Ладно, зрелище любопытное, но лучше на него издалека посмотреть. Я сунулся было обратно, и едва не напоролся на острые тридцатисантиметровые шипы, будто по волшебству выскочившие из подлеска. То-то мне кустарник показался каким-то подозрительно незнакомым…
Так, а вот это уже ни разу не смешно. До этого в зарослях такой колючести не наблюдалось – я спокойно пробрался внутрь, даже пижамой нигде не зацепился. Но если они ощетинились с помощью магии, то почему не спешат высыхать?
Присмотревшись к странным растениям, я увидел, что на многих веточках теперь имеются продолговатые углубления. Как на рукояти ножа-выкидухи. Получается, шипы до поры были сложены, словно лапки богомола, а затем в нужный момент они распрямились.
А какой момент лучше того, когда жертва попадёт внутрь?
Похоже, что это всё проделки того же пенька, который жадно тянул ко мне свои корни. Благо, что не очень быстро – я без проблем их отсекал, постоянно перемещаясь. Всё-таки до скорости живого существа отросткам было ещё далеко.
А вот прорваться через колючие заросли не вышло даже с помощью топора – лезвие лишь оставляло небольшие зарубки, будто по арматуре заехал. Не удивлюсь, если эта древесина настолько плотная, что запросто тонет в воде. Чёртов мясоед всё продумал.
Росянка для одиноких путников, обалдеть можно!
Но моему внутреннему биологу совершенно не оставалось времени на восторги – корни прибывали с каждой секундой. Вслед за тоненькими отростками ползли уже более серьёзные ребята, толщиной с руку. Сам пенёк уже поднялся над землёй уже на добрых полтора метра, став ещё больше похожим на спрута. Пасти пока что нигде не было видно, но на костях имелись характерные царапины, которые явно указывали на то, что мясо с них не само по себе отвалилось. От старости.
Может, сейчас самое время для магии?
Закусив губу, я развел указательные пальцы, не выпуская топорища. Даже если не перехвачу управление над кустарником, то его вполне может доконать смертельный откат. Лишь бы шипы не вымахали слишком сильно, дотянувшись ко мне с противоположного конца полянки…
Но мои опасения оказались совершенно беспочвенными – заклинание ушло, как вода в сухую землю. Колючки даже не дрогнули, а корни продолжали гонять меня, словно коняшку по арене цирка. И с каждым новым витком свободного пространства оставалось все меньше. Да и сил после бесполезной ворожбы заметно поубавилось.
Надо что-то срочно придумать, иначе в следующий раз из-под земли вполне могут вылететь и мои обглоданные кости.
Очевидно, что центральный орган всего этого хищного организма – скрипящий на все лады пенёк. Но теперь к нему уже явно не добраться, да и сомневаюсь, что мой топорик с ним справится. Тут серьёзный колун с длинной рукоятью нужен, а ещё лучше – бензопила. Тактическая.
Один из самых шустрых корешков умудрился-таки обвить левую ногу и едва не опрокинул меня на спину. Я успел его обрубить в последний момент, но всё равно остался без штанины по самое колено.
– Ну, какого хрена ты ко мне придолбался! Мы из одной фракции, вообще-то!
Но гигантская росянка отчего-то так не считала, продолжая атаковать меня с похвальным упорством. Тут тактика простая – рано или поздно жертва выдохнется и… Либо насадится на шипы, либо будет оплетена. Всё равно обед она не пропустит.
Кстати, а с групповой принадлежностью я всё же поторопился – надо мной довлел Хаос, а растительный хищник наверняка относился к представителям какой-нибудь пресловутой Природы, или чего-то вроде этого. Но как бы их там не звали, больше чем хаоситов, они, разве что, огнепоклонников не любят. Жаль, я не могу даже простенький фаербол в чёртову кочерыжку запустить напоследок… Вот это бы оно точно заценило.
Хотя, почему нет? Я же не только маг, но и настоящий инженер. Точно! Ещё хорошо бы вспомнить – чего именно, но это сейчас не так важно. Всё равно человека с высшим образованием так просто не схарчишь.
Я скинул рюкзак на землю, попутно придавив ещё один, совсем тоненький отросточек. Плевать, их тут ещё около сотни ползает. Меня сейчас волновал всего один вопрос – разведёнка в бутылке или нет? Достав родимую, я свинтил металлическую пробку, и коротко к ней приложился.
Крепкая. А по вкусу даже вроде как самогонка. То, что доктор прописал.
Я быстренько смочил первую попавшуюся тряпку – кухонное полотенце для рук – и вернул пробку на место. Негоже такому чудесному продукту зазря проливаться. Кувыркаясь в полёте. Швырять бутылку было до одури жалко, но ничего с этим не поделаешь – либо она, либо меня.
С броском никаких проблем не возникло – кто учился в старой доброй российской школе, швырять гранаты научен сызмальства. Пусть память у меня до сих пор бродила ёжиком в тумане, но вбитые рефлексы никуда не делись.
– Святой Менделевий, помоги мне!
Водка неспроста имеет сакральную крепость в сорок градусов. Потому что, именно после этой отметки получившаяся смесь начинает гореть. Ходят упорные легенды, что сам Дмитрий Иванович, ещё до создания своей знаменитой таблицы, эту закономерность вывел. Гениальный был человек, и разносторонняя личность.
Бутылка, стукнувшись о каменную древесину, разбилась вдребезги, щедро окатив пенёк, подтвердив мою догадку о бесполезности топора. Тому продукт деревенских технологий явно не понравился – он издал рассерженный клокочущий звук и потянулся корнями к облитой древесине.
Тем временем я подхватил ком земли посуше, вывернутый корнями из глубины, кинул его в мокрое полотенце и наскоро обвязал полиэтиленовым пакетом. Полимеры тоже полыхают будь здоров, главное – поджечь. А с этим у нас полный порядок. Зажигалка, позаимствованная в дачном товариществе, оказалась даже лучше мертвячьей. Не дешёвка какая.
А вот фаербол вышел так себе – больше дыма и копоти, чем собственно огня. В какой-то момент я был уверен, что даже стопроцентное попадание в мокрое пятно не гарантирует поджигание, но обошлось. Импровизированный снаряд прочертил короткую оранжево-чёрную дугу и приземлился точно на пенёк, благо тот сильно не дёргался. Ему суетиться не было нужды, всю работу выполняли корни.
Пока я занимался поджигательством, они времени не теряли и окружили со всех сторон, оттеснив меня к самым шипам. Ещё минута, и они точно бы утащили меня к себе на кофеёк. Но тут водка, наконец, занялась, и отростки резко потеряли ко мне интерес.
Получившийся эффект превзошёл мои самые смелые ожидания. Едва видимый огонёк, заплясавший на спиртовых парах, мигом перекинулся на сухую древесину. А уж та вспыхнула так, будто растение полжизни в керосине отмокало. Спустя несколько секунд негостеприимный пенёк заполыхал настоящим пионерским костром, правда, непривычно голубоватого цвета. Скрипя, словно корпус корабля во время шторма, древесный хищник принялся яростно хлестать по себе корневищами, но без особого успеха. Те лишь ещё больше раздували и так немаленькое пламя, а некоторые и сами поджигались.
Так и запишем: «сопротивление огню – резко отрицательное».
Пусть я и находился от эпицентра на порядочном расстоянии, от дикого жара понемногу начало стягивать кожу на лице. Хлопки отростками становились всё слабее, а яростный скрип сменился обычным треском горящей древесины.
– Блин, а у меня даже поджарить нечего… – сокрушённо покачал я головой, устраиваясь на земле.
Прутиков вокруг полно, а что на них нанизывать? Ни хлеба, ни мяса. Вот знай я, что так получится, по-любому картошки хотя бы надёргал с собой в дорогу.
Главное теперь – самому тут не испечься, а то от невыносимой жары пришлось скинуть куртку и остатки пижамы. Вся одежда оказалась забрызгана липким древесным соком, который нужно будет непременно отстирать, учитывая питательные пристрастия растения. Да и горючесть у него подозрительно высокая.
Пламя понемногу сменило цвет на более привычный, а пенёк окончательно успокоился, безвольно раскинув оставшиеся в строю корни. Всё бы хорошо, вот только огонь грозил вот-вот перекинуться на колючие кусты, а уже оттуда добраться и до меня. Я на всякий случай ещё раз подёргал один из шипов и без труда переломил его пополам, будто сухую соломинку. Живём!
