Но тогда, в середине семидесятых, никто и мысли не допускал, что социализму осталось каких-то полтора десятка лет. Система казалась незыблемой и вечной. Как раз в том юбилейном году в газетах, на радио и телевидении бесконечно пережевывали новую редакцию Конституции СССР. В ней была официально утверждена руководящая роль КПСС во всех сферах жизни страны Советов, то есть идеологические гвозди были окончательно вбиты в гроб общественной жизни. Тошнотворный привкус официозной фальши был привычен с детских лет, ее терпели, потому что родились и жили в этой среде. Любая информация из-за границ СССР тщательно фильтровалась, и население страны было надежно изолировано от так называемого «тлетворного» влияния Запада. В газетах писали о том, как страдают трудящиеся под гнетом капитала, о массовых демонстрациях протеста и расовой дискриминации, о гонке вооружений и колониальной политике империализма. А вот о достижениях западной цивилизации говорилось сквозь зубы, когда умолчать было совсем невозможно, как, например, о полете американцев на Луну или о совместном проекте «Союз-Аполлон». Это же касалось и событий в зарубежной культуре, музыке, спорте. И все же лучшее из мэйнстрима мировой культуры прорывалось и к нам. Молодежь находила любые возможности услышать новинки западной музыки. В это время продолжались сольные карьеры распавшихся «Beatles», блистали гитаристы Эрик Клэптон, Сантана, создавали свои лучшие хиты «Rolling Stones», «Deep Purple», «Pink Floyd», «Led Zeppelin», «Queen», «Slade», «Uriah Heep», «Smokie» и другие рок-группы, всех и не перечислишь. Это были лучшие годы творчества «АВВА», Джо Дассена, Мирей Матье, Демиса Руссоса, Челентано, Кутуньо, других итальянцев и французов, начало расцвета «Boney M». В это же время вспыхнул яростный и прекрасный «Jesus Christ Superstar» Уэббера. Семидесятые дали мировой культуре беспрецедентное разнообразие музыкальных направлений и стилей. А какие великие мелодии родились в эти славные годы! Волшебную музыку Лея, Рота, Леграна, Морриконе, Кутуньо играли оркестры Мориа, Ласта, Каравелли, виртуоз гитары Франсис Гойя. Много ярких явлений было в советской эстраде. Блистали Магомаев, Ободзинский, на пик популярности выходила Алла Пугачева. Это был период расцвета вокально-инструментальных ансамблей, а лидером рок-андеграунда была «Машина времени». Семидесятые были звездными годами Высоцкого и Окуджавы. В это же время творили корифеи авторской песни Визбор, Городницкий, Кукин и другие барды, а популярность клубов самодеятельной песни (КСП) достигла апогея. Появлялись новые интересные радио- и телепередачи, выходили прекрасные фильмы, ставшие золотым фондом нашего кино, радовали оригинальными постановками московские и ленинградские театры. Невероятной популярностью пользовалась Таганка – своими новаторскими спектаклями, а Ленком – знаменитыми рок-операми. Незабываемы спортивные события тех лет: Олимпиады, чемпионаты мира и Европы по футболу и хоккею, драматичные шахматные поединки за звание чемпиона мира, исторические встречи наших хоккеистов с канадскими профессионалами. И этот незабываемый первый матч, в сентябре семьдесят второго, в котором столкнулись не только хоккейные школы, но и противоположные идеологические системы. Это была великая игра, и ее с разгромным счетом выиграли наши парни, осчастливив весь Советский Союз. В те годы советская сборная была лидером любительского хоккея, в ней играли великий Харламов, Третьяк и знаменитая армейская тройка нападения. Множество ярких звезд блистало в мировом и советском футболе. Еще выходил на поле легендарный Пеле и наш Стрельцов, но уже взорвали футбольный мир летучие голландцы во главе с Круиффом, мощно работала немецкая футбольная машина с супербомбардиром Гердом Мюллером, вспыхивали звездными именами итальянцы и французы. А трагическая фигура гениального Бобби Фишера! А семикратный чемпион по плаванию Марк Спитц, а неземная Ольга Корбут, а великий Мохаммед Али! А еще были те исторические три баскетбольные секунды на Олимпиаде в Мюнхене, которые впервые принесли нам победу над непобедимыми американцами. Какие события, какие имена, какие кумиры! Да, славные были годы. А еще это были годы нашей молодости.
Известно, что молодой организм сам по себе рождает оптимизм. Это происходит на уровне физиологии, поэтому в молодости хорошее настроение возникает беспричинно. Так же как в старости беспричинным кажется плохое настроение. Молодость оптимистична в самые трудные, жуткие времена. Известна история о том, как во время экскурсии в Освенциме экскурсовод заметил на лице одного из экскурсантов улыбку. И на его возмущенный вопрос, что смешного тот находит в рассказе о мучениях и смерти тысяч ни в чем не повинных людей, мужчина ответил, что узнает знакомые места, потому что сам был заключенным этого лагеря и чудом выжил. Но это были годы его молодости, их он и вспоминает. И еще всплывает из глубин памяти фрагмент какого-то французского фильма – о любви женщины средних лет и молодого человека, юноши. Они были страстными любовниками, но людьми разных поколений. Она работала, а он бездельничал. Они просыпались в общей постели и расходились в разных направлениях: она – на работу, а он – по своим, неизвестным ей делам. И не делам даже, а развлечениям, встречам с такими же беззаботными друзьями и подругами. Она ревновала его к этой веселой компании и однажды спросила, что он делал сегодня. Он ответил, что ездил с друзьями за город. «И что вы там делаете?» – спросила она. «Смеемся», – ответил он.
Именно такими беспечными шалопаями были и мы. Мы находились в том прекрасном возрасте, когда кажется, что все в руках, все тебе по плечу, а впереди большая жизнь с кучей возможностей. Бурные студенческие годы и учебные нагрузки позади, а семейные тяготы еще не навалились, не опутали бытовыми заботами, и можно заниматься, чем хочется. Без сожаления тратить время на увлечения, на случайные влюбленности, на бескорыстную дружбу и ни к чему не обязывающее общение. Так мы и жили, безоглядно догуливая годы уходящей молодости, резвились, как необъезженные жеребцы, тогда как многие сверстники уже везли, напрягаясь, телеги семейной жизни. И предчувствие этого неизбежного многолетнего жизненного труда делало нашу вольную жизнь еще более сладостной.
Задумывались ли мы о своем будущем? Я – нет. Представлял себе его весьма смутно. К тому моменту я уже не имел ни карьерных, ни научных амбиций, не строил никаких особенных планов. Ну, будет работа, будет семья, будет обычная жизнь советского инженера. Чего я мог достичь? Это можно было оценить по старшему поколению окружавших меня сотрудников. Начальник нашего отдела, сорокалетний, лысоватый мужчина, казавшийся мне совсем пожилым человеком, со своими семейными заботами, мелкими бытовыми интересами, копивший деньги на «Москвич», чтобы ездить на свою дачку, которую он достраивал уже много лет, был фактически образцом моего будущего. И это все? И больше ничего не будет в моей единственной и неповторимой жизни? Нет! Об этом и думать не хотелось. А что еще? Успешным человеком считался руководитель всей нашей службы АСУ, управлявший большим коллективом и вычислительным центром энергосистемы, пятидесятилетний вальяжный красавец с гордой посадкой головы, гривой седеющих волос, любимец женщин и руководства главка. Завидовал ли я его профессиональной и личностной успешности? Нисколько! Скорее, он сам, как многие обремененные семейными и карьерными заботами люди, завидовал моей молодости и свободе. Ну, так зачем мне сейчас заморачиваться этим банальным и скучным будущим? Оно придет само собой, своим чередом. А молодость быстротечна: «Коротки наши лета молодые, миг – и развеются, как на кострах». Так будем же веселы, пока мы молоды!
Чем меньше человек знает, тем меньше понимает размеры своей ограниченности. Именно это позволяет нам жить безмятежно. Ибо блаженны нищие умом. И только достигнув определенного уровня, можно, не без щегольства, сказать: «Я знаю, что ничего не знаю». Но, вообще-то говоря, это тема неприятная. Даже думать об этом не хочется. Однако приходится. Хотя бы по долгу службы. Работая в энергетической отрасли, я имел довольно смутное представление о главном предмете этой деятельности. Считал это для себя простительным, поскольку образование имел непрофильное. Однако спросить об этом коллег-специалистов мне казалось совершенно неприличным. Да и в текущей работе этот вопрос во всей своей первородности не возникал. Но неожиданно проявился в быту. Когда знакомая узнала, что я работаю в энергетике, она задала давно удивлявший ее вопрос: почему электроэнергия течет по проводам, как ее учили в школе, но не вытекает из розетки? Пришлось кое-как объяснить, без излишних подробностей. Впрочем, я заметил, что мои более опытные коллеги тоже не углубляются в эту тему. И даже стал подозревать, что неспроста.
