– Я понимаю, – не стал вступать в спор хозяин. – И принимаю необходимость случившегося: это ведь тоже война, мы отстояли свое древнее право жить на поверхности земли. Но мне грустно при мысли, что Энерир будет видеть наших братьев такими…

Тут он поспешил на зов внука, которому понадобилась срочная помощь с питомцем: тот исхитрился поджечь свой поводок. Я же напустился на Иолу:

– Ты так рассуждаешь, потому что твои родители далеко! А что бы ты запела, превратись они в этих биороботов? Тебе бы это понравилось, а?

– Нет, – отрезала Иола. – Хотя это вполне может случиться: мать и отец волнуются из-за того, что тут происходит нечто странное. Хотят взять отпуск и приехать на пару дней. Но ты же понимаешь: отсюда они уже не уедут. Я просто измучилась их отговаривать по телефону. И все-таки согласись, что в целом…

Она что-то доказывала, а я смотрел в окно, откуда хорошо просматривался холм, на котором находилась Пещера Ложных Воспоминаний. И вдруг я понял, что ни разу не задал Иоле совершенно очевидного вопроса. Наверное, слишком боялся узнать ответ. Но чтобы прекратить ее тарахтение, сгодится:

– Иола, а где мое тело?

– Что?.. – Девочка отшатнулась и побелела. – Ты о чем?

– Здрасте, о чем! Я… настоящий я ведь не испарился, когда ты проделала эту фишку с браслетом! И что с ним, то есть со мной, стало? Если похоронили, так нужно хоть могилку навестить… как-нибудь.

Иоланта взирала на меня с таким ужасом, что я засомневался: не сошел ли с ума? И даже покосился украдкой на кисти рук, чтобы убедиться, что они – чужие. Тут Иола судорожно сглотнула и произнесла убитым голосом:

– Алеша, я не знаю.

– Что?!

– Ну, я же первым делом отнесла тебя к Шакракумору, чтобы оказать помощь. Рассказала ему обо всем. Потом хотела сходить… а он не позволил, сказал, сам все сделает. А вернулся очень нескоро, сказал, что ничего рядом с Пещерой не обнаружил. А потом Древние захватили Верхний мир, и такое началось…

– Ясно, – подытожил я. – Значит, мое мертвое тело куда-то навострило ноги, а никому до этого нет дела. Могла бы и раньше предупредить.

– Алеш, прости! Мне страшно было даже думать об этом!

– Ладно, проехали.

Тут вернулся Шакракумор с новым подносом восхитительных лепешек с брынзой и зеленью, и я сделал вид, что увлекся едой.

За обедом разговор крутился только вокруг ярмарки, состязания драконов-новичков и шансов Чак-Кунака на один из трех призов, который обеспечил бы ему с десяток тренировок у лучших наездников Черных Пещер. Малышу Энериру, несмотря на все старания деда, даже кусок лепешки не попал в рот – так он переживал. А за забором с каждой минутой нарастал шум – шаги, голоса, хлопанье крыльев, рыканье драконят… Жители деревни дружно спешили в направлении Турнирного поля. Наконец, наскоро влив в себя чай, мы присоединились к толпе.

Шакракумор с внуком и Чак-Кунаком на поводке проводили нас до ярмарочной площади, забитой народом так, что ногу некуда было поставить. Флэмм сказал:

– Ну, мы отправляемся прямиком на поле, пусть малыш оглядится и пообвыкнется. А вам, ребята, стоит посмотреть саму ярмарку – зрелище живописное, уверяю! Найдете нас, когда прозвучит сигнал к началу состязаний.

Мы охотно согласились: глаза и так уже цеплялись за всякие диковинные и непривычные для нашего мира вещицы.

Для проведения ярмарки было задействовано пространство вокруг турнирного поля и пара пустующих ангаров. И чего тут только не было! На каменных тумбах, которые во время Турнира служили защитой от драконьего пламени, сейчас выступали артисты, кто-то распевал во все горло, кто-то показывал фокусы или танцевал – для каждого находилась своя публика. На деревянных и каменных прилавках громоздились товары: не виданные мной овощи и фрукты, зелья и мази, напитки в каменных амфорах, статуэтки из камня, раковин, дерева.

Торговля шла без денег, о которых Древние и слыхом не слыхивали. Одни бойко обменивали свой товар, закрепляя сделку церемонными поклонами и чашами с шипучим напитком, который здесь лился рекой. Другие, сговорившись о цене, подзывали к себе ближайшего дежурного тубабота, сидящего на высоченной табуретке с приставной лесенкой. Покупатель сообщал, сколько у него часов за общественные работы и сколько он готов отдать за приглянувшийся товар, тубабот кивал головой-валиком – и покупка была совершена.

Мы с Иолой медленно двигались вокруг поля. Я приглядывался ко всяким штукам по уходу за драконами, Иолу больше интересовали удивительные летящие ткани и древнейшие камни с отпечатками лап, крыльев и прочих частей тела неведомых существ. Постепенно мы переместились на другую сторону, которую я в прошлый раз толком и не разглядел. Здесь больше всего места занимало озеро в форме сильно растянутого овала – наверняка отсюда во времена Турниров игру смотрели морголы. Их и сейчас тут был предостаточно: они торговали, разложив свои товары прямо на берегу и оставаясь по плечи в воде. На влажном песке кучами громоздились украшения и всякие хозяйственные приспособления из кораллов и янтаря, одежда из водорослей, свежая рыба…

Вдруг Иола дернулась, ахнула, замерла на месте. Я завертел головой, ожидая увидеть кого угодно, даже приора Гая, засевшего в озере под видом моргола. Но, признаюсь, то, что я увидел, превзошло все мои фантазии во сто крат!

На небольшом пятачке травы между озером и табуретом дежурного тубабота сидела, сложив ноги по-турецки, Тася. Вокруг нее были разложены причудливые фигурки различных обитателей Нижнего мира, сделанные из ракушек, драгоценных камней, кораллов, и Тася заботливо перебирала их быстрыми движениями рук, выставляла на первый план самые симпатичные. В полуметре от нее Ванька опустил в воду ноги по колено и знаками, активно, словно с закадычным другом, объяснялся с торчащим по пояс из озера склизким морголом.

В тот миг я точно ополоумел, напрочь забыл, почему мне нельзя показываться ребятам на глаза, и рванул вперед. Рука Иолы цапнула было меня за плечо, но соскользнула, и через секунду я, едва не раздавив товар, подскочил к друзьям, громко вопя:

– Тася! Иван! Вы здесь!

Девочка охнула, смертельно побелела, фигурка биорда с распростертыми крыльями покатилась по траве. И одновременно Иван с закатанными штанинами возник между мной и сестрой. Набычившись, он сверлил меня глазами с такой ненавистью, что я отшатнулся. И только тут до меня дошло, кого они видят перед собой и как я в очередной раз облажался.

– Только тронь ее, козел! – рявкнул мне в лицо Разин. – А ну, проваливай!

– Ваня! Стой!

Это Иола крикнула. Ванька с трудом перевел на нее взгляд, застыл с открытым ртом, руки со сжатыми кулачищами опустились вдоль тела. Потом выпалил:

– Иолка, не понял, ты с ним, что ли? Он тебя заставляет?..

– Вань, нет. Сейчас все объясню, – чуточку задыхаясь, заговорила Иола. – В общем, это – Леша.

– Что?!

Но Иоланта тараторила как заводная, излагая подробно всю историю и не давая себя перебить. А я смотрел только на Тасю, выглядывающую из-за плеча брата. И видел, как ужас в ее округлившихся глазах постепенно сменяется изумлением, потом – несмелой радостью.

Иола дернула меня за руку, возвращая к реальности:

– Эй, сосредоточься, сейчас Иван задаст тебе пару вопросов для подтверждения моей истории.

Я с трудом переключился на ошарашенного Разина, спросил:

– Ну, хочешь, расскажу в деталях, как мы познакомились?

– Не надо, – прохрипел в ответ Ванька. – Иолка врать не станет, так что все в порядке. Но выглядишь ты крипово, друг.

– Да в курсе! Сами вы откуда здесь образовались? Мы уже головы сломали, где вас искать! Боялись, что эти гады вас с собой утащили, если не еще хуже!

Ванька, все еще косясь на меня, уселся на траву, потянул Тасю за руку вниз. Мы поняли это как приглашение к серьезному разговору и тоже устроились напротив. Про себя я отметил, что с Тасей Иван общается совсем не так, как прежде: поглядывает на сестру с трогательной тревогой, не выпускает ее руку из своей огромной ладони.