– Да кто ты такой, чтобы нам указывать?! – взвизгнула мать Анжелы. – Оборванец малолетний!
– Ах ты, негодяй! Как ты смеешь! Хулиган! Мерзавец! – взорвался папа Анжелы и вдруг размахнулся, чтобы отвесить «оборванцу» оплеуху.
Влада вскрикнула, прижав руки к вискам.
Только вот волосатая пятерня просвистела в воздухе – мальчишка как-то неуловимо увернулся, а отец Анжелы чуть не упал, потеряв равновесие.
– Ч-что, а? – растерялся он, удивленно посмотрев на свою ладонь. – Н-наглец! Номер твоей школы, быстро! Как фамилия? Анжела, кто он такой?
– Он не из нашей школы. Вокруг Владки ошивается, защитничек ей нашелся… – с интересом буравя мальчишку глазами, процедила Анжела.
– Я Гильсберт Муранов, – ответил мальчик. – А уж кто я такой – это мое дело.
Влада с удивлением взглянула на него – этот мальчишка был как-то особенно уверен в себе, при том без тени дерзости. Любой другой на его месте давно бы испугался натиска и криков или же начал вести себя вызывающе. А этот просто спокойно улыбался, будто не боялся абсолютно ничего и происходящее его даже забавляло.
Влада подумала, что с такой красивой внешностью и странным именем уверенность в себе, наверное, прилагается в комплекте.
– Гильсберт?! Как-как, Муранов? – Лев Михайлович уже немного пришел в себя и снова начал громко орать: – А ну, номер твоей школы, быстро!!! Ты еще пожалеешь! У меня большие, очень большие связи, я тебе устрою!!!
– Конечно, устраивайте, – блеснул белозубой улыбкой мальчишка. – Я учусь в Носфероне. Но я вас огорчу – там у вас связей точно нет.
– Какой еще Носферон? Вранье! – взвизгнула мама Анжелы. – Мы никогда не слышали ни про какой Носферон! Что еще за ерунда? Какой-нибудь интернат для хулиганов в пригороде? Ну, ничего, мы и твой Носферон найдем, и твоих родителей, и где ты живешь!
– С родителями пообщаться не получится – они очень далеко, и дома только друзья, – улыбнулся мальчишка. – Но вы можете приезжать, если хотите… Садитесь на триста пятидесятый автобус и доезжаете до второй конечной остановки. Только не перепутайте – до второй конечной. А там ищите Темную аллею, дом три. Приезжайте! И не забудьте там всем рассказать, что собираетесь воевать с семьей Мурановых, будет весело.
– Он еще издевается, наглец! – негодовал папа Анжелы. – Еще шутит – второй конечной остановки не существует! Темная аллея! Такой улицы нет в Петербурге!
– А ты… – мама Анжелы повернулась к Владе, прищурив глаза. – А ты просто беспризорная девка, и я напишу заявление в полицию на тебя и твоего деда, и немедленно!
И она, зацокав каблуками, направилась в подъезд.
– Ну, ты поплатишься, сопляк! – гудел отец Анжелы. – Я тебя достану! Я сейчас позвоню куда надо! Все выясню: и фамилию, и номер школы… А этих Огневых мы выселим из квартиры, и очень скоро! Кондор, фас! Паршивый трусливый пес, куда ты сбежал?!
– Идем, провожу тебя, – сказал мальчишка, увлекая Владу за собой. – Только сначала перевяжем коленку. Да, наделали мы тут шуму.
Влада шла с трудом – коленку саднило, голова кружилась, в ушах звенело от криков и визга Анжелы и ее родителей. К тому же голос Льва Михайловича, который гудел им вслед, обещал им всем очень скорые и многочисленные неприятности.
Разумеется, весь двор был в курсе происходящего. Из окон вокруг выглядывали соседи, а Нина Гавриловна, стараясь все рассмотреть, чуть не вываливалась из окна своей квартиры.
– Не нужно, мне совсем не больно, – попыталась протестовать Влада, когда мальчишка, присев на корточки, снял бандану и начал перевязывать ей коленку. – Какое у тебя странное имя – Гильсберт…
– Лучше просто Гильс, – подняв на Владу веселые черные глаза, ответил мальчишка. – Гильсберт – это официально, для торжественных случаев, вроде уличного скандала. А твое имя я и так уже знаю, Влада.
Гильс проводил ее до самого подъезда и остановился у порога.
– Дальше не пойду, – улыбнулся он. – Не приглашали, а я бы не отказался от чая.
Влада смутилась – мальчишка явно напрашивался в гости, выжидающе глядя на нее, и не собирался уходить.
– Пойдем, если хочешь, – она растерянно махнула рукой и, зайдя в подъезд, обернулась.
– Это не то, – Гильс произнес это с каким-то странным и жестким выражением на лице. – Пригласи меня через порог твоего дома, назвав мое имя. Неужели это так трудно? Или боишься?
По спине у Влады пробежал неприятный холодок. Что значит «не то»? Пусть он и красавчик, но неужели ждет, что она будет церемонно просить его зайти в гости и навязываться? Нет, это слишком.
– В… другой раз… потом… – и Влада, махнув рукой, кинулась по лестнице вверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
Мальчишка настолько странно себя вел, что совершенно сбил ее с толку. Нет, вряд ли Гильс Муранов ждал от нее какого-то особенного приглашения. Но зачем он тогда настойчиво напрашивался в гости на чай и почему не проводил до дверей квартиры, будто ему что-то помешало войти в дом?..
Глава 4
Тень в подъезде
Из-за дверей доносился истошный рев пылесоса: дед увлекся уборкой и не слышал шума во дворе.
Влада достала из кармана ключи, дрожащими руками открыла дверь, кометой влетела в квартиру и почти минуту стояла с бешено колотящимся сердцем, стараясь успокоиться.
Обычно в центре всех самых интересных событий оказывались Анжела и Полина, а ей ничего не оставалось, как наблюдать в сторонке. А за последние два дня что-то начало происходить именно вокруг нее, всегда незаметной и застенчивой.
Именно ее сегодня спас от злого пса таинственный мальчишка, именно ее коленку перевязывали платком на виду у всего двора, и… именно ей и ее деду пообещал все страшные наказания и беды гроза всего двора – папа Анжелы. И что теперь говорить деду?
В лучах солнца, которые падали из комнат, метались пылинки. Допотопный пылесос «Вихрь», похожий на шлем, скинутый средневековым рыцарем, не столько убирал пыль, сколько наводил на нее ужас рычанием и воем, и, покружив в воздухе, она аккуратно возвращалась на прежние места.
Пылесос затих, дед выглянул из гостиной.
– А где букет? – Он опустил взгляд и заметил яркую повязку на колене. – А это еще что такое? Ты упала? Почему ты так запыхалась?
– Деда, – Влада с трудом перевела дыхание. – Нас, по-моему, ждут большие неприятности. Только что был такой страшный скандал во дворе… просто ужас.
– Какие еще неприятности?
– Да вот они уже сюда идут, кажется. Ой, только не открывай!
Влада не ошиблась – через секунду звонок заверещал, а в дверь со всей силы ударили ногой. Но дед все-таки открыл дверь.
Почти целых полчаса отец Анжелы яростно вопил, угрожал и подробно рассказывал, что бывает с теми, кто посмел тронуть его семью и его собаку.
– Все, старый хрыч, ты допрыгался! – бушевал Лев Михайлович. – Ты мне ответишь! Всю жизнь не расплатишься! Я уже в полицию позвонил, и если ты мне до завтра собаку не вернешь, я вам устрою обоим. И тебе, и малолетней хулиганке твоей. Ее в детский дом отправлю, а потом мы выясним, на каком основании ты занимаешь такую большую квартиру, понял?!
Когда сосед выдохся и отправился восвояси, на деда было страшно смотреть – настолько он побледнел. Казалось, старик вот-вот упадет.
– Это все неправда, честное слово, – выдавила Влада с трудом. – Не дразнила я их собаку. Я не виновата ни в чем, понимаешь?
– Да я тебе верю, – вздохнул дед. – Что же это такое творится-то… Какие все-таки ужасные соседи эти Царевы. Расскажи-ка мне все подробно.
Слушая внучку, дед так нервничал, что даже съел настоящую таблетку валидола.
– Погоди… – хмурился он. – Ротвейлер на тебя кинулся? Какой ужас… А мальчик тебя защитил… какой мальчик?
