- Меня зовут Моди, запиши меня канцелярская крыса! - заорал он своим зычным басом прямо в ухо несчастному писарю. Ему дали прозвище храбрец в племени за мужество, доходившее до безрассудства.

  - Возьми свой паек, а оружейник выдаст тебе оружие..., - начал было говорить, оглохший от этого воя, имперский писарь.

  - А это ты видел, - снова заорал Моди и швырнул на стол здоровенный дворфийский топор. Он был так велик и массивен, что казалось невероятным, как этот обитатель подземелий с такой легкостью им орудует.

  Бедолага из канцелярии его величества безуспешно пробовал сдвинуть секиру со своих бумаг. Моди расхохотался и одним движением закинул топор за спину, где висел большущий круглый варварский щит, весивший, пожалуй, еще больше топора.

  - Ха-ха-ха-ха-ха, ну что братцы ополченцы, повоюем?

  Моди подскочил к своим новым товарищам по оружию и поднял на руки Стрелку с Канзой, обоих, так легко, словно это были детские куклы. Стрелка брезгливо попробовала отстраниться. От Моди разило чесноком, луком, пивным перегаром и еще какой-то гадостью, а кожа его была жирной и липкой. По ней даже руки скользили. Но вырваться из стальных объятий подземного рудокопа было не реально.

  - Жаль, что я перчатки свои не успела одеть, - процедила она сквозь зубы.

  А Канзе веселый грубиян сразу понравился. Он весело засмеялся, бултыхая ногами по воздуху.

  - Очень рад познакомиться, меня зовут Канза. Ну а твое имя я уже слышал, у тебя слишком громкий голос, - сказал он смеясь.

  - Отпустил бы ты Стрелку, вижу, ей не очень приятен твой запах. Ты бы хоть помылся что ли, - весело смеясь, предложил Канза.

  - Мыться? Еще чего, настоящий рудокоп моется всего два раза в жизни, при рождении и по смерти. Вот убьют меня, тогда и обмоете мой труп.

  Заметив, что при этих словах Стрелку чуть не стошнило, Моди ловко перебросил товарищей и поймал их в противоположные руки, совсем как цирковой жонглер.

  - Ха-ха-ха. Да пошутил я, сейчас пойдем и помоемся. Прямо там в реке.

  Моди сделал вид, что бежит в сторону реки, протекавшей через Ваканди.

  - Я с вами мыться не буду, - зловеще прошипела Стрелка, метая молнии гнева из своих прекрасных глаз.

  - Ха-ха-ха. Больно нам это надо. Вот и оставайся грязнулей.

  Кузнец поставил ополченцев на землю, потом крикнул Канзе:

  - Ну а ты-то со мной? Давай наперегонки, кто проиграет, ставит всем по кружке эля. Значит так, мальчики направо от того моста, девочки налево. На старт, внимание, марш!

  Когда Моди и Стрелка увидели, с какой скоростью Канза припустил к реке, то оба открыли рты от изумления и переглянулись.

  - Ты это видел? - Стрелка показала в сторону Канзы, который уже летел в воду, оттолкнувшись ногой от перил дамбы.

  - Зря я затеял этот спор. У такого зайца в догонялки не выиграть. Ну да ладно. Пошли мыться.

  Весь вечер и всю ночь ополченцы провели в местной таверне "Шепот дриад". Стрелка с ужасом наблюдала, как Моди в огромных количествах уничтожал еду и питье. Он выпил уже, наверное, бочонок эля. Съел всю свою тарелку, содержимое большой общей миски на столе, половину рациона Канзы, почти всю тарелку Стрелки, которую она вывалила ему, съев только немножко вареного мяса с хлебом.

  Разгорячившись от вина, Стрелка уже не так сильно реагировала на смрадный запах Моди и его грубые выходки. Только не позволяла ставить ему его огромные ручищи на свои плечи. Канза быстро охмелел с непривычки и громко смеялся с кузнеца. Мужская часть посетителей невольно заглядывались на лесную красавицу. Но она не обращала на них никакого внимания. Канза старался поменьше смотреть в сторону Стрелки, а когда случайно встречался с ней глазами, стыдливо опускал их и краснел. Но она относилась к своим братьям по оружию, как к друзьям.

  Выпив очередную порцию эля, Моди внезапно повалился на бок, чуть не раздавив Стрелку и, тут же, захрапел так, что все тарелки и кружки на столе зазвенели и стали подпрыгивать. Канза уже почти ничего не соображал, его мутило и шатало. Стрелка помогла ему выбраться из-за стола и довела до номера. Тот перевалился через порог и, упав на кровать, тут же заснул. А она вышла на улицу, уселась на скамейку и долго смотрела на ночное небо.

  К нагорному форту небольшая экспедиция приблизилась только к вечеру следующего дня. Она состояла из двух телег, груженных преимущественно оружием, доспехами, провиантом, медикаментами, инструментом и еще всякой всячиной.

  Моди лежал на спине с открытым ртом и храпел как самовар на углях. От ужасного перегара, исходящего из его глотки, казалось, морщатся даже волы, впряженные в телеги. Канза никак не мог усидеть на месте. Он периодически выпрыгивал и бежал на какую-нибудь возвышенность, чтобы получше рассмотреть форт, видневшийся в горной вышине. Он, как будто, висел где-то над облаками, создавая сказочную картину парящей по воздуху крепости. Зрелище было настолько завораживающим, что Стрелка даже забыла про тот дискомфорт, который доставлял ей Моди, своей вонью и храпом.

  Внезапно Моди подскочил на телеге, открыл глаза и как будто никогда и не спал, глядя на приближающийся форт, крикнул:

  - А ну-ка, малец, сгоняй туда, мы уже близко. Разведай обстановку, - обратился он к Канзе.

  Тот, как будто ожидав этого приказа, со всего духу припустил вверх по склону горы. Волы тяжело и натужно тянули груженые телеги по крутой узкой дороге к перевалу.

  Через несколько минут фигурка Канзы уже маячила возле форта. Потом он снова побежал вниз. И очутился возле повозок еще быстрее, ведь он бежал вниз.

  - Они ждут нас, очень обрадовались подмоге. Там так красиво, я видел всю Нагорную страну с высоты. Это так завораживающе.

  И он принялся рассказывать о своих ощущениях Стрелке и Моди.