- Ты самая красивая подружка невесты.

Гости радостно улюлюкают при появлении жениха с невестой с друзьями – мной и Антоном. Молчат только двое: Оля, с тихой улыбкой изучающая своего парня, и Димка, который меряет меня таким восхищенным взглядом, что у меня по спине невольно пробегают мурашки.

- Горько! Горько! – медведи радостно вопят. Дима же не отрывает взгляда от меня:

- Я никогда не видел такого красивого человека, - очарованно шепчет он.

Я фыркаю и киваю в сторону мамы:

- Могу показать.

Дима отрицательно качает головой и целует меня:

- Дурочка моя! Нет тебя прекрасней!

На долю секунды мне кажется, что это сказал совершенно другой человек, а не сухой математик, а потом я обнимаю его и закрываю глаза.

Я люблю его. Я совершенно точно люблю его.

Поднимаю голову и не могу не любоваться другой прекрасной парой этого вечера. С момента их знаменательного перемирия, все свободное время брат и его девушка проводили вместе. А я не могла не радоваться, наблюдая за их случайными прикосновениями, поцелуями, за тем, как Антон аккуратно отводит с ее лица пряди волос.

Я знаю, как брат счастлив держать ее за руку. Я знаю, что он уже думал, что потерял Ольгу навсегда.

Внезапно брат замирает. Я сразу вижу, как меняется его лицо и, непонятно почему, сразу понимаю, с чем это связано. С дрожью в сердце стремительно разворачиваюсь в направлении взгляда.

Белов стоит в дверях с букетом цветов. Сердце стремительно екает. Антон ни разу не говорил с отцом. Брат вполне справедливо не мог его простить. Он не пожелал сказать ни слова даже когда отец заявился на его выпускной.

Я же и вовсе не желаю его знать. Если о существовании Антона папа не знал, то меня он банально бросил.

Мы с братом одновременно смотрим на маму. Та виновато пожимает плечами.

Не приглашала. А кто тогда?

Догадываемся мы одновременно. Наши взгляды перемещаются к Оле. Подруга виновато пожимает плечами и покрепче сжимает руку Антона.

Ничего не понимая, Дима смотрит на меня. Мама в дверях принимает цветы, благодарно кивает и что-то говорит, показывая рукой на стол.

Приглашает. Я обмениваюсь паникующими взглядами с братом. Тот злобным взглядом сверлит Белова.

Мне кажется, Макеев затаил дыхание. Но, к счастью, Белов качает головой и с надеждой смотрит на Антона. Я тоже невольно перевожу взгляд на брата. Антон набирает побольше воздуха и встает. Оля с мольбой сжимает его пальцы, и мы с подругой во все глаза наблюдаем за папой с сыном. Антон говорит отрывисто и резко, а Белов старается что-то доказать ему.

А я не могу не думать о том, что будет на их с Олей свадьбе.

Роль отца жениха или невесты будет выполнять Белов?

Когда Антон отходит в сторону, отец смотрит ему вслед. А я не выдерживаю и вскакиваю. И как только слегка привстаю, Владимир пристально смотрит на меня.

Брат пытается схватить меня за руку:

- Аня, стой!

Вместо того, чтобы как обычно, послушаться, я решительно подхожу к своему папе.

- Ты когда-нибудь меня любил? – этот вопрос вырывается непроизвольно.

Я раздумывала над этим вопросом всю жизнь. Я не могла понять, почему собственный папа бросил меня.

Его взгляд теплеет:

- Конечно. Я обожал тебя. Ты не помнишь, но я постоянно играл с тобой. – не колеблясь, отвечает тот. – Прости, я ужасно перед тобой виноват. Я не хотел тебя бросать. Я собирался поддерживать с тобой связь. Но твоя мама уехала. – взгляд папы перемещается к тому самому золотому кулончику, выдавшему меня.

В горле поднимается ком.

- Останетесь? – голос дрожит. Белов качает головой:

- Не думаю, что мне здесь будут рады.

Переубеждать я не могу. Он прав.

Разворачиваюсь уходить, но слышу тихое:

- Аня!

Поворачиваюсь. Папа смотрит прямо в глаза:

- Ты когда-нибудь простишь меня?

Нет. Да. Возможно.

- Не знаю, - признаюсь я.

Он кивает:

- Спасибо за правду.

Как только я оказываюсь среди гостей, слезы рвутся наружу. Стараюсь, чтобы мама не заметила – не хочу портить ей свадьбу. Как ни странно, но Щукин словно считывает мои мысли. Дима торопливо притягивает меня к себе, располагая так, чтобы мои волосы завесили лицо:

- Все хорошо, - шепчет парень.

И когда мама с тревогой приближается ко мне, я встречаю ее широкой улыбкой.

Всю свадьбу Дима держит меня за руку. Я же втихаря наблюдаю за Антоном. Брат, хоть и является на этом мероприятии другом жениха, до сих пор относится холодно к Макееву. Я знаю, насколько Антон боится за маму. Насколько он ненавидит ее слезы и людей, из-за которых они случились. А из-за Макеева слез было пролито немало…

Кажется, мама тоже боится, потому что то и дело оглядывается на сына.

Я категорически против, - всплывает в голове его голос.

Как будто подслушав наши мысли, брат вскакивает с места и подходит к маме. Мне кажется, в этот момент напрягаются все. Оля, прижав руки к лицу, с тревогой наблюдает за парнем. Я читаю в ее глазах мольбу.

- Думаю, самое время для танца невесты с сыном, - робко и извиняюще произносит Антон, протягивая ей руку.

Подруга радостно пищит, и я вновь любуюсь этой искренней улыбкой. Обожаю, когда Оля так открыто улыбается!

Мама счастливо выдыхает, скользя с Антоном по залу. Эти двое перебрасываются словами, а мое сердце радостно стонет.

Поступок Антона служит сигналом. Дима срывается с места:

- Можно пригласить вас на танец? – я вздрагиваю и некоторое время смотрю на него, а потом киваю.

Спустя минуту в танце кружат все пары этого вечера.

**

Мама переехала к Макееву. Если вы думаете, что наступила лафа, то вы ошибаетесь. Квартиру захватил мой брат. Первое время он извиняющее смотрел на меня, когда приходила Оля, а я вздыхала и уходила к Диме. А потом подруга, кажется, вообще решила переехать из своей общаги к нам.

Конечно, я обрадовалась. Втроем мы смотрели фильмы до темноты, объедались попкорном, болтали, обсуждая все на свете. Я частенько притаскивала к нам Димку, и тогда сразу две парочки во время ужастика крепко держались за руки.

Сначала я пыталась сдружить брата и вратаря, но потом оставила эти попытки – Щукин и Антон общались, конечно, тепло, но эти двое слишком разные люди. Тоше больше подходит Кисляк.

Поэтому я старалась больше времени проводить дома у Димы, а не приводить друга к нам.

**

Егор практически все время проводил в гостиной. Я видела его только тогда, когда он выходил на кухню или в туалет. Сначала я думала, что он меня стесняется. Потом – что он не хочет нас стеснять. А как-то раз заглянула в комнату.

Брат моего парня сосредоточенно жал на кнопки приставки.

- Он всегда играет, когда ему плохо, - шепотом произносит Дима. – А после разрыва с Мариной вообще не выходит оттуда.

Бедный Егор! А Маринка все-таки стерва!

Как только мы с Димкой переходим в комнату братьев, и младший Щукин загружает ноут, в дверь звонят.

- Дим, привет. Слушай, у меня тут столько вопросов! Ты мне не поможешь? - слишком кукольный голосок. Такой, знаете, типичной блондинки.

- Мм, ну, я немного занят, - неразборчиво бубнит Дима. Он всегда ненавидит отказывать людям.

Однако «таран» уже теснит его. Я невольно фыркаю, когда вижу обладательницу этого голоса. Я была права. Это блондинка с намакияженным лицом, которая размахивает, наверное, всеми учебниками.

- Ладно, только быстро, - сдается Щукин, однако новопришедшая уже оценивающе разглядывает меня.

- Привет! Я – Катя! – я смотрю на ее ладонь, но не отвечаю на рукопожатие. А потом медленно киваю:

- Аня.

- Аня – моя девушка, - с гордостью произносит Дима, обнимая меня и опуская подбородок на мое плечо.