Внезапно Ичиго почувствовал такой прилив сил, что продолжать и дальше сидеть и слушать весь тот бред, который нес предводитель аранкар, показалось ему, по меньшей мере, глупо.

Нужно что-то сделать!

Куросаки стремительно подрывается с места, в его руке, увитой бинтами до самых кончиков пальцев, возникает тонкое лезвие изящной непроницаемо-черной катаны. Он чувствует, что и его грудь также крепко обмотана бинтами – это Зангетсу так извинился за причиненную боль. Знал бы он, что бывший шинигами никогда и не держал на него обиды. В конце концов, они – часть одного целого, отголоски того, что когда-то было человеком по имени Куросаки Ичиго. О. Похоже, теперь знает. Уголки губ Ичиго чуть заметно приподнялись. Да. Сейчас они объединились в этой ни на что непохожей, необычайно-сильной форме. Вот почему он знает мысли своего занпакто так точно, а тот, в свою очередь, имеет доступ к его. Ну что ж, о более чистой синхронизации нельзя и мечтать. Осталось только нанести единственный удар, который станет для непризнанного гения последним в его ужасающе бессмысленной жизни.

Куросаки чувствует, как пряди его почерневших волос скользят по спине, точно пламя, сотканное из тьмы, которое, кстати говоря, также преследует его, куда бы он ни ступил.

Прежде чем Айзен успевает пошевелиться для защитного выпада, его пронзает черная стена пустоты. Исчезают все звуки, краски растворяются во мраке так, точно он всегда безраздельно властвовал здесь. Ичиго кажется, что он также ушел из этого мира – просто не выдержал мощи собственной атаки. Но, когда стена из тьмы распадается на крупные осколки, мир вновь оживает, будто фильм, снятый с паузы и поставленный в режим продолжения воспроизведения.

Тьма вновь отделяется от парня и постепенно формируется в фигуру его занпакто. Как только с разъединением покончено, Зангетсу гордо вскидывает голову и самодовольно ухмыляется – он доволен до чертиков. Ну, еще бы! Ему удалось то, чем он, оказывается, жил все это время – он защитил его. И плевать, как его теперь называют, хоть королем этого мира, хоть пустым с дырой в груди, для брюнета Ичиго навсегда останется его шинигами.

Куросаки отвечает ему теплой улыбкой – им удалось. Наконец-то, этот хрен на том свете, и почему-то Ичиго абсолютно уверен - адовы цепи смогут удержать чокнутого фанатика там на веки вечные.

Внезапно лицо занпакто искажается гримасой ужаса – он что-то увидел за спиной своего шинигами. Что-то очень не хорошее.

Рыжий резко поворачивается к остальным участникам битвы и понимает, что вытравило с лица его занпакто все зачатки радости – повсюду, насколько хватало глаз, происходили деформации тел выживших шинигами. Обездвиженные они колыхались подобно флагам на ветру и постепенно по небольшим рваным кусочкам просачивались в уэкомундовский портал.

- Рукия! – Ичиго, во мгновение ока возникший возле своей подруги, схватил ее за предплечья, и в полнейшем смятении стал наблюдать за тем, как ее тело, начиная с ног, стремительно рассеивается и по кусочкам сияющей материи утекает в иной мир.

- Рукия! – бывший шинигами в отчаянии встряхнул ее. От этого телодвижения ее голова мотнулась, точно у тряпичной куклы, а глаза с поблекшим в них аметистовым пламенем так и не изменили своего положения – они продолжали смотреть в пустоту. Именно это выражение глаз досталось Куросаки в качестве последнего фрагмента воспоминаний о маленькой, но такой отважной шинигами.

Ичиго, вздрогнув, медленно осел на раскуроченную в процессе битвы землю, так и не опуская рук и не сводя глаз с того места, где еще какой-то миг назад теплилась жизнь.

Так легко. Он потерял ее так легко. Всех их. А ведь этого могло не произойти. Если бы только он знал, какова истинная сила его атаки, он лучше бы отдал свою жизнь, чем загубил столько чужих.

- Эй! – кто-то грубо встряхнул его за плечо.

Парень медленно поднял взгляд на посмевшего его потревожить в такую минуту. Разумеется, бестактным кем-то оказался Джагерджак. И почему это интересно он все еще здесь? Разве этот выскочка не должен распадаться на кусочки также, как все шинигами вокруг?

- Эй, шинигами! – еще громче рявкнул Гриммджо.

- Чего тебе? – рыжий резко высвободил плечо из его хватки и поднялся на ноги. В его глазах перестало отражаться что-либо, кроме лютого холода.

- Только что ты укокошил нашего босса, а вместе с ним и цель нашего существования…Как расплачиваться будешь?

Куросаки медленно обвел взглядом остатки репродукции Каракуры, которая создавалась учеными Готея специально для этой битвы. То тут, то там попадались фигуры выживших – и все, все до единого в белых одеждах. Куросаки зло скрипнул зубами. Чертовы аранкары! В них абсолютно нет ничего святого, но их его атака почему-то не тронула…И они еще расплаты требуют? Очень хорошо. Будет им расплата.

Рыжий вернулся взглядом к Джагерджаку, нетерпеливо сжимавшему и разжимавшему когтистые пальцы напротив него.

- Расплачиваться будете вы. Причем пожизненно. Я – ваш новый король и это мой первый официальный приказ – подчиняйтесь беспрекословно или будете уничтожены точно также, как и эти шинигами только что. Несогласных прошу сразу выстроиться в очередь – убью одним махом. Так мороки меньше.

Гримджо пораженно уставился на парня, который всего миг назад беззаботно улыбался своему занпакто. Теперь он напоминал сплошной доспех – будто бы сам себя превратил в защиту от окружающей действительности.

Уцелевшие аранкары, не долго колеблясь, опускаются на колени и разрозненным хором приносят Ичиго присягу в верности. Так на месте погибших товарищей рождается новый король Уэко Мундо, пустого мира для существ с пустотой вместо души.

========== Глава 17. Король и преданный ему слуга. ==========

— Ну, и долго еще прикажете ждать? — Ренджи раздраженно передергивает плечами.

— Мне это тоже не нравится. Никогда не замечал за Айзеном, чтобы он на собственные же «собрания» опаздывал, — Хисаги мрачно наблюдает за тем, как его занпакто вот уже по пятому кругу разминается со своими косами на цепях.

— Что-то здесь не так, — Рукия до пульсирующей рези в глазах всматривается в место, где вот уже несколько часов назад должен был появиться портал, но небо по-прежнему остается безмятежно голубым.

— Может, стоит всем вместе попробовать? Вдруг получится с этой стороны портал открыть? — - предлагает Содэ Но Шираюки, оправляя и без того идеально гладкое кимоно.

Шинигами и их занпакто переглядываются, тихо переговариваются и, в итоге, все же решаются попробовать предложенный блондинкой способ, однако, даже после этого не происходит ровным счетом ничего.

— Ну, все. Мужик выходной себе взял и нам пора, не могу уже здесь стоять, ноги отекли, — Забимару, махнув на все рукой и прихватив с собой змееныша, исчезла. Меч Ренджи сразу же вернулся в свою первоначальную форму.

— Что за бунт на корабле? Вы куда это полезли, нахлебники? Ану быстро вернули свои занпактовские задницы на место и ждите вместе со всеми! — на это требование Абарая меч только хищно блеснул, как бы намекая, что ему в данный момент лучше не угрожать, а то в числе первых пострадавших сам Ренджи и окажется.

— Вот гады ползучие! — в сердцах воскликнул Абарай, раздраженно заткнув орудие за пояс.

— Я бы попросил, — возмущенно отозвалось оружие голосом змееныша.

По всему так и несостоявшемуся полю битвы начали происходить аналогичные случаи — занпакто возвращались в металл клинков, нунчаков, саи, кос и других орудий, коими были изначально, дабы сэкономить силы до сражения, когда оно, действительно, настанет.

— Они правы, — заметил Укитаке, напряженно вглядываясь в небо — очевидно, даже он оказался не в силах объяснить столь нехарактерное Айзену поведение, — давайте все по своим постам. Остаемся в режиме повышенной боевой готовности и будем ждать дальнейших указаний.

— Ну, и что ты обо всем этом думаешь? — интересуется Киораку, когда все шинигами возвращаются в Готей-13.