Ещё в школе подруга советовала ей завести блог, но девушка всегда только отмахивалась: как свойственно всем творческим людям, свои мысли она считала глупыми.

Сейчас клавиши вначале мягко щёлкают под ее пальцами, а потом журналистка собирается с духом, и из-под ее ладоней раздаётся настоящая дробь.

Как некоторым людям помогает забыться алкоголь, так и для Беловой спасение — творчество.

Она пишет зло и яростно, добавляя эмоций в статью про злополучный ночной клуб — девушка так ее и не доделала, потому что взяла другое задание, оставив это в стороне.

Если бы Оля знала всю ситуацию — в документе добавилось бы немало емких фраз.

Однако когда текст дописан, что-то вновь мешает Ольге сразу отправить на почту. Вместо этого девушка ещё раз прочитывает написанное, негромко ругается на не особо удачные формулировки, а потом дверь резко открывается.

— Привет! — жизнерадостно пыхтит Света, стягивая с себя куртку. — Как дела? Иваныч про тебя спрашивал. А Катя наша решила…

Она захлебывается в новостях, вываливая на подругу поток информации — Света всегда была главным радио группы, если не потока, и считает, что раз Белова первый раз пропустила лекции — то должна знать абсолютно все.

И сейчас Оля ей благодарна, как никогда.

— Иваныч тебя очень хвалил, кстати. Сказал, что ты единственная решила задание, но он в тебе и не сомневался. А за мое задание — спасибо огромное, Ольк, ты лучшая! Кстати, — Света спохватывается и, вернувшись к сумке, извлекает оттуда картонную коробку со сладким содержимым — любимым медовым тортом Беловой, — держи, тебе ребята передали.

Оля смотрит непонимающе, а соседка виновато пожимает плечами:

— Ну, за задание. Ты очень подробно написала все. Поймав непонимающий взгляд Беловой, Света поспешно поясняет: — Иваныч сам разрешил, если мы что-нибудь поймём. А ты писала как будто для школьников, очень понятно! — подруга вся светится от восторга.

— Понятно, — протягивает Оля, забирая из рук соседки коробку и включая электрочайник, — сейчас торт есть будем.

Иваныч разрешил, ну надо же! Видно, было очень хорошее настроение!

— А ещё Иваныч спрашивал, где ты, — продолжает Света, ловко разбираясь с чашками и опуская в каждую по пакетику чая. — Я сказала, что ты заболела, у тебя температура, и тебя пришлось дома запереть, чтобы ты не пришла на его пару. Ты бы видела, как он растаял! — Глядя в глаза подруги, та продолжает: — Потому что вспомни, как ты на его пары шла с температурой 38,2. Что самое удивительное — ты ещё и выздоровела после этого! — Света непонимающе закатывает глаза и, разрезав торт на несколько частей, протягивает Оле тарелочку с одной из них.

Белова пожимает плечами — действительно, посещение лекции любимого преподавателя тогда помогло ей выздороветь.

— Ммм, что это? — Света, как обычно, предпочитая есть на ходу, нависает над монитором. Ее глаза несколько секунд бегают по экрану, а потом она одобрительно демонстрирует большой палец.

Оля укоризненно смотрит на подругу — она не очень любит, когда кто-либо читает ее статьи. Но Света — исключение.

— Когда отправишь? — интересуется соседка. Она прекрасно знает, как долго задерживаются у Ольги дописанные тексты.

Белова пожимает плечами. Она перфекционистка, поэтому обычно бесконечно редактирует любую статью, оказавшуюся у нее в компьютере, пока окончательно не убедится, что работа гениальна, и лучше у нее все равно не выйдет.

— А ты завтра на зачет пойдешь? — у Светы и обычно гора вопросов, но сейчас она старается разрядить атмосферу, за что Оля не может не сказать ей мысленно «спасибо».

— У меня «автомат», — хладнокровно поясняет девушка, и соседка по комнате раздраженно кидает в нее подушку:

— Блин, Белова! Ты вообще познаешь тяготы студенческой жизни? Хоть на один зачетик сходи — из приличия.

Оля фыркает, перехватывает подушку в воздухе и падает на нее животом:

— Может, через месяц, — протягивает девушка.

Система обучения у них немного другая: помимо основных зачетов и экзаменов, есть еще дополнительные дисциплины, которые меняются каждый месяц и по которым тоже надо сдавать свои зачеты.

Остальные студенты неоднократно ворчали и сетовали на судьбу. заверяя, что так нечестно и такой подход — полный беспредел, но Белова никогда не жаловалась: учиться она любила, да и какая разница, писать контрольные или зачеты?

Света закатывает глаза, всем своим видом показывая, что не верит подруге, облизывает пальцы, на которых еще остались сладкие крошки, и плюхается на кровать, демонстративно отгородившись от Оли конспектом.

Белова медленно допивает чай, моет посуду и усаживается перед ноутбуком. Краем глаза наблюдая за подругой, девушка сворачивает окно статьи и заходит в единственную запароленную папку. Дело не в том, что она не доверяла соседке по комнате. Ноутбук — ее рабочий инструмент, Оля таскала его с собой повсюду. И если рабочие файлы девушка не скрывала, то личную папку не хотела показывать никому.

Один клик — и перед Беловой открываются несколько ярлыков. Текстовой документ, носящий кодовое название «дневник», и две папки с фотографиями. Одну из них Ольга собирала достаточно долго, и она содержала великое множество подпапок. А вторая началась совсем недавно и включала в себя исключительно Антона Антипова.

Белова любила фотографировать. Белова любила Антона. И поэтому снимать хоккеиста стало ее любимым занятием.

Ольга делает глубокий вдох и решительно щелкает по иконке когда-то любимой папки.

Мазохистка», — ту же возмущается мозг.

А спустя несколько секунд у Беловой начинают болеть глаза от готовых прорваться наружу слез.

Антон шутя высовывает язык, дурачась, удерживает ложку на кончике носа. Антон с задумчивым видом смотрит в окно. Антон натягивает шапку, пряча глаза. Антон открыто улыбается, запустив пятерню в волосы. Антон прячет руки в карманах, прислонившись к стволу дерева.

Антон. Антон. Антон. Антон.

Мир плывет перед глазами и уплывает из-под ног. Она думает, что хуже уже не будет, пока не видит следующие фотографии.

Их переплетенные руки. Несколько дурашливых селфи — Антипов очень любил дурачиться на камеру, и иногда Ольга со смехом поддавалась его затеям. От всего этого душа замирает, а потом сердце падает вниз.

Антон обнимает Белову, пряча губы в ее волосах, а та доверчиво утыкается в его грудь. Они спускаются по лестнице, взявшись за руки и о чем-то разговаривая. Оля показывает парню какие-то фотографии на своем фотоаппарате. Антиопв целует Ольгу — так отчаянно, что в легких заканчивается кислород.

Она и не знала, что у них так много общих фото.

Первый кадр сделала неугомонная Света, заявив, что у них просто обязана быть хоть одна совместная фотография. А впоследствии снимки делали одногруппники Оли, и кадры получались очень удачными, как всегда бывает со случайными фотографиями.

Тогда девушка сначала стеснялась того, что о ее личной жизни знает вся группа, но после особенно удачных фото и блеска в глазах ребят — а одногруппники у нее были исключительно дружными — поняла, что не все так плохо. В конце концов, достаточно много ребят увлекалось фотографией, и Оля готова была признать, что ни у кого не было таких хороших кадров.

Многие на месте Беловой захотели бы снести всю папку, но девушка не делает этого. Слишком много труда было вложено сюда. Да и что скрывать — в глубине души Оля все еще надеется, что еще можно что-то вернуть.

Надежда умирает последней. В случае Ольги эту живучую даму, по ходу, придется добивать из дробовика в голову.

Девушка щелкает по любимому файлу дневника, пять секунд фирменным жестом разминает руки, а затем опускает пальцы на клавиатуру.

Вы знаете, что такое пустота? Такое эмоциональное состояние, когда даже слез нет? Когда у тебя в груди словно ворочаются тугие шестеренки? Уверена, что знаете. Уверена, что оно посещало вас не раз. А если же не знаете…вы везунчик, на мой взгляд.