней одинокой фигурки девочки в зелёном платьице и с чёрной шляпкой, она кокетливо улыбнулась и повернулась вокруг себя, демонстрируя красоту кроя своего одеяния. Луч мигнул и переместился на светловолосого мальчонку, сидевшего на сцене и с интересом наблюдавшего за потолком. Послышался звук пролетающего над ними самолёта, и мальчишка даже встал на ноги и пробежал несколько метров до самого края сцены, будто следил за его полётом, хотел узнать, куда он направляется, зачем и вернётся ли? Мальчик не проронил ни слова, но, благодаря его выразительности, публике это и не нужно было. Затем луч покинул любознательного мальчишку и направился к следующему ребёнку, готовому продемонстрировать свою часть детства.

- Они показывают то, что мы только что слышали! Это вроде как знакомства. Сначала дали послушать, чем дышало их детство, а затем и подглядеть краем глаза, потрясающе, - донесся чей-то восторженный голос из зала и был поддержан и другими зрителями.

А тем временем желтоватый луч перезнакомил публику с детством каждого из студентов группы и растворился в свете уже голубоватых софитов, удачно обыгравших клубы тумана, которые лениво поползли по дощатому полу сцены, так, что фигуры детей, разом шагавших в сторону чёрного квадрата, спустившегося к полу, не были заметны все сразу. Каждый малыш по очереди то появлялся, то исчезал в туманной завесе, но он неизменно шагал только вперёд. И вот, когда до экрана оставалось около половины расстояния, в тумане стали угадываться уже повзрослевшие детишки. Они изменились, стали студентами, но их шаг в будущее остался таким же уверенным и твёрдым. Первокурсники добрались до гигантского чёрного квадрата, которым в действительности был спущенный к полу экран для проектора. На экране мелькнула небольшая вспышка, какая бывает по обыкновению, когда включаешь старый телевизор и перед зрителями появилось изображение телевизионной студии. Студенты переглянулись друг с другом, но потом кто-то из них первым шагнул прямиком в экран и оказался уже по ту сторону с микрофоном в руках и блокнотом под мышкой. Другие студенты последовали его примеру и вскоре перекочевали из сценической реальности в яркую картинку на экране. Каждый из студентов демонстрировал, журналистом какой сферы он стремится стать – кто-то брал интервью, кто-то его давал, кто-то проводил репортаж, кто-то печатал статью в журнал, и все они выглядели сосредоточенными, трудящимися со знанием дела и счастливыми – потому что эта профессия именно то, к чему они стремились с самого детства.

Постепенно первокурсники исчезли и с экрана, а на смену им пришла всего пара строк, в которых уместился весь смысл их поступления в этот вуз: «Мы будем следовать за мечтой, потому что она лучший проводник на пути к нашему будущему…»

Вскоре и надпись померкла в темноте, которая вновь заполнила собой сценическое пространство, совсем, как молчание, царившее в зале даже в эту минуту, которая, казалось бы, была завершающей в их представлении.

- Чего они молчат, не понравилось? – удивилась Эрика, обернувшись к Наруке.

- Они ждут продолжения, - шепнула ей блондинка и легонько подтолкнула малышку к мини-Саске, который тут же уверенно взял её за талию и повёл на сцену, очертания которой вновь терялись в тумане.

Заиграла прекрасная печальная мелодия, и мягкое переплетение нежно-голубого, синего, фиолетового и приглушённого красного свечения выхватило из клочков сырого воздуха одинокий тёмный на фоне света силуэт длинноволосой девушки в струящемся длинном платье. Она неподвижно стояла в плывущем вокруг тумане и будто бы впитывала в себя неясный свет столь схожих между собой оттенков, однако всё равно оставалась лишь тенью, какой бывает человек, стоящий на фоне заходящего солнца или восходящей луны.