Весьма серьезное значение приобретает вопрос о крестьянстве. В настоящее время вожди революции крепко держат его в своих руках, так как сами они являются помещиками. Большинство нынешних вождей революции хозяева и господа миллионов иранских крестьян, живущих в условиях жестокого крепостничества. Вот почему в Иране убийцы вождей крестьянского движения могут чувствовать себя совершенно безнаказанно*.

______________ * В декабре 1907 года в Иранской Джульфе крестьяне Шуджи и Гергера подняли восстание против помещиков. Помещик Ага-Рза убил главаря повстанцев Хакверди. Однако в отношении убийцы не были приняты меры...

Вот почему иранская революция должна, прежде всего, поставить вопрос об изменении существующего образа правления. Аграрный вопрос может быть разрешен лишь после свержения нынешнего образа правления и создания подлинно демократического строя.

Мы долго еще говорили с Ниной на эту тему. Наконец, перейдя к личным вопросам, я спросил ее:

- Ну, а как Меджид, вырос, стал большим мальчиком?

- Меджид спит, он должен скоро проснуться. Моя привязанность к нему растет день от дня. Постепенно он все больше и больше начинает походить на свою мать, несчастную Зейнаб-баджи. Если есть что-либо, занимающее Меджида, - это желание узнать твое имя.

- Сейчас меня зовут Абульгасан-беком, - ответил я.

- Правда?! - воскликнула она, окидывая меня изумленным взглядом.

- Посмотри, вот и мой паспорт, - сказал я, протягивая ей паспорт с моей фотокарточкой и добавил. - Теперь ты можешь сама в этом убедиться.

- Да, но как же станет жить настоящий владелец паспорта?

- А он будет жить в России под моим именем. А теперь скажи, как вы ладите с домохозяином Минасяном?

- О, Минасян прекрасный человек, но я должна переехать от него, там слишком многие знают тебя.

Проговорив это, Нина взглянула на меня; она ждала моего ответа.

- Ты права. Я устроился на Раста-кюче. Подыщу поблизости помещение и перевезу тебя.

- Ты должен поторопиться с этим. Скажи, можно сообщить Ираиде о твоем приезде?

- Конечно, можно! Разве она не принимает меня за купца?! Ты скажешь, что я путешествовал и теперь вернулся.

Затем я рассказал Нине, что приехал вместе с товарищем Алекбером. Нина выразила желание встретиться с ним.

СВИДАНИЕ С САТТАР-ХАНОМ

На совещании, созванном в доме Мирза-Ахмеда Сухейли, мне было поручено повидаться с Саттар-ханом. Положение с каждым днем ухудшалось, и потому встретиться с сардаром следовало торопиться. Отправляться к Саттар-хану на дом было опасно. Подготовляя серьезные события, царский консул установил слежку за всеми, кто был связан с Саттар-ханом. Вот почему мне не следовало ходить к сардару и попадаться на глаза шнырявшим вокруг его дома шпионам. По настоянию товарищей, встреча должна была состояться на званом ужине, в доме одного из товарищей. Вскоре званый ужин был организован.

Надо было помешать герою революции углубить допущенные им ошибки, убедить его отказаться от неправильной тактики. Сардару было сообщено о моем приезде и желании повидаться с ним.

В одиннадцать часов вечера я отправился к Бала-Таги. У ворот дома я увидел нескольких вооруженных, державших под уздцы лошадей, и решил, что сардар явился раньше меня.

Войдя в зал, я заметил, что Саттар-хан не один. Рядом с ним сидел Багир-хан.

По правде, поступок Бала-Таги мне не понравился. Если бы он заранее предупредил меня, что хочет пригласить на ужин и Багир-хана, я б никогда не дал на это согласия, так как говорить при Багир-хане было нельзя. Несомненно, он постарается повлиять на Саттар-хана и помешать нашим переговорам.

Увидев меня, Саттар-хан крайне обрадовался. Он встал с места, пожал мне руку, поцеловал меня. После этого я подошел к Багир-хану и хотел поздороваться с ним. Он поднялся и, подражая Саттар-хану, тоже поцеловал меня.

На ужине, кроме Саттар-хана, Багир-хана, домохозяина и меня, никого не было.

Разговор начался под бульканье воды в кальянах и звон ложек в стаканах.

Первым заговорил Саттар-хан.

- Почему вы медлили с исполнением поручения, возложенного на вас в доме Мирза-Ахмеда Сухейли?

Очевидно, Саттар-хану успели сообщить содержание разговоров, имевших место на совещании. Ему было известно и то, что я взялся повидаться с ним и обсудить нужные вопросы. С первых же слов он намекнул на это.

Я знал, что Саттар-хан человек прямой и чистосердечный, и он знал меня таким. Саттар-хан ждал моего ответа.

- Чтобы выполнить поручение, данное мне в доме Мирза-Ахмеда Сухейли, начал я, - недостаточно было только встретиться с сардаром. Прежде всего следовало ознакомиться с положением в консульстве и разузнать, какого мнения придерживаются там относительно образа действий сардара...

- Какого же мнения придерживается царский консул? - спросил Саттар-хан, перебивая меня.

Бояться и затушевывать истину не следовало, и потому, не колеблясь, совершенно откровенно, я продолжал:

- Царский консул следит за вашим образом действий с большим удовлетворением.

- Царский консул доволен нашими действиями? - вынув изо рта трубку, спросил Саттар-хан. - Да этому и ребенок не поверит.

- Да! Ваши поступки вполне отвечают планам царских дипломатов.

- Нет, друг мой, вы несколько ошибаетесь, - вступил в разговор Багир-хан. - И мы, и наши вооруженные силы ненавистны царскому консулу.

- Разрешите я поясню свою мысль. Действия Гоч-Али в районе Джульфа-Тавризского шоссе создали благоприятную почву для вмешательства русских в дела Азербайджана. Я спрашиваю, почему оккупационная армия генерала Снарского заняла Азербайджан? Под каким предлогом было это сделано? "Тавризская революция создала в стране смуту, в стране нет порядка, нет законов", - заявили царские колонизаторы. Вот почему англичане дали согласие на занятие русскими Тавриза и на то, чтобы они водворили в стране порядок. В настоящее время действия отрядов Гоч-Али Султана, господина сардара и господина салара снова дают царским дипломатам удобный предлог для оккупации.

- Кто смеет так рассуждать о наших вооруженных силах? - спросил Багир-хан.

- Мы перейдем и к вопросу о вооруженных силах, - сказал я, не отступая перед угрозой. - А пока поговорим о сборах, которыми обложили транспорт, обслуживающий Джульфа-Тавризскую шоссейную дорогу. Раз центральное правительство не отменило иностранных концессий, мы не вправе отменять привилегий, предоставленных царскому правительству. Разве это не будет расцениваться, как ущемление интересов царского правительства?

Саттар-хан насупил брови.

- Если центральное правительство сидит сложа руки так неужели и нам надо следовать его примеру?

- Раз мы связаны с центральным правительством, то и все распоряжения мы должны получать оттуда. Если центральное правительство игнорирует законы, мы обязаны выразить протест от имени азербайджанского народа и постараться воздействовать на правительство.

- Я никогда не помирюсь с Тегераном! Они убрали одного Каджара* и заменили его другим.

______________ * Каджар - династия иранских шахов Каджаров.

- Вы сами хотели этого.

- Мы?

- Да, вы! Когда в ваших руках была сила, вы не поставили вопроса об изменении образа правления. Все ваши действия были направлены только против личности Мамед-Али-шаха, изменившего законам конституции, и вы добились его свержения.

- Мы никогда не станем кланяться Тегерану! - решительно заявил Саттар-хан. - Азербайджан сам может управлять собой.

- Можно ли говорить с вами откровенно? - спросил я Саттар-хана.

- Раз мы собрались сюда для переговоров, почему же нам скрытничать?

- Боюсь, что идея господина сардара об отделении Азербайджана от центра не является оригинальной и не вытекает из его собственных действий. Скорее, эта мысль могла оказаться на руку немцам и туркам. Но она не принесет туркам ничего положительного, так как в настоящее время они не обладают достаточной силой, чтобы управлять чужой страной. Наконец, в случае возникновения конфликта между русскими и турками, последние уступят Азербайджан русским. Пусть господин сардар не забывает, что и сами русские постараются осуществить эту идею - отторгнуть Азербайджан от центра.