Именно так.

Отыскав свободное место на стойке и разложив продукты, Оливер взял нож и доску. И когда он начал нарезать картофель, я поняла, что упускаю возможность сделать хороший снимок, и потянулась за фотоаппаратом. Я как можно тише отступила на несколько шагов и незаметно сделала несколько снимков Оливера за работой. Картофель отправился во фритюр, и парень в ожидании приступил к нарезке чего-то зеленого. Процесс не занял много времени, и Оливер, закончив, упаковал все в бумажный пакет.

– Готова? – спросил он и снова взял меня за руку.

– Угу.

Но вместо того, чтобы направиться к бассейну, как я думала, Оливер повел меня к задней двери кухни.

– Хватай упор, – проинструктировал он, когда мы вышли на улицу, в теплый летний вечер. – Замок на двери иногда заклинивает, не хватало еще здесь застрять.

Нагнувшись, я подняла деревяшку и засунула ее под дверь, пока та не закрылась. Оливер уселся на бетонные ступеньки и, когда я упала рядом с ним, поставил еду между нами. Я понятия не имела, что он приготовил, но жирное пятно уже появилось на коричневом пакете. Да, что бы там ни было, это доведет меня до сердечного приступа.

– Итак, Джеймс Бонд, что вы нам приготовили? – улыбнулась я.

В животе заурчало, и я вспомнила, что не ужинала, а от умопомрачительного запаха чего-то жареного потекли слюнки.

Наклонившись, Оливер развернул пакет и достал контейнер.

– Начнем с этого, пока не остыло, – сказал он, поставив контейнер между нами. Открыл его, и под клубами пара показался источник жирного пятна – те же ломтики жареного картофеля, только покрытые белым соусом и посыпанные сверху тертым сыром. – Я попробовал это в Дублине во время тура по Европе. Теперь не могу насытиться.

– Что это? – спросила я, теряя аппетит.

Обычно я не была привередлива в еде, но это блюдо выглядело отвратительно. Наверное, не стоило разрешать Оливеру готовить для меня – то, что ему нравилось это занятие, не означало, что он в этом преуспел.

– Чесночно-сырные чипсы. Ты больше никогда не будешь смотреть на картошку прежними глазами. – Оливер поднял ломтик с соусом и быстро засунул его в рот, пока ничего не упало; кусочек сыра прилип к уголку его рта.

– Мм… – начала я, – у тебя что-то вот здесь… – Я потерла большим пальцем уголок своего рта.

– Ох! – Оливер облизал губы. – Убрал? – Мой взгляд на мгновение остановился на его губах, и мне стало интересно, как бы они ощущались на моих. – Стелла?

– А? Ох да! Убрал, – пролепетала я, переводя взгляд на картошку. Сердцебиение участилось. – Так что это за белая штука?

Я уже слышала шутку: «Она так и сказала», словно Джей Джей сидел рядом с нами.

Взяв еще один хрустящий ломтик, Оливер окунул его в жижу.

– Манез, пвипвавлены шешноным павашком, – произнес он с набитым ртом.

Я посмотрела на него и засмеялась:

– Никогда о таком не слышала.

Оливер сглотнул:

– Это майонез, приправленный чесночным порошком.

Я поморщилась:

– Мне нравится кетчуп.

– Я это предусмотрел, – ответил парень и достал несколько маленьких пакетиков. Когда я потянулась за сладким томатным соусом, он отвел свою руку: – Если хочешь его, сначала должна попробовать так.

– Перестань, Оливер, – заныла я, глядя на вязкую массу. – Это выглядит отвратительно.

– Не-а. Ты должна попробовать.

– А если я скажу, что у меня аллергия?

Оливер прикрыл лицо руками и чихнул.

– Будь здоров, – сказала я рефлекторно.

– Спасибо, – ответил он. – У меня аллергия на вранье.

– Эй! – Я ударила парня по плечу. – Это не смешно.

Взяв еще один ломтик, Оливер подставил под него руку, чтобы поймать капли соуса.

– Закрой глаза, – попросил он. Я скрестила руки и прищурилась. Чего он от меня хочет? В ответ на мои действия Оливер нахмурился, словно для него было совершенно нормально кормить с рук девушку, с которой он тусовался. – Стелла, просто сделай это.

Не зная, как еще отвертеться, я выполнила его просьбу, но прежде вытащила из рюкзака бутылку с водой на случай, если понадобится прополоскать рот. Оливер поднес еду к моему рту, и его палец задел мои губы, когда я медленно их разомкнула.

– Ну, что думаешь? – спросил он, пока я нерешительно жевала.

Это был сырный соленый шедевр. Из-за своего упрямства я не могла признаться в этом вслух, поэтому просто подняла еще один ломтик и засунула его в рот.

– Я так и думал, – произнес Оливер с торжествующей улыбкой.

Мы быстро прикончили всю картошку и устроили бой за последний ломтик, после чего перешли ко второму блюду.

– Готова ко второму раунду? – спросил Оливер меня. Вытерев жирные пальцы о салфетку, я кивнула. – Хорошо, это мне готовила бабушка, когда я был маленьким.

Оливер достал другой контейнер. Открыл крышку и показал странные розово-зеленые комочки.

– Это… ветчина и соленые огурчики? – спросила я, приподняв бровь.

Оливер кивнул:

– И сливочный сыр. Он связывает их.

– Ты ешь самую странную еду на свете, – заключила я.

Оливер намазал сливочный сыр на ломтик ветчины, в серединку положил огурчик, закатал и разрезал на небольшие кусочки. По правде говоря, я бы даже не удивилась, если бы он достал покрытый шоколадом баклажан и объявил его своей любимой едой.

Парень прижал контейнер к груди:

– Не оскорбляй рулетики с огурчиками. Они вкусные.

Я едва не фыркнула:

– Извини, не знала, что у огурчиков есть чувства.

– Есть.

– Если попробую один, они меня простят? – спросила я, пряча улыбку.

Рулетики из огурчиков не казались мне аппетитными, но внушали доверия больше чесночно-сырных чипсов. Первое блюдо удивило меня, так почему это не могло?

Оливер задумчиво посмотрел на еду, а потом перевел взгляд на меня:

– Думаю, да.

Я взяла рулетик и откусила.

– Очень вкусно, – похвалила я. Сливочный сыр идеально сочетался с ветчиной и огурцами.

– В смысле, обалденно вкусно, – исправил меня Оливер.

– Именно так, – согласилась я и взяла еще один рулетик. – Виновата.

Одобрительно кивнув, Оливер взял рулетик и закинул его в рот. Пока он жевал, по его лицу расползлась улыбка. Он был похож на ребенка, которому до конца жизни разрешили есть десерт. Я хихикнула и взяла еще один рулетик, в котором сыра было побольше, чем в остальных.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты немного сумасшедший? – спросила я, слизывая сыр с пальца.

Оливер передернул плечами:

– Я рок-звезда. – После его слов мой рулетик застыл на полпути ко рту. Оливер стащил его у меня и засунул в рот – я даже возразить не успела, – а после прилег на ступеньки. – Таким людям, как мы, позволительно быть немного сумасшедшими.

– Так ты сумасшедший? – спросила я и отодвинулась от него. Его слова напомнили, с кем я сижу рядом, и мне стало некомфортно.

– Ты же это знаешь, детка, – произнес Оиливер с ленивой улыбкой.

– Не называй меня так, – огрызнулась я.

Я не была против ласкательных имен, но когда парни произносили их таким насмешливым тоном, то это звучало унизительно. Аппетит пропал, я отодвинула контейнер с рулетиками. Наверное, приходить с Оливером сюда было плохой идеей.

Оливер застыл, самодовольная улыбка исчезла с его лица.

– Прости, – сказал он, выпрямляясь. – Я ничего такого не имел в виду.

– Все нормально, – отмахнулась я, хотя это было не так. На мгновение я забыла, что сижу с солистом The Heartbreakers. Шуточки Оливера подзадоривали меня, но сейчас я приуныла. И с разочарованием пришло понимание, что мне нравится Оливер, но только тогда, когда он не вел себя как напыщенный индюк.

Не в состоянии выдержать пронзительный взгляд парня, я сосредоточилась на своих ногтях. Черный лак местами облупился, а на левом мизинце уже совсем стерся.

– Стелла?

– Да?

– Ты в порядке?

– Да, все нормально. А что?

Оливер тихонько выдохнул:

– Ничего.

К счастью, загудел мой телефон.

– Это Дрю, – сообщила я, прочитав сообщение. – Нам пора в бассейн. Он спрашивает, где мы.