– Ты серьезно?

Дрю приподнял подбородок и самодовольно улыбнулся:

– Ну, Кара очень расстроилась, что не смогла пойти на их концерт, и тогда я задумался. Должно же быть что-то еще, связанное с The Heartbreakers, что ее обрадует. Поэтому я прогуглил перечень их публичных мероприятий. Мы можем поехать туда и подписать их диск или что-нибудь еще.

– И?

– И посетить твою галерею.

– Да! – воскликнула я и вскинула в воздух кулак. – Кара ни за что не обойдет нас в этом году.

– Я знаю, – заявил Дрю, вздернув плечом. – Не нужно меня благодарить.

Я закатила глаза, но мысленно улыбнулась. В груди у меня что-то зашевелилось.

Когда болезнь Кары снова вернулась, я поняла, что в этот раз все иначе. Мое чутье подсказывало, что, если этот курс лечения не сработает, Каре никогда не станет лучше. Тяжелое ощущение, надо сказать: к моему сердцу словно привязали сотню грузиков.

Даже сейчас я знала, что ничего не могла сделать, чтобы болезнь сестры отступила. Но впервые с того момента, как Каре стало хуже, я почувствовала, что эти грузики медленно отрываются. Это было глупо, ведь чем может помочь сестре диск с автографом? Но если он сумеет поднять ей дух, то, возможно, у нее появится шанс.

– Думаешь, мама с папой нас отпустят? – засомневалась я, покусывая щеку. Если не отпустят, мой всплеск надежды растворится, и мне станет еще хуже, чем прежде.

Дрю пожал плечами:

– Мы же будем вместе, так что не вижу проблем.

– Ладно, хорошо, – согласилась я, кивая. – Мы действительно это сделаем? Поедем в Чикаго?

– Да, – подтвердил Дрю. – Поедем в Чикаго.

Я прижалась лбом к окну и скользила взглядом по проносящимся мимо зданиям. Мы с Дрю провели в дороге всю ночь и, к счастью, приехали в Чикаго задолго до часа пик. Было еще темно, но слабое фиолетовое свечение на горизонте намекало на восход солнца. И хотя для регистрации в отеле еще было рановато, мы ехали по центру города в поисках подходящего местечка. Дрю хотел, чтобы у нас было куда припарковать машину и забросить багаж.

Я не спала всю дорогу – составляла брату компанию – и теперь скорее походила на зомби. Если в ближайшее время не подкреплюсь кофе, то не переживу этот день. Веки у меня уже начали закрываться, как вдруг мое внимание привлек зеленый знак.

Я выпрямилась на сиденье:

– Дрю, остановись! Там «Старбакс»!

Брат подскочил и случайно дернул руль влево. Машина вильнула на соседнюю полосу. В пять утра дорожное движение не было плотным, но я заметила, как на лице Дрю отразилась тревога.

– Господи, Стелла, мы могли погибнуть, – возмущенно сказал он, судорожно выдохнув, и успешно перестроился назад на правую полосу. – Напугала меня до чертиков.

– Прости, – вздохнула я, когда брат отыскал место для парковки у обочины. – Кофе за мой счет. Что тебе взять?

– Обычный кофе. Без всякой этой фигни со сливками.

– Гадость, – обронила я, сморщив нос, и отстегнула ремень безопасности.

– Именно так и пьют кофе, – отчеканил Дрю, устраиваясь поудобнее.

Мысленно ухмыльнувшись, я вылезла из машины и направилась в кофейню. Когда вошла внутрь, меня поприветствовали звон колокольчика на двери и аромат свежесваренного кофе. За стойкой стоял только один сотрудник, женщина средних лет с вьющимися волосами, и она принимала заказ у единственного клиента.

Ожидая своей очереди, я рассматривала парня передо мной. Высокий, худой, примерно моего возраста, но я не могла хорошенько разглядеть его лицо. Он был в обтягивающей белой футболке, фирменных джинсах и серых кедах – одет просто, но стильно, – а его светло-каштановые вьющиеся волосы торчали из-под шапочки. Не удержавшись, я окинула парня взглядом во второй раз. Обычно мне нравились мускулистые ребята с растительностью на лице, но этот парень чем-то меня заинтересовал. Весь его облик говорил о том, что он творческая личность, и мне это понравилось.

– С вас два девяносто пять.

Парень достал из кармана кошелек, вынул пятерку и передал ее женщине.

– Сейчас вернусь, – сказала та, дав сдачу. – Только возьму соевое молоко из другого холодильника.

– Я подожду, – улыбнулся парень, убирая деньги.

Бариста скрылась за служебной дверью, оставив меня наедине с парнем. Ожидая возвращения женщины, парень стучал ладонями по стойке, воссоздавая ритм какой-то песни. Я прочистила горло, давая ему понять, что он здесь не один, и парень обернулся, наконец-то заметив меня.

И улыбнулся мне. На его щеках появились ямочки, и я зависла – просто стояла и пялилась как идиотка. Что-то меня в парне поразило, я будто бы откуда-то его знала. Странное ощущение, ведь мы никогда не встречались. Я по привычке коснулась фотоаппарата, и улыбка парня исчезла. С секунду мы не двигались, но потом парень снова натянул улыбку и выжидающе посмотрел на меня, словно думал, что я что-то скажу.

Не в силах больше выдерживать его взгляд, я посмотрела на огромную доску с меню над нами. Я уже знала, что хочу заказать, но все равно тщательно изучала каждый пункт. Им стоило вызвать на работу еще одного сотрудника. Парень по-прежнему наблюдал за мной, и я старательно его игнорировала.

– Хороший фотоаппарат, – сказал он, наконец нарушив тишину. – Я так понимаю, ты увлекаешься фотографией?

Я вздрогнула при звуке его голоса. Парень прислонился к стойке и небрежно скрестил руки на груди.

– Мм… спасибо, – ответила я. – Это подарок на день рождения. И да, увлекаюсь.

– А что ты фотографируешь?

– Мне нравится делать портреты, – призналась я, то откручивая, то закручивая крышку объектива. – Но вообще снимаю все.

– Почему портреты?

– Ты когда-нибудь слышал о Бьянке Бридж? – Я почувствовала, как по моему лицу расплывается улыбка, и не стала дожидаться ответа парня. – Это лучший фотограф на свете. Она делает потрясающие снимки людей по всему миру. Вообще-то, я приехала в Чикаго, чтобы посетить ее фотогалерею.

– Хм… – выдохнул парень, склонив голову набок, – никогда о ней не слышал. – Оттолкнулся от стойки и шагнул ко мне. Висевший на его шее жетон поймал луч света и замерцал. – Можно взглянуть? – спросил он, указывая на мой фотоаппарат.

Я сжала его в руках и замешкалась.

– Мм… – выдала я, не зная, что ответить.

В зал вернулась бариста с коробкой соевого молока в руках, и я отвлеклась на нее, а когда посмотрела обратно на парня, тот вопросительно выгнул бровь. Я медленно кивнула. В любой другой ситуации я бы отказала, но этот парень был таким уверенным в себе, да к тому же очень привлекательным. Кроме того, мне снова захотелось увидеть его улыбку. Я сняла фотоаппарат с шеи, и парень придвинулся ко мне, чтобы взять его. В этот момент его рука коснулась моей, и моя кожа покрылась мурашками.

– Вот так? – спросил он и щелкнул меня с близкого расстояния.

Сложно было не улыбнуться. Парень держал фотоаппарат совершенно неправильно и явно не знал, как с ним обращаться.

– Нет, – ответила я и потянулась, чтобы помочь. – Надо настроить фокус. Давай покажу.

Я накрыла руку парня своей и показала, как работать с объективом. Он задержал на мне взгляд, моя рука до сих пор лежала на его. Вблизи я смогла рассмотреть его темно-голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, и мой желудок совершил кульбит.

Парень поднес фотоаппарат к лицу.

– Улыбочку, – произнес он, но я отвернулась и спрятала лицо за волосами. – Что? Фотографу не нравится, когда его снимают? – спросил он, щелкнув еще раз.

– Не особенно, – ответила я и забрала фотоаппарат. Повесив ремешок на шею, взяла свое сокровище в руки и протяжно выдохнула. – Предпочитаю смотреть в объектив, – пояснила я. На мгновение сфокусировалась на лице парня, а потом отвела фотоаппарат вправо и запечатлела бариста за работой. Затем показала парню фотографию на экране. – Лучше, когда люди не знают, что ты на них смотришь. Тогда получается настоящая фотография. А значит, самая лучшая.