Михайлов вышел из управления на крыльцо и посмотрел на стоянку. Его “уазик” находился на месте.

“Надо не забыть прихватить с собой теплые вещи. Вдруг в гостинице окажется холодно”,- подумал Михайлов и направился к стоянке.

Водитель, молоденький безусый сержантик, приветливо улыбнулся и спросил:

- Ну что, поехали, товарищ майор?

- Поехали, поехали,- ответил Михайлов, садясь в машину.

5

В Карск добирались минут сорок. Михайлов всю дорогу смотрел в окно, где вовсю уже желтели деревья, жухли травы, и думал о том, что вот он, простой человек, чудом вернувшийся с того света, опять вынужден существовать здесь, чтобы когда-то снова вернуться туда, где он уже однажды побывал и где всё казалось ему светлее и тише, а души возвышеннее и чище.

“Зачем судьба испытывает меня снова?- думал Михайлов.- Я что, недостаточно сделал в своей жизни? Может быть, мало доброго, светлого?”

Михайлов не знал. Знал только, что, сколько бы он ни задавал себе вопросов, ответов на них так и не отыщется, как ни ломай голову.

Водитель попался ему разговорчивый. Лопотал до самого Карска, любопытствуя.

- Мне сказали, товарищ майор, что вы туда и обратно. Значит, ненадолго?

- Может, и ненадолго. Ты куда-то спешишь?

- Да нет, собственно. Просто интересно.

- Будет видно по обстоятельствам.

- Понятно,- с видом знатока протянул сержант.- А это дело сложное? Я на несколько сложных дел выезжал.

- Еще не знаю,- ответил ему Михайлов, не отрывая взгляда от дороги.

Но вот показался и Карск. “1765”- было высечено на стеле, высившейся над огромным валуном. Когда-то здесь было море. В мезозое или меле.

“Старые малолюдные провинциальные города,- думал Михайлов.- Постепенно вымирающая зона, в которой кроме стариков и детей, казалось, никого больше не встретишь. Всё задохнулось в беспощадном молохе капитализма. Бедные обнищали, богатые и предприимчивые полезли наверх, покинув на произвол эти жалкие улицы, этот полуголодный люд. Как же тут не процветать бандитизму, разбою и смертоубийству. Как не вырывать у ближнего своего из щербатого рта последний кусок хлеба? Как не лишать его головы ради насыщения собственной утробы? Разве будешь тут чище, открытее и снисходительнее?”- думал и на эти вопросы также не находил ответов.

На ближайшем перекрестке свернули налево, заехали в горотдел. Не теряя ни минуты, Михайлов взял с собой сопровождающего и отправился прямо на место происшествия.

Труп еще не увезли. Из области предупредили, что до приезда Михайлова все должно оставаться, как есть.

Оперативная машина подъехала к подъезду, в котором был обнаружен труп. Михайлов осмотрелся. Ничем не примечательный дом. Девять этажей, три секции, тридцать шесть квартир в каждой. Соседи наверняка знают друг друга только в лицо, да и то смутно. Как и во всех других домах, на лестничных площадках выбиты окна, на стенах давно облупилась штукатурка, под ногами окурки и мусор.

- Седьмой этаж,- сказал Михайлову сопровождающий его бледный белокурый паренек.- Лифт не работает.

“Обрадовал”,- подумал Михайлов и стал не спеша подниматься. “Надо бы снова заняться бегом”,- напомнила ему в который раз одышка.

- Подполковник Силаев здесь?- спросил Михайлов, предъявив свое удостоверение одному из милиционеров на входе в квартиру.

- Никак нет, товарищ майор. Был здесь, потом уехал в горотдел,- ответил ему сержант.

- Кто остался за старшего?

Тот указал на высокого молодого человека в зале, одетого, как и Михайлов, в гражданское.

- Старший лейтенант Горюнов, товарищ майор. Позвать его?

- Нет. Не беспокойтесь.

Михайлов прошел в гостиную. Один из оперативников заканчивал писать протокол допроса. Свидетель, по всей вероятности, сосед потерпевшего, ждал, когда ему дадут расписаться. Горюнов стоял рядом и внимательно слушал. Это был высокий худощавый молодой человек в длинном кожаном пальто и без шляпы. На его почти треугольном лице выделялись зеленые светлые глаза. Нос был прямой, тонкий и длинный, с красиво вырезанными ноздрями. Рот четко очерченный и выразительный.

- Здравствуйте,- поздоровался Михайлов.- Вы, старший лейтенант Горюнов?

- А вы кто?- спросил его тот, несколько подозрительно взглянув на Михайлова. Голос Горюнова оказался звонким и чистым

- Майор Михайлов. Вы здесь старший? Введите меня, пожалуйста, в курс дела.

Горюнов приободрился. Видно, ему давно надоело ждать.

- В общем, где-то около восьми часов утра нам позвонила гражданка Ракитина и сообщила, что обнаружила обезглавленный труп гражданина Кравченко у себя в постели.

- У себя в постели?- переспросил его уточняющее Михайлов, не обращая внимания на канцелярский язык Горюнова.

- У себя - в смысле у него, то есть, тут, где он проживал.

- Это установили?- спросил его Михайлов.

- Да, все верно. И соседи подтверждают. Пройдите сюда,- показал Горюнов в спальню.

Спальня оказалась небольшой - всего три на четыре. В центре полуторная деревянная кровать, напротив, у стены, платяной шкаф, разбитый на две секции, между которыми на тумбочке стоял цветной телевизор. Над кроватью висел крупноворсовый ковер, с правой стороны - бра со свисающим выключателем. Над ковром в позолоченной рамке - пейзажная репродукция, на свободных стенах - несколько растений в глиняных горшках.

Труп Кравченко, накрытый покрывалом, находился на кровати.

- Его здесь и нашли?- спросил Михайлов.

- Да. Как утверждает Ракитина, когда она вошла, он так и лежал.

- А где сама Ракитина?

- Я отправил её в горотдел, чтобы она успокоилась.

- В горотдел?- посмотрел на Горюнова Михайлов.

- А куда же еще! Может, она причастна ко всему этому!

- А что она говорит?- Михайлов небрежно приподнял край покрывала.

- Говорит, что приснилось ей, будто он, то есть, Кравченко, лежит, а головы у него нет.

- И крови маловато,- заметил Михайлов.- Несколько небольших пятен.

- Что и странно,- воодушевился Горюнов, найдя в лице Михайлова заинтересованного собеседника.- Голова, главное, отчикана, а крови почти нет. Я пересматривал простыни. Только тут немного, больше нигде.

- И не отчикана, как вы говорите,- сказал Михайлов, осмотрев то, что осталось от шеи,- а будто вырвана.

- Отгрызена.

- Что?- переспросил Михайлов.

- Будто отгрызена, говорю,- уточнил Горюнов.

Михайлов еще раз присмотрелся к шее покойника.

- Да, если бы кромсали ножом, остались бы хоть ошметки.

Михайлов стал оглядываться.

- Внешний осмотр произвели?

- Криминалист уже закончил, сфотографировали.

Михайлов глубоко втянул ноздрями воздух.

- Вы ничего не чувствуете?

- Что именно?- спросил Горюнов.

- Запах.

Михайлов обошел всю комнату.

- Здесь как-то странно пахнет. Как будто тленом. Чувствуете?

- Чему ж удивляться? Тут же жмурик.

- Но он убит часов пять назад. Думаете, так быстро начал разлагаться?

Горюнов пожал плечами.

- Ладно, дайте команду, пусть уберут тело. Оно нам пока не понадобится.

- А вот еще: обратите внимание,- Горюнов откинул в сторону покрывало.- Кровать сильно примята, будто на ней боролись или, простите за выражение, занимались любовью.

- А может, этот Кравченко просто ворочался во сне?

- Может и так, только не катался же он по всей кровати. Думаю, у него женщина была, товарищ майор.

- А следы её пребывания в квартире обнаружены?

- Пока нет, но Святковский, криминалист наш, обязательно их найдет.

- Если они остались, конечно.

- Я просто уверен, товарищ майор.

- Хорошо,- сказал Михайлов.- Вы уже всех соседей опросили?

Михайлов задумался.

- Сколько людей у вас в группе?

- Да вот здесь, собственно, и все,- развел руками Горюнов.- Еще Маринин в одной из квартир.

- Подвалы и чердаки проверяли?

- Не успели. Мы ведь еще здесь не закончили,- сказал Горюнов и подумал, что без неприятностей сегодня не обойдется. Да и начальство тоже хорошо: с утра мелькнуло, а как появился человек из области - кто куда. Даже замы и те где-то отсиживаются.