Путешественник двинулся вглубь равнины. Только на шестой день блужданий по ее полянам и перелескам он наконец увидел явный признак обитания человека - дым костра. Это был легкий серый дымок, который поднимался над верхушками деревьев. Лежащий Зубр остановился, испытав двойственное чувство. Конечно, он был рад, что нашел наконец племя, до которого с таким трудом добирался. В то же время усилилась тревога в душе, вызванная опасением, что иноплеменники встретят его враждебно и убьют. В самом деле, не слишком ли легкомысленно он надеялся, что к нему отнесутся по-другому? Разве он не знал, что все племена воспринимают чужаков, в первую очередь, как врагов и, как возможную, очень желанную пищу. Лежащий Зубр не раз на охоте доказал, что не является трусом. Тем не менее по-настоящему храбрым никогда не был. Действовал решительно он только тогда, когда понимал, что иначе действовать нельзя. Он был достаточно разумен, чтобы не подвергать себя, когда возможно, слишком большому риску. Поэтому сейчас изменил свой план. Если до этого собирался явиться открыто в чужое племя и стараться убедить его в своих мирных намерениях, надеясь вызвать такое же отношение к себе, то сейчас решил незаметно подкрасться к стойбищу и, скрываясь в зарослях, наблюдать за здешними людьми с целью узнать то, что хотел узнать.
Весь путь Лежащий Зубр шел совершенно обнаженный. Однако он не расставался со своей набедренной повязкой из шкуры животного: когда ночевал на развилке дерева, а это делать приходилось часто, подкладывал под себя, чтобы сидеть было не жестко, а когда спал на земле, то подкладывал свернутой под голову. Когда шкура эта не нужна была для подобных целей, скатывал ее, стягивал лыковой веревкой, часть которой привязывал к скатке таким образом, что она напоминала лямку сумки, какие мы носим на плече. Так в пути в основном и носил набедренную повязку. Длину лямки, подобрал такую, что надетая через голову эта привычная ноша удобна висела на спине, плотно к телу, и ничуть не мешала охотиться. Сейчас, ожидая встречи с людьми, хотел надеть набедренную повязку, но сообразил, что это будет излишне, раз не собирается общаться с ними и даже показываться им на глаза.
Вот и их тропа. Она угадывается по примятой траве. Следы почти не заметны в ней, но хранят человеческий запах: явно это не звериная тропа. Через шагов пятьсот начался дубовый лес. Лежащий Зубр шел теперь среди деревьев с толстыми мощными стволами и такой густой листвой, что в верхних ярусах леса она образовывала плотный полог. Он хоть и был испещрен множеством мельчайших просветов, но свет пропускал плохо, отчего здесь царил прохладный полумрак, а трава между корнями росла очень редкая; во многих местах ее вообще не было, и там темнели большие пятна голой земли. Даже подлесок здесь был на удивление редким, благодаря чему неплохо просматривалась глубь леса. Охотник внимательно всматривался в нее, идя далее по тропе. Ни людей, ни животных не замечал. Не менее внимательно вслушивался в тишину и усиленно, часто, прерывисто втягивал носом воздух: слух, обоняние порой выручали в лесу лучше, чем зрение. В воздухе, насыщенном огромным многообразием запахов, какое бывает только в лесу, не ощущался ни запах человека, ни животного. Только едва-едва улавливался запах мелких птичек, которые своим щебетанием время от времени нарушали тишину. Охотник посмотрел вверх, где качнулись ветки оттого, что две пташки вспорхнули и перелетели на другое дерево. Он опустил взгляд. Перед ним была петлявшая между могучими основаниями деревьев тропа. Теперь она четко выделялась на где черной, а где серой земле. Опустил взгляд еще ниже и вдруг остолбенел - так поразило и встревожило его то, что он увидел. По бокам тропы шли огромные следы. Сама тропа была неплохо утоптана, но во множестве перемешавшихся следов, очертания которых были большей частью стерты, угадывалось не мало таких же гигантских следов. Так вот кто здесь живет! Оказывается, он забрел во владения великанов! Лежащий Зубр поставил ногу в один из следов. Ступня заняла едва ли две трети его размера.
И тут он вспомнил рассказы стариков о том, что, якобы, очень далеко от тех краев, в которых живут люди Племени горного барса и другие племена людей, похожих на них, обитают совсем иные люди. Они ростом намного выше, очень умны и всегда смуглы, даже зимою. Лежащий Зубр никогда не верил этим рассказам, считая их полнейшей выдумкой, как сказки. Он слышал и о том, что эти люди презирают людей его расы и при встрече непременно их убивают и съедают. Лежащий Зубр не знал, что неандертальцы относятся к кроманьонцам совершенно также.
Значит, нет смысла идти дальше. Разве что из любопытства. Но это любопытство может стоить ему жизни. Нет, он не так глуп, чтобы подвергать себя смертельной опасности только ради того, чтобы посмотреть на незнакомцев, пусть и загадочных великанов. Но неужели он преодолел такой огромный путь зря?! Не сделал то, что так хотел сделать и ради чего отправился в это путешествие. Это, конечно, очень большая неудача. Если же он увидит этих удивительных людей, понаблюдает за ними, то хотя бы будет что вспомнить и что рассказать сородичам. Но разве ему нечего рассказать и нечего вспомнить из увиденного в пути? Как много он видел, пока шел сюда! И особенно много удивительного увидел, когда стал приближаться к Большой воде. Он видел диковинные деревья, которые не растут в краю, где живет Племя горного барса, видел неведомых животных, на которых даже охотился. Но самое главное, самое потрясающее впечатление - это, конечно, Большая вода. Ради того, чтобы увидеть только ее, уже стоило проделать такой путь. Будет что вспомнить и будет что рассказать.
Ну, вот наконец можно начинать обратный путь. Надо повернуть налево и опять идти прямо и прямо, пока не дойдет до Большой реки, а там уже с пути не собьешься - нужно просто снова иди и иди вдоль ее берега или по прилегающим к нему землям. Дорогу он уже знает, знает где труднопроходимые места или особенно опасные, которые лучше обойти, знает где на какого зверя хорошая охота. Когда дойдет до Мутного озера, то повернет направо. А там уже дней девять-десять - и будет у своих. Ту, последнюю часть пути, он знает намного лучше.
Лежащий Зубр повернул налево.
Через некоторое время в лесу стало намного светлее. Теперь охотника окружали деревья более высокие, но с менее толстыми стволами. Ветви они имели не очень большие и густые. Сквозь листву вверху сквозили уже не мелкие крапинки неба, а большие голубые пятна. Подлесок здесь рос, как обычно, густой.
Вскоре Лежащий Зубр вышел еще на одну тропу, заметно более утоптанную. Она шла со стороны селения, местонахождение которого было не трудно угадать по дыму от костра, и сворачивала как раз в ту сторону, в которую шел Лежащий Зубр. Вскоре он догадался, почему эта тропа более утоптанная, - по всей видимости, она вела к водопою: острый слух охотника уловил журчание воды.
Лежащий Зубр обрадовался, что приближается к воде, поскольку не пил со вчерашнего вечера. Конечно, он не собирался подходить к ручью по тропе, так как была вероятность наткнуться на здешних жителей в привычном для них месте водопоя. Нет, он подойдет к ручью значительно правее и напьется за какой-нибудь излучиной только тогда, когда будет уверенность, что не видим для чужаков.
