- Ты не представляешь насколько, – усмехнувшись, ответил Урахара на последнюю реплику, обронённую Ичиго, возникая справа от него и сметая сразу несколько меносов простым тычком зонтика в их сторону, - наконец-то до ремонта руки дойдут.

Вместе с обитателями магазинчика дело пошло куда быстрее, чем если бы Ичиго, не до конца натренированный в своей новой атаке, продолжал отмахиваться от них в одиночку, поэтому очень скоро поток меносов стал сходить на нет, а потом и вовсе сник.

Убедившись, что никто из домочадцев серьёзно не пострадал и в очередной раз поблагодарив Панамку за помощь, Куросаки поспешил ретироваться.

- Помощь? – с сомнением проговорила Уруру, придерживая увесистую базуку у правой ноги, - а разве ты ему помог в этот раз? Он же вроде как сам там трое суток пыхтел, да мучился.

В ответ на это Киске лишь повёл плечами:

- Откуда мне знать. Иногда одно слово – уже большое подспорье.

- Ну, и разленился же ты, - поморщилась девчушка, - идём, поедим, что со вчерашнего ужина осталось, а потом – разгребать.

- Думаешь, холодильник уцелел? – с сомнением протянул Джинто, нагоняя их перед входом в остатки кухни и также поворачиваясь к нему лицом.

Весь пол был усеян осколками битого стекла вперемешку со щепками, цементной и кирпичной крошкой, мятыми жестяными баночками, коробками и прочими вещами, некогда наполнявшими аккуратные шкафчики. Потолок, по большей части бессовестно обвалившись, выглядел ещё хуже - те потолочные балки, что ещё оставались в подвешенном состоянии, накренившись, упирались теперь в несчастный холодильник, который, о чудо, единственный стойко выдержал атаку на кухню и теперь торжественно белел на фоне всеобщего хаоса.

- Надо будет благодарственный отзыв написать в книге жалоб и предложений, за то, что такую хорошую технику продают, - хмыкнул Урахара, хрустя стеклом под традиционными японскими сандалиями, в попытке добраться до уцелевшего чуда техники.

- Ага, а и гневный заодно в строительную компанию, что нам дом строила. Как зря, честное слово, - фыркнул Джинто, перевернув столик. Тот, крякнув, подкосился на сломанной ножке, и парнишка, психанув, вырвал все уцелевшие, уложив столешницу прямо поверх груды мусора, - я стол нашёл, можно накрывать.

- Ты его доломал, - буркнула Уруру, уже держащая в руках снедь, геройски защищённую холодильником.

- Зато не шатается теперь.

- Ага, ему не на чем, - похоже, девочка питала к столику воистину тёплые чувства, так какая-нибудь утончённая душа проникается теплотой к красивому сервизу, вазе, ну, а Уруру, видимо в силу меньшей утончённости, к столу вот привязалась.

- Будет вам, мы и так почти на полу едим, - пожал мощными плечами подошедший Тессай, - так что разница небольшая.

- Зато, какое утро, событийное, - в некоемом только ему свойственном садистском восхищении произнёс Урахара, утащив с подноса холодный онигири и отправив его в рот.

- Изверги, - вздохнула девочка и, водрузив провиант на уже протёртую столешницу, тоже принялась жевать остывший рис, взяв его свободной рукой. Девочка торопливо разжала вторую, в которой всё ещё находился изрядно потрёпанный обрывок послания для Урахары. Бумага помялась ещё сильнее и стала влажной от соприкосновения с ладонью брюнетки, но в развернутом варианте почерк разбирать ещё позволяла. Убедившись в этом, девочка протянула его стоявшему рядом Панамке, который на удивление плотно налегал на еду.

- Фто это? – поинтересовался мужчина, запивая холодным чаем только что отправленный в рот кусочек третьей слегка зачерствевшей булочки.

- Утренняя почта, - отозвалась девчонка, раздражённо выдернув из его рук заварник, который шинигами в отставке почти осушил прямо из длинного носика. Вылив остатки крепкой заварки в найденный где-то целый стакан, девочка вручила его хозяину магазина.

- Что пишут? – Джинто попытался через плечо Киске прочесть неразборчивые иероглифы, наспех нацарапанные на мятой-перемятой поверхности листа.

- Что мы в полной…гхм…трудной ситуации в общем.

Паренёк оглядел остатки дома и издал нервный смешок:

- Да автор послания сам Кэп, не иначе.

- Дело срочной важности, - продолжал Киске, не обратив и малейшего внимания на комментарий Джинто, - вы с Уруру, сейчас же отправляйтесь за Йоруичи, нужно сообщить обо всём в Готей, а мне туда путь заказан. И найдите этого рыжего идиота, пока он глупостей не натворил.

Девочка с тоской взглянула на комочек риса на ладони – и почему она раньше не позавтракала, когда кухня ещё целая была?

Внезапно Джинто схватил её за руку, тем самым выбив кусочек онигири на пол, и потащил её к месту выхода.

- Прости. Я тебе потом целую упаковку свежих куплю, только пошли, иначе, проблем огребём – не разгребёмся.

- Да знаю я, - недовольно проворчала девочка, но руки не отняла, позволив парнишке увести себя вглубь предрассветных сумерек, в которых пребывала вся Каракура.

Вначале Ичиго хотел нагрянуть домой, дабы, убедиться, что с родными ничего не случилось и, так сказать, сменить обмундирование заодно. Но, когда поравнялся со зданием, в единственном окне которого заметил сестрёнку, повернувшуюся спиной к улице и болтавшую по телефону, понял, что это не лучшая его идея. В конце концов, с родными полный порядок, а одежда вроде не настолько потрёпанная, чтоб её прям вот сейчас менять понадобилось.

Испытав облегчение оттого, что с родными ничего не случилось, парень направился дальше по столь безлюдной сколь и длинной улочке.

Теперь, он мог, наконец, поразмыслить над решением предстоящих проблем, не отвлекаясь на постоянную опеку своих родственников и друзей (хотя, честно говоря, в последнее время, это они его выручали, и никак не наоборот).

Сколько всего нужно успеть! И едва завершившаяся битва очень чётко дала это понять. Не стоит сейчас позволять себе отдаваться эмоциям, тонуть в них, оставив судьбу остального на волю случая. Ичиго, скрипнул стиснутыми зубами – еще с момента его исчезновения из дома Панамки, ему ужасно хотелось рвануть вдогонку своему пустому, поговорить с ним, заглянуть в чёрные с позолотой глаза, хотя бы почувствовать его такое привычное присутствие…

Куросаки пришлось помотать головой. Нет. Нет, нет, нет! Он же только что решил отбросить все мысли о случившемся. Хотя бы на время. Так почему же они снова наводнили собой его рассудок? Сердце болезненно сжалось, судорожно качая кровь, дабы та не застывала в венах на слишком уж долгий отрезок времени – даже его - жизненно-важный орган - казалось, пугало состояние хозяина.

Ичиго не знал, как он очутился на той же улице, на которой когда-то потерял маму, но, почему-то нисколько не удивился тому, что ноги принесли его именно сюда. Мысли о матери хоть и отзывались глухой болью в израненной душе, но всё-таки, оберегались парнем очень тщательно – каждая из них была бесценна для него.

Вот и сейчас, будто открывая фотоальбом ветхий от времени, пережитого им, он бережно оживил воспоминание о том дне, когда первый и единственный раз обидел маму. Тогда она выглядела такой расстроенной, что маленький Ичиго сам лил слёзы из-за своего глупого поступка. Ему так отчаянно хотелось всё исправить, но мальчик жутко боялся, что простых извинений будет недостаточно, чтобы загладить свою вину, однако, не придумав ничего лучше, он просто подошёл к ней и, потеребив подол длинной юбки, привлёк к себе её внимание и произнёс всего одно слово: «Прости».

Разумеется, мальчик тут же был прощён. Вернее, на него, оказывается, никто обиды и не держал, напротив - наблюдая за изменившимся поведением сына, женщина решила, что тот за что-то на неё обижается, раз сам отказывается подойти к ней. С тех пор мать и сын решили сразу устранять любые недопонимания, чтобы никто из них не волновался за другого больше нужного. Вот такие дела.

Ичиго ощутил, как губы, расплывавшиеся в невольной улыбке, дрогнули, но он лишь плотнее сжал их. Ни за что. Ни за что и никогда он больше не позволит себе пустить слезу, особенно, на месте гибели матери. Она не должна видеть своего сына таким. Он ведь обещал ей измениться и сдержал слово, не станет нарушать и впредь.