- Хорошо, товарищ майор.

Снова затрещал телефон. Теперь взял трубку Михайлов.

- Майор Михайлов слушает. Так. Так. Когда? Давно пришло сообщение? Два часа назад? Да что ж вы там, мать вашу, заснули, что ли?- с раздражением воскликнул он, бросил трубку и неожиданно для всех улыбнулся:

- Хоть одна хорошая новость за целый день.

- Не томите, Николай Николаевич,- запричитал Горюнов.

- Нашлись “Жигули”, которые преследовал Скачко.

- Где?!- воскликнули хором Горюнов и Семенов.

- В районе Черемухина. Где это?

- Черемухино? Это же райцентр к северу от нас. На машине чуть больше часа езды,- сказал всезнайка Горюнов и вдруг просветлел: - Постойте, а ведь Лайма из Черемухинского района. Деревня Пырьевка. Я ведь сегодня узнавал!

Михайлов тоже обрадовался. Все дороги ведут в Рим.

- Значит, завтра прямо с утра в Черемухино.

- А на чем?- спросил Михайлова Горюнов.

- На твоем “Москвиче”, если не возражаешь. Насчет бензина я договорюсь с Силаевым, тебя заправят. Нет, лучше заправься сегодня, а завтра часов в семь и выедем.

- А я, товарищ майор, с вами?

- Нет, ты останешься. У тебя есть работа. А если Ракитина объявится, задашь ей новые вопросы. А лучше разыщи её сам. Как ты понимаешь, она у нас подозреваемый номер два.

- А первый кто?- спросил Семенов.

- Пока остается отец Лаймы.

Часть III

СКРЕЩЕНИЕ

“Все дороги ведут в Рим”

(Ж. Лафонтен “Третейский судья,

брат милосердия и пустынник”)

1

В Черемухино автобус прибыл в четыре часа вечера. Ольга вышла на автостанции, вошла внутрь. Расписание автобусов висело за стеклом кассы. В недлинном перечне автобусных остановок она быстро разыскала Пырьевку на пути маршрута Черемухино - Лыково. Автобус на Лыково отправлялся в 18-40.

- Скажите,- спросила Ольга у кассира,- а до Пырьевки долго ехать?

- Мину двадцать пять - тридцать,- ответила кассирша.

- Спасибо,- сказал Ольга и отошла от кассы.

Значит, в Пырьевке она будет около семи вечера. Куда она пойдет, она же никого не знает?

И к отцу Лаймы не сможет пойти - он её никогда не видел. Что она ему скажет? Что близкая подруга его погибшей дочери? Чего ей надо?

Нет, в Пырьевку нужно ехать утром. Она спокойно разыщет могилу Лаймы и…

“Господи!- вдруг мелькнуло у Ольги.- Зачем я вообще сюда приехала?”

“Ты должна вымолить у неё прощение,- вспомнились ей слова старухи-гадалки.- Вокруг тебя смерть, одна смерть…”

Ольгу передернуло.

Может, стоит все-таки послушать старуху? Не убудет от нее, если съездит на могилу своей бывшей подруги и помолится там за упокой её души? Нет же! Самое трудное в жизни - переступить через саму себя, отречься от себя. На такое способны, как думала Ольга, только истинно верующие. Сегодня это, может быть, предстоит сделать ей. Сделать то, что делать совсем не хочется: признать свои ошибки, назвать их единственно верным словом без боязни потерять чувство собственного достоинства, оказаться униженной и оскорбленной, презираемой всеми, ведь признание своих ошибок и покаяние - суть одно и то же, синонимы. Нельзя признать свои ошибки, не покаявшись. Теперь она понимает это. И просто не может не сделать то единственное, что от нее требуется.

Ольга вернулась к кассе, снова посмотрела на расписание. Утренний автобус на Лыково отправляется в 10-30. В одиннадцать Ольга будет на месте. Если ничего ужасного не произойдет, вернется к вечернему рейсу в Карск. Она вполне может на него успеть. Значит, так и поступит. Переночует где-нибудь здесь, а утром отправится в Пырьевку. Нужно только узнать, где тут можно остановиться. Ольга снова спросила у кассира:

- Простите, вы не подскажете, здесь есть хоть какая-нибудь гостиница?

Кассирша недоуменно взглянула на Ольгу, но ответила:

- Выйдете из станции и направо вниз. Метров двести пройдете и справа увидите небольшое двухэтажное здание гостиницы.

- Спасибо,- поблагодарила её Ольга и покинула автостанцию.

Черемухино оказалось небольшим поселком, в центре которого высились три - четыре пятиэтажки, остальные дома были маленькие и приземистые. Улицы почему-то были редко засажены деревьями, но и посаженным было не более десяти лет: они еще не набрали своего роста, стволы их можно было легко обхватить руками.

Возле гостиницы вообще не было зелени, только неширокие клумбы по обеим сторонам заасфальтированной дорожки, ведущей прямо к входу. Ольга вошла. В холле никого не было. Она прошла дальше и попала в коридор, вдоль которого располагались комнаты. Справа, в конце коридора, Ольга увидела открытую дверь и направилась туда.

Комната, в которую она заглянула, оказалась небольшим кабинетом с простой неприхотливой обстановкой: стол, несколько стульев, книжный шкаф, до половины набитый документацией в папках, холодильник.

За столом в свете настольной лампы сидела женщина в теплой сиреневой кофте и что-то писала. Ее волосы блестели в тусклом отраженном свете.

- Простите,- вынуждена была прервать её работу Ольга.- У вас тут можно остановиться?

Женщина подняла на нее густо накрашенные глаза и спросила:

- Вы хотите переночевать или снять номер на несколько дней?

- Хотела бы переночевать,- ответила Ольга, чувствуя себя неловко: она не так часто ночевала в гостиницах.

- Присаживайтесь,- пригласила её комендантша.- Подождите секундочку, я узнаю, ушла кастелянша или нет, она работает до четырех.

Комендантша вышла, и вскоре до Ольги донесся её зычный голос:

- Лена! Лена! Ты еще здесь?

Ольге стало тоскливо. Сомнения снова охватили её. Какой черт занес её в это унылое захолустье, в убогую гостиницу, где и постояльцев-то нет? Сказать, что её сюда загнала судьба, все равно, что ничего не сказать или покривить душой. Нужна ли ей эта поездка? Что она делает здесь? Зачем приехала? И почему вообще должна из-за кого-то страдать? Тем более из-за людей не таких уж, если честно говорить, ей и близких.

“Зачем я здесь?- думала Ольга.- Почему?”

Её размышления прервала неожиданно появившаяся комендантша.

- Вы, к сожалению, немножко не успели: кастелянша ушла домой. Но это не страшно,- сказала, увидев, как потемнело лицо Ольги.- У нас есть один номер на двоих. С бельем. Только смотрите, никаких посторонних. У нас с этим строго. Паспорт у вас есть?

- Да, вот,- Ольга вытащила из дорожной сумочки паспорт и протянула его комендантше.

Та раскрыла его и начала просматривать страницу за страницей, раз за разом поднимая голову и глядя на Ольгу.

- Если не секрет, зачем к нам пожаловали?

Ольга посмотрела в любопытные глаза комендантши и сказала:

- Я у вас проездом, завтра утром уеду.

- Понятно,- проговорила комендантша, продолжая выписывать Ольге квитанцию.- Значит, завтра до обеда?

- Я выеду часов в девять утра. Только переночую,- сказала Ольга.

- У нас таких правил нет. Заплатите до обеда, а выезжайте хоть с рассветом.

Ольга не стала спорить. Ей хотелось сейчас поскорее остаться одной. Её охватили усталость и безразличие.

Комендантша быстро прикинула на калькуляторе и назвала сумму. Ольга без возражений вытащила из своего кошелька деньги и тут же расплатилась.

- Комната номер пять. Идемте, я вас провожу. Будете выезжать, сдадите комнату техничке. Я её предупрежу. Во сколько вы, говорите, выедете?

- Часов в девять - полдесятого.

- Так ей и скажу.

Возле пятого номера они остановились, комендантша достала из кармана кофточки связку ключей и открыла номер.

- Внутри шпингалет, можете на него закрыться. В комнате, пожалуйста, не курите, радио громко не включайте. Если понадобится что-то разогреть - кухня в конце коридора направо. Санузел на другом конце. Спокойного отдыха,- сказала напоследок комендантша и вышла.

Ольга закрыла за ней дверь на шпингалет, задернула на окнах шторы, включила свет, забралась с ногами на постель, прислонившись спиной к стене, и укуталась в одеяло: её немного знобило.