Я только чувствую, как мир вокруг сжимается.

Его взгляд падает на мою сумку.

— Я прав, надеясь, что ты принесла мне подарок?

Я сжимаю сумку.

— Кажется, я оставила его у дяди и тети. Я должна найти его, — с этими словами я разворачиваюсь и спешу вниз по лестнице, которая ведет прочь от него, к свободному пространству, где воздух, люди и мысли достаточно чисты, и я могла бы снова перевести дыхание, пока пытаюсь остановить вращение вечера и события, которые совершенно вышли из-под контроля.

Мое будущее в моих руках, повторяю я на бегу. Я не сказала «да». Мое будущее все еще в моих руках.

Я не останавливаюсь, пока не добираюсь до крайних лужаек, где под белыми фонарями собираются портовый народ, среди которого я могу затеряться. Здесь проходит карнавал с гигантскими качелями, подвешенными на деревьях, на которых качаются артисты.

Я прогуливаюсь и смотрю, как ахают и охают дети, а мужчины ходят на ходулях с изображением павлинов и зебр. В одной стороне танцуют люди, в другой — официанты разносят напитки, пока в углу сада разыгрывается представление. В воздухе витает запах сахарных нитей, которые делают в горячих вращающийся чашах. Умельцы раздают их вместе с кукурузой и жареными каштанами.

Мои плечи расслабляются. Так-то лучше. Здесь я могу думать.

Я прохожу мимо группы незнакомых ребят, которым родители читают последние лекции по решению уравнений. Я хихикаю и успокаиваю свои нервы. Если они до сих пор не готовы, то несколько советов в дорогу уже не помогут.

— Рен!

По склону лужайки ко мне спускаются Селени и Берилл.

— Мы пришли за сахарными нитками! — когда они приближаются, Селени понижает голос. — Я рассказала Бериллу, как ты вчера подслушала Жермена и Рубина.

О. Я смотрю на Берилла.

— Ты знаешь какие-нибудь подробности? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Нет.

— Ну, в таком случае, мне бы очень хотелось…

Пока он говорит, я перевожу взгляд на траву.

Вот только я перестаю слушать. Потому что мой взгляд останавливается на Люте.

Глава 13

Лют с матерью и братом сидит в стороне от толпы, рядом с еще одной женщиной и мальчиком, который выглядит вдвое младше брата Люта. Бен полностью одет, а мама Люта выглядит почти расслабленной — и то и другое, как я подозреваю, в эти дни кажется победой. Я толкаю Селени локтем.

— Эй, я догоню тебя через минуту.

Она прослеживает мой взгляд, затем смотрит на меня.

— Если нет, то найди меня через десять минут, — говорю я и ухожу.

Лют вручает каждой даме по тарелке с едой прежде, чем отнести одну Бену.

— Привет, Джеймс, — говорит он другу брата. — Твоя еда уже у твоей мамы. Бен, приятель, ты голоден?

— Лют, ты тоже поешь.

Лют ерошит каштановые волосы брата, затем берет виноградинку, которую держит его брат, и подбрасывает ее в воздух, чтобы поймать ртом. Его брат смеется.

— Хорошая работа, Лют.

— Спасибо, — Лют ухмыляется и оглядывается, и его взгляд останавливается на мне. В его глазах вспыхивает что-то похожее на удивление, или, даже удовольствие, а может, это просто мое внезапное чувство надежды после разговора с Винсентом. Парни стукаются кулаками прежде, чем Лют выпрямляется и подмигивает мне.

— Мисс Теллур. Наслаждаетесь вечером?

— Так и есть. А как насчет вас двоих? — Я машу Бену, который кладет в рот виноградину и смотрит на меня. Он поворачивается к Люту.

— Кто это?

— Это Рен. Помнишь, она приходила и играла с тобой, когда ты занимался спортом? Ее отец иногда приносит тебе лекарства.

Я останавливаюсь, как вкопанная. Я не подозревала, что Лют помнит это, ведь дело было так давно.

— О, — Бен морщит нос. — Она тебе нравится, Лют?

Лют улыбается.

— Да. Она мне нравится, Бен. Она хороший человек.

— А маме? Маме она нравится?

Я улыбаюсь, а Лют смеется.

— Да, маме она тоже нравится.

— Хорошо. Тогда она и мне нравится.

Я улыбаюсь еще шире и сажусь на траву перед ним.

— Рада тебя видеть, Бен.

— Рен, смотри. Смотри, как я поймаю ее, — Бен пытается подбросить виноградинку в воздух, как это сделал Лют, но она падает ему на колени. Он берет ее и пробует снова, на этот раз в нескольких дюймах от своего рта. Фрукт попадает в цель и Бен поднимает руки. — Та-да!

Я хлопаю в ладоши и хихикаю, потому что это лучшее, что я видела за весь день. В целом, это самый восхитительный момент за всю неделю.

Меня поражает осознание этого.

Это самый восхитительный момент за всю неделю.

Я замираю с восторженной улыбкой на лице и наслаждаюсь этим моментом. Минус — предложение Винсента. Минус — мамина болезнь. И только радость Бена от того, что он произвел впечатление на себя и Люта и принял меня без колебаний, пока мы здесь сидим втроем, близко-близко друг к другу на росистой траве под белыми деревьями и звездным небом — плюс. В атмосфере музыки и смеха Бен говорит:

— Посмотри еще, Рен! Посмотри на меня еще!

— Она смотрит, приятель, — взгляд Люта смягчается вместе с его поведением, и в глазах появилось что-то похожее на удовлетворение. Он тычет Бена в руку. — И ты не ответил на мой вопрос — ты будешь хорошо вести себя с мамой, пока меня не будет?

Его брат бросает попытки отвлечь меня и быстро запихивает в рот кусочек еды, затем отворачивается, словно не слышит его.

— Бен?

Он вздыхает.

— Да, я буду хорошим. Куда ты идешь?

— Я же говорил тебе — всего на день, а потом вернусь.

Мне тоже хочется спросить, куда он идет, но не спрашиваю, потому что очевидно, что парень не ответил Бену по какой-то причине.

— Рен уходит? — спрашивает Бен.

— Ты собираешься представить нас своей подруге, Лют?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на их маму. Она сидит в десяти шагах от меня, и выражение ее лица мгновенно меняется от заинтересованности к узнаванию.

— О, Рен! Я не узнала тебя в этой шляпе. Как поживаешь, милая? Как твоя мама?

Я начинаю быстро говорить: «Она в порядке», но ее взгляд заставляет слова замереть на моих губах. Я сглатываю и испытываю желание сказать правду этой женщине, чей тон дает ощущение тепла, словно держа тебя за руку, пока мир снова не придет в норму.

Я моргаю, чтобы прогнать жар из глаз, поднимаю подбородок и тихо говорю:

— Мы не знаем, сколько у нее времени, но спасибо, что спросили.

— Мне жаль это слышать, — ее лицо вытягивается, и она озабоченно смотрит на Люта. — Мы можем что-нибудь сделать?

— Не думаю, но спасибо, миссис Уилкес, — я вздрагиваю и отворачиваюсь прежде, чем вспыхнет чувство вины от столько очевидной в этот момент вещи — я здесь, на вечеринке, пока моя мама дома умирает.

Словно читая мои мысли, мама Люма мягко говорит:

— Ну, я рада, что ты здесь. Я хочу, чтобы мои дети ловили радостные моменты в жизни при любой возможности, и я уверена, что твоя мама считает так же.

Я начинаю чаще моргать и благодарно киваю, а Лют прочищает горло.

— Кстати, о минутках, мам. Бен и Джеймс со мной. А вы, леди, идите и возьмите еще по кусочку фазана.

Его мать начинает спорить, потом подмигивает мне и соглашается.

— Если ты будешь вести себя, как джентльмен, и пригласишь мисс Теллур на танец, сынок.

Я вздрагиваю. Что? Затем обращаю внимание, что по лужайкам все громче разносится вальсирующая мелодия. Это сигнал, что они готовятся официально открыть вечер. Я поворачиваюсь к Люту и на его лице такая же реакция.

— Да, Рен, танец! — Бен хлопает в ладоши и подпрыгивает, исполняя джигу, пока мы с Лютом не расслабляемся и смеемся.

— Только ради тебя, Бен, — Лют вскакивает и протягивает мне руку. — Мисс Теллур?

Парень поднимает меня и кладет свою большую, грубую руку на мою, в то время как другой мягко обвивает меня за талию, и я мгновенно превращаюсь в комок смущенных нервов.

Я пытаюсь сконцентрировать на музыке, смотрю на свои ноги, затем перевожу взгляд на него. Похоже, в танцах он смыслит не лучше меня. Он топчется по моим ботинкам и разражается смехом, пока Бен подбадривает нас.