Литмир - Электронная Библиотека

Владимир Высоцкий в годы детства и юношества не отличался крепким телосложением. В мужской школе, где он учился, были физически сильные ребята и случалось, что они поколачивали Высоцкого. Его одноклассник Владимир Акимов вспоминает: «Он привык ценить и уважать физическую силу и крепкие кулаки. Районы Москвы, где он жил, раньше считались не очень респектабельными, так сказать. Отсюда и его интерес к так называемым «блатным» песням. Этот интерес возник по большей части из чувства протеста…». Несомненно, что некоторые эпизоды «дворовой» и школьной жизни Владимира Высоцкого вошли в его произведения. Например, в 8-м классе преподаватель зоологии дала ученикам задание вырастить плесень на куске черного хлеба. Это было очень трудно, так как в послевоенное время все съедалось. Выполнил задание отличник и Володя. Он принес плесень на морковке – то ли вырастил, то ли случайно обнаружил и принес на урок. У учительницы было прозвище Морковка, поэтому простить эту выходку Высоцкому она не могла до окончания школы. И позже эта автобиографическая история попала в прозаическое произведение Владимира Высоцкого «Роман о девочках» (1977). Героиня этой потрясающе правдивой повести, Тамара Полуэктова так рассказывает о своих школьных годах: «Я всегда училась хорошо, и говорили, что я самая красивая в классе, и учителя-мужчины меня любили, женщины – нет. Одна – Тамара Петровна, наш классный руководитель, учитель ботаники, просто меня ненавидела, особенно, когда причешусь или когда веселая. Однажды нам дали на дом задание вырастить на хлебе плесень. Хлеб нужно намочить и под стакан, и через несколько дней на нем – как вата – это и есть плесень. Так вот у меня она на хлебе не выросла, зато выросла на овощах, у нас в ящике под кухонным столом. Я ее, недолго думая, под стакан и в школу: вот глядите – выросла на морковке. И только тут вспомнила про кличку. Был скандал, вызывали мать и строго ее предупредили, что я вырасту распущенной женщиной».3

Уже в то время Владимир умел интересно рассказывать, разыгрывать всякие истории. «Пишу я очень давно. С восьми лет писал я всякие вирши, детские стихи про салют, – вспоминал позже он. – А потом, когда стал немножко постарше, писал всевозможные пародии…». В школе Высоцкий часто сочинял эпиграммы на своих одноклассников, знакомых. Его одноклассник, близкий друг Игорь Васильевич Кохановский вспоминает, что однажды получил травму, и ему надо было вставлять зубы, а когда ему их вставили, то один зуб, как было тогда модно, стал золотым. В связи с этим Володя написал эпиграмму:

Напившись, ты умрешь под забором,

Не заплачет никто над тобой.

Подойдут к тебе гадкие воры,

Тырснут кепку и зуб золотой.

Или, например, по словам Кохановского, такова история песни «На Большом Каретном»:

– Там стояла наша школа, и там жил Володя, а в этом же доме жил его хороший друг и даже хороший родственник – Анатолий Утевский. Толя учился в той же школе и был двумя классами старше нас. Он был из семьи потомственных юристов и, когда окончил школу, поступил в МГУ на юридический факультет… Утевский проходил практику на Петровке, 38. И ему дали пистолет – черный такой, помните: «Где твой черный пистолет?!…». И вот на этого Толяна тоже была эпиграмма. Я сейчас не помню, не ручаюсь за точность первых двух строк. В общем, этот Толя был очень красивый, и Володя написал (да, если кто-то не знает – до революции самым знаменитым адвокатом в Москве был Плевако…):

Красавчик, сердцеед, гуляка,

Всем баловням судьбы под стать…

Вообразил, что он Плевако,

А нам на это – наплевать!

Вообще, он (Высоцкий) был очень остроумным человеком и при случае делал что-то смешное…

Или вот еще один комичный эпизод из жизни старшеклассника Володи Высоцкого. В то время он и другие подростки очень любили посещать сад «Эрмитаж». Там всегда были билетеры, барьеры и высокие заборы. Владимир проходил мимо контролеров с глуповатым выражением лица, странно перебирал пальцами и говорил, проглатывая буквы:

– Датуйте!.. – вместо «здравствуйте». Естественно, его принимали за умалишенного и не требовали денег.

В школьные годы Владимир Высоцкий увлекался литературой, особенно поэзией «серебряного века». А в детстве, когда отец запрещал ему читать в постели, чтобы не испортить зрение, он забирался под одеяло с книжкой и фонариком.

Рядом со школой, где учился Владимир, находилась женская № 187. Однажды в 10-м классе он и несколько его одноклассников пошли туда на общий вечер, посвященный 7 ноября. Праздник проходил казенно и скучно. Девочкам было неинтересно. И тут Высоцкий вышел на сцену и рассказал пародию на басню Крылова. Зрители оживились, в зале смеялись и аплодировали, но… Владимир за это получил тройку по поведению в первой четверти и о медали, к которой он стремился, не могло быть и речи.

Отличительной чертой Высоцкого уверенность в себе, он всегда поступал так, как считал нужным. Мириться с несправедливостью, обидой причиненной слабым, он не мог с детства. Это подтверждает еще один случай.

Лето. Дача под Киевом, где отдыхают тридцатилетний Володя, Евгения Степановна туда часто приезжает на выходные Семен Владимирович. Появляются другие киевские родственники Высоцких. Деревенская тишина, покой. Занятия домашним хозяйством, в которых не последнее место занимают выгул кур и сбор ягод. Купание в речке и другие прелести дачной жизни. К всеобщей радости приезжает Лидик. С нею маленький сын Виталий. Но вдруг здесь, на даче, он заболел. У него поднялась температура. Рядом снимала дачу семья врачей, и взволнованная Лидия Николаевна обратилась к ним за помощью:

– У меня заболел ребенок, вы не могли бы его посмотреть?!

Но получила жестокий ответ:

– Мы приехали отдыхать и никуда не пойдем!..

В слезах она вернулась домой. На пороге был Володя.

– Что случилось, Лидик? – спросил он с беспокойством. А когда узнал о случившемся, сказал серьезным тоном: – Если они отказались помочь – это не врачи!..

Когда стемнело, вокруг дачи «врачей» раздался сильный шум. Это мальчишки под предводительством Высоцкого гремели, стучали и кричали по-тарзаньи. Утром выяснилось, что ребята отвязали лодку соседей Высоцких и пустили вниз по течению.

– Боже мой! Ведь нас всех арестуют! Боже мой, что ты наделал! – причитала бабушка Владимира. – Нас всех посадят!

Но, видимо, врачи сами поняли всю низость своего поведения – на следующий день они молча уехали.

В 10-м классе Высоцкий переехал жить к матери, Нине Максимовне. В новом доме на той же Первой Мещанской весной 1955 году они получили комнату в трехкомнатной квартире, где рядом с ними поселились их соседи по коммунальной квартире, Гися Моисеевна и ее сын Мишка Шифман. У Володи расширился круг знакомых, но он не забыл своих друзей на Большом Каретном, где уже в школьные годы стала формироваться компания, о которой он позже скажет: «… все были интересные люди достаточно высокого уровня, кто бы чем ни занимался…». Со многими из них Владимир Высоцкий сохранит прекрасные отношения на всю жизнь, но об этом мы расскажем в следующей главе, которая так и называется «На Большом Каретном».

Глава 2 На Большом Каретном

«…В этой компании мы прожили

вместе нашу… молодость, и, в общем, я писал для них».

Из выступления Высоцкого в Долгопрудном 21 февраля 1980 г.

Замечательная компания на Большом Каретном, о которой позже не раз будет вспоминать на своих лекциях-концертах Владимир Высоцкий, образовалась в конце 50-х – начале 60-х годов. Появилась она, конечно, спонтанно, но, впрочем, вполне закономерно, на основе сближения двух разновозрастных групп. Одна из них состояла из одноклассников Высоцкого. Его школьный товарищ Володя Акимов, рано потерявший родителей, в старших классах практически жил один, поэтому у него, на Каретном, в большой, около 40 квадратных метров, комнате, перегороженной шкафом и попонами, собиралась веселая мужская компания, в которую непременно входил и Высоцкий: Игорь Кохановский, Яша Безродный и Аркадий Свидерский. Вторая группа – это Левон Суренович Кочарян, его друзья и знакомые, жившие у него, а позже и у его жены Инны Александровны Кочарян (Крижевской), в трехкомнатной квартире на Большом Каретном, в том же подъезде, где жили отец Высоцкого и Евгения Степановна.

вернуться

3

Высоцкий В.С. Поэзия и проза. М.: Кн. палата.1989.с.379-380

4
{"b":"652689","o":1}