Так говорил Эхнатон, и его самого эти слова приводили в недоумение. Он не понимал, почему обращается то к отцу, то к Атону. Поразмыслив над содержанием разговора, фараон растерялся еще больше. Для чего всевидящему светилу описывать то, что и так простирается перед его взором? С другой стороны, зачем говорить с умершим, будто он может услышать? Однако подобные разговоры Эхнатон вел изо дня в день и ничего не мог с собой поделать. Он постоянно размышлял о своем новом положении и тех переменах, которые происходили его стараниями. Наполненный мыслями о них, фараон воспринимал себя не столько как правителя, сколько как сына, а значит, беспрестанно думал об отце. Равно как и об Атоне, которого ощущал в себе или себя – в нем. Сын, отец и бесплотное божество – эти три сущности сосуществовали как нечто единое, но одновременно и обособлялись в его сознании.
«Отец… Да подожди ты, не уходи… Отец, вот уже несколько лет я безвылазно живу в Ахетатоне, и уехать нет никакой возможности. Это опасно – меня могут убить за пределами моей столицы. Все враждебны! Все ненавидят! Понимаешь, прежние вельможи злятся за то, что я лишил их власти. Ходят слухи, будто недавние жрецы Амона, Тефнут, Геба, Исиды и прочих мнимых богов уже назначили награду за мою голову. Они посягнули на своего владыку! Меня не любят даже простые люди. Они продолжают верить в тех, в кого привыкли. В кого верили их отцы и деды…
Если здесь, в Ахетатоне, кто-то еще способен услышать и понять мои речи, то в провинции ни один человек не принимает Атона. Да и из столицы многие уехали после того, как… Раньше считалось, что с восходом мертвые просыпаются в своем царстве и следуют за светилом по преисподней. Я же рассказал, что теперь они все устремляются в Ахетатон. Как только простые столичные жители узнали об этом, они принялись проклинать меня и едва не закидали камнями. Я объяснял, что в этом нет ничего страшного, что все мы едины и мертвые никого не обидят, но люди не стали слушать, а сразу ушли из города.
Отец, прости, тревожные новости мне приносят из пограничных земель. Мои прежние подданные и союзники грабят нашу страну. Мы почти утратили владения близ Вавилонии и Митанни, но это еще полбеды… Наш давний и могущественный враг, хеттский царь, пошел в наступление, и митаннийцы, прикрывавшие нас прежде, более не помогут. А что я могу поделать, когда мои люди не верят в меня и мое Солнце? Как я могу думать о далеких кампаниях, когда сейчас здесь мои египтяне теряют бога?.. Я даже армию не могу отправить навстречу хеттам, потому что тогда меня убьют во дворце.
Отец, прости, из-за меня страна утратила все то, что было завоевано многими поколениями славных правителей… Больше нет того богатства… Пытаясь построить новый Египет, я уничтожил старый. Я опозорил нас всех».
Так говорил Эхнатон, обращаясь к старику, просящему милостыню возле дворца. Раньше фараон не потерпел бы побирушку в своем городе Атона, но теперь ему было не в чем упрекнуть нищего.
Важно другое. Как родной отец не слышал Эхнатона, когда тот обращался к нему, как глух был Атон, так и старик не внял его речам. Пораженный тем, что к нему подошел богоподобный правитель, несчастный потерял сознание. В отличие от большинства соотечественников, он верил фараону и почитал его как Солнце.
«Отец, я должен сказать тебе…» – но последние слова Эхнатона не сохранились. Как не сохранились и другие его высказывания. Каждая мысль, каждая идея, каждое дело, каждое строение фараона-еретика и весь город Ахетатон были стерты с лица земли сразу после его насильственной смерти.
Ресторан
Подавляющее большинство тех, кто, узнав об этом заведении, страстно захотел его посетить, ждало разочарование. Слухи о ресторане распространялись довольно стремительно, но его известность достигла апогея, когда он был уже закрыт. Говорят, что до сих пор какие-то люди приезжают посмотреть, где он некогда располагался. Я, признаться, тоже страстно хочу там побывать, но никак не могу отыскать это место. Более того, сколько я ни пытался, мне не удалось найти никого, кто бы действительно туда приезжал после закрытия. Если вдуматься, то это загадочная история: сейчас уже ходят слухи о тех людях, которых молва о ресторане привела туда, где он якобы располагался…
Отдельный вопрос состоит в том, что движет такими «туристами», если, конечно, мы допускаем, будто они существуют? Предположу, что эти люди хотят вовсе не посмотреть на останки заведения, не прикоснуться к стенам, ставшим свидетелями нашумевших событий, но скорее взглянуть на окрестности, которые, в свою очередь, наблюдали посетители этого ресторана. Если говорить более высокопарно, то, по-моему, им интересно увидеть мир глазами бывших гостей.
Идея этого места – а, согласитесь, за редким заведением общественного питания стоит какая-то идея, более содержательная, чем желание владельцев обогатиться, – была оригинальна и по-своему прекрасна. Мне особенно жаль, что до сих пор никто даже не попытался ее повторить. Хотя это нетрудно понять – рестораторы боятся. Причем боятся, по всей видимости, достаточно сильно, если это чувство заставляет их отказываться от уже известной, проверенной и доходной, хоть и несколько хлопотной, идеи. Ведь заведение приносило немалую прибыль, несмотря на весьма странное и даже, пожалуй, неудачное расположение.
С уверенностью можно сказать, что подходящим местом для такого ресторана был бы центр какой-нибудь европейской столицы – Лондона, Парижа, Берлина, Вены… Трудно себе представить, как видоизменилась бы вся эта история, если бы он там и располагался. От посетителей бы наверняка не было отбоя. Это точно! В результате сложилась бы совсем другая, вероятно, даже более драматичная ситуация. Но не будем гадать. В действительности заведение находилось где-то в ближайшем пригороде Рима, около двадцати километров от кольцевой, едва ли не на Фламиниевой дороге.
Подобное расположение кому-то тоже покажется довольно выигрышным, но это – глубокое заблуждение. Здесь ресторан не мог стать особенно популярным. Редкие путники, едущие в Вечный город, останавливались на обед или ужин, будучи на столь смехотворном расстоянии от пункта назначения. То же самое можно сказать и о тех, кто покидал Рим: они только выехали. Надежда оставалась лишь на то, что, когда по направлению к городу выстраиваются пробки длиной в несколько десятков километров – а это происходит почти каждый будний день, – кто-то из водителей проголодается или попросту не выдержит бессмысленного сжигания бензина. Тогда, быть может, он завернет в уютный внутренний дворик ресторана, но тут возникали другие проблемы. Во-первых, манящий уют дворика невозможно оценить с дороги. Но главное, если кто-то все-таки заходил внутрь, случайные посетители быстро покидали заведение из-за крайне высоких цен. Нет, только люди, приезжавшие сюда специально и знавшие, чего они хотят, могли оценить это место по достоинству. Уж слишком необычным оно было.
Головокружительный ресторан отличался уже тем, что в нем совсем не было меню. Пожилая религиозная чета владельцев решила положить это в качестве принципа – здесь могли исполнить любое кулинарное желание клиента. Согласитесь, теперь становится ясно, почему усталым людям, вырвавшимся из пробки, такое заведение было ни к чему: они желали конкретный и недорогой панини с супом папа помодоро или карбонару. Зачем им переплачивать за дорогостоящий выбор из всех мыслимых яств подлунного мира? Они не хотели фантазировать, они были голодны.
Это принцип – «выполним любое кулинарное желание» – звучит достаточно монументально, хотя на поверку в нем нет чего-то запредельного, невыполнимого и даже особенного. В наш век холодильников и Интернета на деле это ненамного сложнее, чем на словах. Благодаря Всемирной паутине рецепты каждого известного кулинарии блюда во всем их немыслимом многообразии доступны поварам, причем с вариациями. Остается лишь поддерживать постоянный запас разных, в том числе и редких, продуктов, которые могут понадобиться. Если говорить, например, о мясе, то хозяевам требовалось хранить не только говядину, свинину и конину, но и, скажем, буйволятину, слонятину и даже тушки змей. Из птицы – не только курицу, но и голубей на тот случай, если заказчик пожелает фрикасе из последних, а также овсянок, соловьиные язычки и многое другое. Аналогично с рыбой, сырами, овощами, фруктами и всем остальным.