— Вешают, гады, лапшу на уши. Надо бы проверить.

Очевидно, внешний вид и безобидные манеры ядозуба вызывали сильные подозрения насчет его ядовитости. После непродолжительных размышлений Сынок отловил проходившего мимо официанта и предложил ему за некоторое вознаграждение сунуть палец в пасть мерзкой твари. Официант, не раз лично кормивший ящерицу живыми мышами, стал активно отказываться от предложенной ему чести пасть жертвой любопытства одного из посетителей. Сынок настаивал. Он немедленно подключил к делу Слоника, который должен был затолкать несговорчивого мужика в террариум. Назревал грандиозный скандал. К счастью, у Сынка еще сохранилась капелька разума, а в подсобке ресторана — живой кролик. После титанических усилий честной компании удалось довести ядозуба до белого каления и заставить его вцепиться в неподходящую по размерам добычу. Кролик сдох, Сынок более-менее удовлетворил свое любопытство.

На этот раз Сынок был настроен миролюбиво. Он меланхолично поглаживал то свою даму сердца, то подругу Слоника и с циничной ухмылкой поглядывал на соседний столик. Сидящая там парочка давала повод для этого. За столиком полным ходом шла любовная игра по финансовым правилам рынка. Импозантный мужчина лет сорока пяти — недавний инженер, музыкант или представитель другой, гарантирующей нищенство профессии, с брезгливой учтивостью ухаживал за бабуськой лет семидесяти с гаком. Чем-то эта парочка напоминала кролика, попавшего в лапы к ядозубу.

Сынок несколькими умелыми движениями разворотил бок принесенному официантом рябчику.

— Жарко ведь. Разделись бы, что ли, — небрежно бросил он милым дамам.

— Как это? Прямо здесь? — изумленно уставились они на него.

— Можете криво, — и видя, что женщины игнорируют его пожелание, уточнил. — Я же не прошу раздеваться догола. Скиньте для начала хотя бы блузки, — с этими словами он налил еще по одной, причем, женщинам до самого верху.

Те хряпнули для храбрости, и через пару минут из одежды выше пояса на них остались только лифчики. На минутку просветлевшим взглядом Сынок окинул их ладные фигурки и снова потянулся к бутылке. Очень быстро прошла первоначальная скованность, и дамочки продолжали развлекаться как ни в чем не бывало. Сидевший за соседним столиком глотовский жиголо как-то сразу забыл о своей подопечной и уставился на красоток плотоядным взглядом. Напрасно старушка ждала того момента, когда ее кавалеру наскучит пикантное зрелище. Наконец, она не выдержала, но протест ее вылился в довольно странную форму. Вместо того чтобы приструнить ветренного поклонника, бабка сдуру запричитала:

— Совести нет, развели здесь порнографию. Вот вызову сейчас милицию — будете знать.

Сказано это было довольно громко. Сынок разобрал каждое слово и не замедлил с ответом:

— Ты, бабка, чем возмущаться, лучше бы сама разделась, порадовала своего дружка.

У старухи от возмущения отвисла челюсть, обнажив великолепные керамические зубы. Она и не подозревала, что настоящие неприятности ждут ее впереди. А Сынок, вдохновленный новой замечательной идеей, не отставал:

— Ну, давай, чего ждешь. И учти: вздумаешь отказаться или хай поднять, мы из твоего ухажера котлету по-киевски сделаем.

По знаку Сынка Слоник двинулся к соседям и положил свои пудовые кулаки прямо перед носом бабуси. Этот аргумент подействовал безотказно. Поглядев на своего побледневшего от страха кавалера, старушка нехотя стянула с себя одежки. По сравнению с подружками Сынка и Слоника выглядела она просто омерзительно. Бесформенное тело с дряблой кожей, покрытое складками, как у носорога, с какими-то пятнами и сыпью. Ее приятель, несмотря на выпитое, густо покраснел. Уж в слишком неприглядном свете оказалось выставленным на всеобщее обозрение то, с чем он постоянно имел дело ради денег. Обнаженные девицы весело хихикнули, рассчитывая подыграть этим Сынку, но просчитались.

— Чего ржете? — внезапно окрысился он. — Скоро сами такими будете, если доживете, конечно. Главный закон в отношениях мужчины и женщины гласит: любая писаная красавица в конце концов становится списанной… Все, можете одеваться.

В довершение насладившись ссорой, которая разразилась за соседним столиком из-за испытанного унижения, и допив водку, Сынок решительным жестом подозвал официанта и полез за деньгами.

— Мишан, может, еще посидим, ведь рано еще, — попытался остановить его порыв Слоник.

— Шевели задницей, мне срочно домой заскочить надо, дело есть. А там посмотрим, может, еще куда забуримся, — последовал ответ.

Дело в том, что перед походом в кабак Сынок посетил арсенал и, возвращаясь оттуда, сунул пульт управления входом в наружный карман рубашки, да так и забыл об этом. И только сейчас совершенно случайно он обнаружил свою оплошность. При всей своей безалаберности Сынок не решился продолжить веселье со столь ценной вещью в кармане. Он даже отказался от мысли отнести пульт в машину. Мало ли. Вдруг Мо, который сегодня был за водителя, работает не только на него.

Озабоченно кося глазом на наружный карман, Сынок направился к выходу. Слоник бодро шагал за ним, обхватив своими обезьяньими конечностями дам. Выйдя на улицу, Сынок был вынужден притормозить, уступая дорогу высокому светловолосому парню. Парень чуть не врезался в беззаботно шагавшую следом троицу. Находившийся в ее центре Слоник, взглянув на парня, моментально изменился в лице. Он узнал в случайном прохожем своего обидчика, который так небрежно, словно походя, отделал его во время стычки в парке.

Викинг не обратил внимания на вывалившуюся из ресторана теплую компанию. Поэтому он не видел, как с перекошенной от возбуждения физиономией Слоник что-то нашептывал Сынку, как они затолкали в «Мерседес» подруг и вместе с китайцем бросились за ним в погоню. Но даже занятый своими мыслями Глеб уловил идущее сзади ощущение угрозы. Викинг резко остановился, развернулся и в нескольких метрах от себя увидел крепко сложенного азиата. Тот был явно озадачен. Вроде бы подкрадывался абсолютно бесшумно — и на тебе, все равно не сумел остаться незамеченным.

— В чем дело, приятель? — поинтересовался Викинг.

— Засисяйся! — в ответ на эти слова предложил китаец.

— У тебя что, от перемены климата крыша поехала, теперь на каждого встречного броса… — но договорить эту фразу Глеб не успел.

Мо стремительно ринулся на него. Видимо, китайца уже успели предупредить, что соперник у него — далеко не подарок. Мо атаковал предельно собранно, используя все свое умение. Несколько молниеносных ударов в лицо и по корпусу, а затем прямой ногой в пах — хоть что-то из этой серии, как полагал китаец, должно было попасть в цель. Но противник обладал по крайней мере не худшей, чем у Мо, реакцией. Часть ударов он сумел блокировать, от остальных, не особо напрягаясь, увернулся. К тому же его техника, вначале показавшаяся корявой и примитивной, на самом деле оказалась весьма эффективной и совершенно непривычной для Мо. Ее нельзя было подогнать ни под один из известных стилей восточных единоборств.

Прошло всего несколько минут, и китаец с удивлением обнаружил, что он уже не помышляет об атаках и только прыгает, словно обезьяна, вокруг своего противника, с трудом уклоняясь от могучих ударов. Викинг быстро догадался, с кем он имеет дело — «Черной маской», победителем недавних боев без правил. На какое-то время это открытие сослужило ему плохую службу. Ведь Викингу еще не доводилось сталкиваться с настоящим мастером боевых искусств. Несколько секунд он испытывал некоторую робость, которая сковала движения и скомкала ритм боя. Но Викинг быстро взял себя в руки, и его преимущество снова стало подавляющим.

Получив несколько увесистых ударов по ребрам, Мо, возможно, впервые в жизни пожалел, что когда-то пришел в спортивный зал. Но еще обиднее было то, что его отработанные до автоматизма движения зачастую оказывались бесполезными, а то и опасными, в столкновении с этим неизвестным стилем. Его же противник, наоборот, действовал по ситуации, причем, настолько безошибочно, что сумел нанести китайцу довольно серьезные повреждения, а сам при этом почти не пропустил удары.