Она молчит, обдумывая крошечную деталь, которую я произнес и из-за которой слегка жалею.

— Уверена, ты был милым ребенком.

Ошеломленный ее комментарием, беззаботно шучу

— Почему ты так решила?

— Не знаю. В твоем арсенале есть коварная улыбка, которую я представляю у маленького мальчика. Наверное, тебе много сходило с рук в детстве.

— Да, — отвечаю, зная, что это было не из-за моей смазливой внешности, а из-за отсутствия воспитания. — Что насчет тебя? Думаешь, познакомившись в детстве, мы смогли бы стать друзьями?

Она смеется.

— Точно нет, — я слегка оскорблен, прежде чем Пенелопа поясняет. — Я росла, постоянно занимаясь гимнастикой, а дома только спала и ела. У меня было не особо много времени для дружбы.

— Понимаю, — целую Пенелопу в макушку, отчего она еще ближе ко мне прижимается. — Я бы сделал своей миссией дружить с тобой, даже если бы мне пришлось проводить время в гимнастическом зале, — Пенелопа смеется.

— Ох, я бы очень хотела увидеть тебя в гимнастическом боди и с обручем.

Сжимая ее руку, говорю:

— Я за ролевые игры, крошка. Кто знает, может, я когда-нибудь воплощу твою мечту в реальность.

***

— Ты бы не смог засунуть двенадцать зефирин в рот, — Пенелопа смеется.

— Слово скаута, — поднимаю руку.

— Ага, двенадцать крошечных зефирок, — дразнится Пенелопа.

— Конечно, крошечных. За кого ты меня принимаешь?

Пенелопа смеется, как раз когда мы приезжаем к месту назначения.

— Ты привез меня на плотину Гувера?

— Да, и как раз успел к заходу солнца. Пойдем.

Выхожу из машины, обхожу ее и, открывая дверцу, подаю Пенелопе руку.

Без колебания она принимает ее и встает. В ее карих глазах магический блеск. У меня перехватывает дыхание, и не могу сдержать улыбку.

Пенелопа такая красивая, и когда она вот так смотрит на меня, не хочу думать не о чем, кроме нее.

Прочищаю горло и спрашиваю:

— Ты готова?

— Да.

Взяв Пенелопу за руку, веду к своему особенному месту, на стену, с которой вид открывается на дамбу. Разноцветные огни уже начинают заполнять вид, делая невозможным взять и отвернуться. Но, несмотря на красоту естественного пейзажа вокруг, я не могу оторвать взгляда от того, как свет отражается от гладкой кожи Пенелопы.

— Здесь так красиво, Гевин. Часто сюда приезжаешь? — Пенелопа разворачивается и ловит, как я пялюсь на нее. На ее щеках появляется румянец, отчего она становится еще неотразимее.

— Когда хочу отдохнуть от огней города, то приезжаю сюда. Здесь могу увидеть природу в ее естественном величии.

— Великолепное зрелище.

Мне хочется быть ближе к Пенелопе, поэтому обнимаю ее сзади за талию и притягиваю к своей груди. Кладу подбородок ей на плечо и наблюдаю за тем, как солнце начинает садиться. Смесь розового и оранжевого окрашивает небо.

— Если бы ты могла окрасить закат собственным цветом, то какие бы выбрала? — спрашиваю ее.

— Что ты имеешь в виду?

Я целую ее в плечо и поясню:

— Если бы в твоей власти было сделать закат любого цвета, какие бы ты выбрала?

— Хмм, — Пенелопа обдумывает мой вопрос, откидывая голову на мое плечо и кладя руки на мои. — Думаю, оставила бы все так. Это так прекрасно, что я не хочу ничего менять.

— Не мог не согласиться, — отвечаю, говоря далеко не о рассвете, а о девушке, которую держу в объятиях.

В тишине мы наблюдаем, как солнце медленно исчезает, а небо становится темнее. Обычно мне хочется разговаривать, когда я с кем-то, но рядом с Пенелопой просто хочется держать ее в объятиях.

— Спасибо, что привез меня сюда, Гевин. Мне это действительно было нужно.

— Как и мне, — отвечаю, целуя ее шею, а затем кладу подбородок ей на плечо, сжимая Пенелопу крепче.

Черт. Думаю, я позволю этой маленькой брюнетку пробраться под броню, которую я ношу уже много лет. И я никогда не был так напуган в своей жизни.

Глава 20.

Нелл

В моих мыслях полная неразбериха, когда я наблюдаю за последними лучами солнца, которые целуют горизонт. Даже в самых безумных фантазиях я не могла представить, что Гевин может быть таким заботливым, милым. Его поведение не оставляет мне выбора, кроме как растаять в нежных объятиях. Если быть честной, я не совсем уверена, как вести себя с этой версией Гевина. Большая часть моих защит рухнула за то короткое время, что я была с ним, и кажется, мне все равно. Слишком поражена его присутствием рядом, чтобы делать что-то, кроме как греться в его объятиях.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Гевин, его голос посылает мурашки по моему телу.

— Честно?

— Нет, — он тихо смеется. — Солги мне, пожалуйста. Я люблю, когда ты это делаешь.

— Засранец, — хихикаю, ударяя его локтем по ребрам, правда, лишь игриво. — Правда в том, — продолжаю, пытаясь найти подходящие слова. — Я не совсем уверена.

— Ты не совсем уверена, о чем думаешь? — спрашивает он изумленно.

— Ну... не, полагаю... — запинаюсь. — Я просто в замешательстве. Имею в виду, что не ожидала увидеть эту сторону тебя. Не то чтобы она мне не нравится! — быстро добавляю. — Потому что она мне нравится. Сильно. Я больше удивлена. Не думала, что ты можешь быть таким очаровашкой, Гевин Сент.

— Обычно я не такой, — отвечает он без тени юмора. По его голосу понятно, что он тоже растерян. — Обычно не ввязываюсь в отношения, что делает все с тобой таким неизведанным, — не уверена, должна ли я чувствовать себя оскорбленной, но прежде чем могу решить на эмоциях, Гевин продолжает: — Я никогда не встречал женщину, с которой хотел отношений. Затем встречаю тебя, и мне хочется наверстать упущенное.

Наклоняю голову вбок, хмурюсь и изучаю его профиль в теплом свете.

— Что ты имеешь в виду?

Гевин отстраняется, а я мгновенно скучаю по теплу его тела, но прежде чем могу запротестовать, он хватает меня за талию сильными руками и разворачивает лицом к себе, усаживая на бортик плотины. Протискивается между моими коленями, не оставляя выбора, кроме как открыться для него. Длинными пальцами обхватывает мои щеки, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Я люблю вызовы, Пенелопа, и Богу известно, в последнее время их не так много в моей жизни. Что-то изменилось, когда я встретил тебя. То, что обычно удовлетворяло мой высокий уровень потребностей, теперь приносит разочарование, — я смотрю в его темные глаза, загипнотизированная взглядом, пока он говорит. — Встретив тебя, чувствовал себя довольным жизнью. Ничего особо не имело значения. Но когда ты вошла в комнату, и я увидел тебя на камере, то понял, что ты — то, чего я всю жизнь жаждал.

— Я оказалась вызовом, — заканчиваю за него. Мой желудок сжимается, когда я думаю о том, что все, что я чувствую, — нереально, это лишь игра для него.

— Так и было, да. Но сейчас по-другому. Я не собираюсь лгать и не буду приукрашать правду. Я был в тебе каждым возможным способом. Если бы ты была просто вызовом для меня, то я бы уже закончил со всем этим, —пытаюсь отвернуться, внезапно чувствуя злость и грусть. И мне ненавистны эти чувства, но Гевин меня не отпускает. — Но я все еще хочу тебя, Пенелопа, — пытаюсь бороться. — Не думаю, что проблема обуздать тебя — это то, то мне так сильно нравится. Мне нравится то, что ты бросаешь мне вызов сама. Каждый день.

Гевин водит большим пальцем по моей щеке, а затем касается им нижней губы и наклоняется ближе.

— И я говорю не только о твоем внешнем виде, — произносит он тихо с ухмылкой. — То, что ты чертовски сексуальная и сводишь меня с ума — это не все. Ты страстная, заботливая и верная... Такая чертовски верная. Не могу не задуматься о том, каково быть достойным твоей верности. Рядом с тобой я испытываю потребность быть лучше, и впервые в жизни я это чувствую.

Не знаю, сколько времени сижу так с открытым ртом, но затем понимаю, что Гевин затих и ждет моего ответа.