Лежащий Зубр сделал еще несколько шагов по тропе и вдруг оцепенел: он учуял запах кошки. Нет, не маленькой, а большой. Пока он знал только два вида больших кошек - горного барса и рысь. Но это был не их запах. Однако явно кошачий. И судя опять же по запаху, это был крупный зверь, далеко не рысь.
Охотник понял, что хищник сделал засаду на людей, как это часто бывает, у тропы, ведущей к водопою, и в эту ловушку попал он, что сейчас не избежать страшной смертельной схватки с опаснейшим противником. И этот противник уже настолько близко к нему, что даже в лесу, где нет ветра, он чувствует его запах.
Лежащий Зубр держал на правом плече палицу и дротик, а в левой руке нес копье. При встрече с крупным хищником люди в те времена, как правило, использовали один способ борьбы - вначале метали в него дротик, копье, стараясь если не убить зверя, то хотя бы серьезно ранить и лишь затем пускали в ход палицу. Ее люди в основном использовали в боевых столкновениях между собою или для борьбы с раненым, теряющим силы животным. Применять же дубину против большого, полного сил разъяренного зверя было и мало эффективно, и слишком опасно для человека. Лежащий Зубр тоже всегда, когда позволяла возможность, прибегал к описанному нами излюбленному охотниками приему. Сейчас он мгновенно сообразил, что в ситуации, в которой оказался, это невозможно: хищник находится настолько близко, что едва ли удастся до столкновения с ним сделать хотя бы один бросок. Лежащий Зубр знал, что в таких случаях самое разумное - положиться на копье, но не метать его, а разить им, не выпуская из рук.
Вдруг ветви зарослей качнулись, и в тот же миг охотник увидел летящее в прыжке прямо на него огромное чудовище, рыжее, с черными полосами и пятнами, с огромными устремленными к нему когтистыми лапами, с огромной разверстой ужасной пастью, в которой краснел язык и сверкали чистейшей белизны зубы и клыки, причем верхние передние клыки были такими длинными, каких еще Лежащему Зубру не доводилось видывать. Конечно, он не мог знать, что это саблезубый тигр (в те времена уже реликтовый). Неандерталец едва-едва успел сбросить с плеча палицу с дротиком и взять на изготовку копье.
Когда первобытный охотник наносил укол копьем, он всегда старался направить его в более уязвимое место на теле противника, причем в такое, вонзившись в которое каменное острие не сломалось бы при столкновении с костями. Сейчас у Лежащего Зубра такой возможности не было. Ему оставалось только направить оружие в грудь зверя. Впрочем, он знал, что наконечник его копья достаточно крепкий - способен пробить грудную клетку и не сломаться. Не раз Лежащий Зубр убеждался в надежности этого кремневого лезвия. Столкновение с чудовищем было такой силы, что охотник едва устоял на ногах и едва удержал у руках копье. Благодаря длине древка он не оказался в смертельных объятиях хищника. Кремневый наконечник исчез, весь войдя в белую грудь тигра. Лежащий Зубр видел перед собой тянущиеся к нему лапы с растопыренными большими когтями, раскрытую пасть, из которой пахнуло неприятным запахом и раздался жуткий утробный рык, видел выходящее из могучей груди древко, вокруг которого сразу появилось кровавое кольцо на белоснежной пушистой шерсти. Теперь всю мощь натиска гиганта сдерживало копье. Лежащий Зубр, напрягая все силы, на которые только был способен, старался удержать копье и с ужасом чувствовал, как быстро слабеют не выносящие огромной тяжести руки.
Тигр перестал рычать, закрыл рот. Потом замотал головой и издал жалобный звук, похожий на тот, который издает заскулившая от боли собака. Внутри пасти заклокотало что-то, и в углах ее появилась кровавая пена. Затем тигр снова взревел, но уже как-то надрывно, должно быть, в ярости начавшейся агонии. Лежащий Зубр понимал, что удалось смертельно ранить врага. Эта мысль прибавила сил. Но тут же его снова окатило ледяным ужасом, потому что он почувствовал, как древко стало проскальзывать в сжимающих его вспотевших ладонях. Когти и пасть неумолимо приближались к нему. "Надо держать! Надо держать! Еще немного... Сейчас будет издыхать", - мысленно говорил себе, кряхтя от неимоверного напряжения охотник, именно таким образом победивший не мало крупных разъяренных хищников. Но с тигром, как уже упоминалось, ему не доводилось встречаться. Поэтому тот не дал одолеть себя привычным для неандертальского охотника способом, и сделал то, что он никак не мог ожидать. Чудовище мгновенно неуловимо для глаз дернулось своим гибким могучим телом. Лежащий Зубр опять едва устоял на ногах. Реакция не подвела - вовремя сумел еще мощнее, совсем из последних сил, сжать в руках копье. Однако это ничуть не выручило его - теперь он держал только обломок древка, переломившегося как тростинка. Другой обломок копья торчал из груди животного. Тигр, снова издав громогласный ужасающий рев, бросился на охотника. Тот успел воткнуть ему в раскрытую пасть оказавшийся довольно острым обломок древка и этим спас себя от смертельных клыков. Он увидел их совсем близко перед своим лицом, увидел, что пасть полна крови, хлынувшей горлом из пробитых копьем внутренностей. Удачное попадание палки в пасть приостановило нападение хищника. Он издал звук боли и ярости. И это уже был не громкий могучий рык, а прерывистый захлебывающийся храп. Тигр приподнялся на задних лапах, словно собираясь встать на дыбы. Охотник воспользовался моментом и успел вырвать из его груди обломок копья. Но эта удача не облегчила его положения. Наконечник остался в теле хищника. Лежащий Зубр опять держал в руке только обломок древка. Правда, один конец его был острым. Охотник постарался поскорее взять палку в руку тупым концом, но поскольку слишком торопился, то обронил ее. Хотел поднять, но раньше, чем успел нагнуться, оказался в страшных объятиях саблезубого тигра. Он ощутил на спине огромные лапы, дикую боль и чудовищную необоримую силу захвата лютого гиганта. Эта сила опрокинула, смяла человека, не оставила ему никаких надежд. Охотник пытался продолжать сопротивление, но оно было едва ли ощутимо для такой махины, под страшной тяжестью которой он оказался. Лежащий Зубр окончательно понял, что настал его конец. С яростным хрипением хищник хотел обрушить на человека свое смертоносное оружие: чудовищные огромные клыки и ряды зубов нависли над несчастной жертвой. Но из пасти торчал обломок древка копья. На какое-то мгновение тигр замер, осознавая, что не может теперь действовать клыками и зубами, что если еще ниже опустит голову, то воткнутая в рот палка упрется в грудь человеку и причинит еще большую боль. Этой неожиданной мгновенной паузы в действиях противника хватило охотнику, чтобы схватить обеими руками торчавший обломок и изо всех сил, умноженных страхом, вдавить его глубже. По всей видимости, острый как игла конец палки вошел тигру в мозг. Зверь оцепенел, а затем большая тяжелая голова его сразу легла человеку на правые плечо и руку. Ощутив конвульсивные содрогания лежащего на нем огромного покрытого мягкой шерстью тела, после которых оно замерло и перестало подавать какие-либо признаки жизни, Лежащий Зубр понял, что враг мертв.
Радости не было предела от сознания, что удалось избежать верной гибели. Перед его глазами было прекрасное голубое небо между ветвями деревьев, с пышной зеленой листвой. Красота неба, словно воплощала в себе радостное утверждение жизни, счастье жизни. Только во вторую очередь пришла и радость по поводу одержанной большой охотничьей победы.
Однако Лежащий Зубр быстро понял, что его положение остается весьма тяжелым и чрезвычайно опасным. Он очень сильно придавлен огромным телом мертвого животного, из-под которого надо как-то выбираться. В спине ощущается страшная боль от проникших в мышцы когтей. Ни этой тяжести, ни этой боли он вообще не чувствовал в первые минуты победы над тигром. Лежащий Зубр вспомнил, что здесь вот-вот должны появиться пришедшие на водопой чужаки, которые, конечно, убьют его. Ему казалось, что он лежит в луже грязи, но он сразу с ужасом понял, что это не грязь, а его кровь.
