Спящая красавица.

«Давным-давно во времена древних богов, воителей и королей…»

Я зачеркнула написанное и аккуратно, и ровненько оторвала кусок свитка по прямой.

Не то… Совсем не так нужно начать…

Я щурюсь от яркого солнца, прикрываю глаза ладонью над лбом и высматриваю Зену, которая поскидала своё оружие с доспехами и сейчас сидит по пояс в воде, ловит рыбу нам на обед. Это её излюбленное занятие.

Я же лежу на животе, на мягкой подстилке около приготовленного костра и пишу рассказ. Хотя, пишу, слабо сказано. Скорее, пытаюсь придумать что-то такое, чего ещё ни разу не было в моей жизни.

— Не хочешь мне помочь? — доносится до меня голос Зены.

Конечно, боевая подруга уже учила меня ловить рыбу голыми руками, но после таких попыток я потом вся была в рыбе. Вообще, ловить рыбу — это не моё. Я бард. Рассказываю истории, сочиняю их. А рыбой пусть лучше займётся Зена. У неё это лучше выходит.

— Ты и без меня хорошо справляешься! — крикнула я ей.

На что она лишь криво усмехнулась, схватила рыбу из озера и бросила в мою сторону. Я только разгладила свиток, когда на него упала мокрая, скользкая, трепыхающаяся рыба!

— Ай! Зена! — я недовольно скривилась. — Смотри, куда кидаешь! Ты испортила мне свиток! И это не впервый раз!

Как-то раз моя боевая подруга взяла без разрешения один из моих свитков, на котором я несколько дней подряд писала историю, оторвала кусок и…

Даже не знаю, как это приличней назвать… Ну… В общем, использовала его как туалетную принадлежность! Мы тогда поссорились! Зена испортила мои записи и я обиделась. И сейчас, похоже, она пыталась меня достать!

Рыба издала последние натяжные вздохи, дёрганья и затихла на моём свитке! Я взяла мокрую рыбу кончиками пальцев и переложила её в сторону от себя, когда передо мной грохнулась ещё одна рыба, дико трепыхаясь!

— Зена!!! — зарычала я. — Ты это делаешь мне назло?

Она вышла из воды с довольной ухмылкой на лице.

— А что я делаю? — её вопрос прозвучал невинно.

— А не видно? — я смотрела на её приближение недовольно. — Ты опять испортила мой свиток! Уже второй раз! Когда это закончится?

Зена подняла мёртвую рыбу с моего свитка, взяла вторую, что лежала поодаль, и, присев на колени, стала её очищать от шкуры и обрезать плавники, голову, хвост, кинжалом.

— Ну, извини, — мягко проговорила она. — Я нечаянно.

Мне захотелось ответить, что за нечаянно колотят отчаянно, но я сдержалась.

— Этот свиток у тебя не последний, Габриэль, насколько известно мне, — подытожила она.

Я промолчала, изучила промокший и пахнущий рыбой свиток, смяла его недовольно и кинула в только что разведённый Зеной огонь.

Порывшись в сумке, лежащей рядом со мной, я достала чистый кусок свитка и стала строчить:

«Давным-давно в одном древнегреческом королевстве Амазонии жили-были король Геродот и его королева Гекуба.”

Я почесала пером подбородок, думая, что же было у них дальше.

«Детей у них не было, и такая ситуация печалила их настолько, что и сказать нельзя. Они давали разные обеты, ездили в разные храмы, молясь там богам, посещали целебные воды — ничего не давало результатов. В конце-концов король Геродот и его королева Гекуба потеряли всякую надежду, тогда-то у них вдруг родилась дочь.»

— Что сочиняешь на этот раз? — из мыслей меня вывел голос Зены.

Я мельком посмотрела на неё:

— Сказочную фантазию.

Зена слегка улыбнулась:

— Опять?

— Снова, — ответила я.

— И про кого на этот раз?

— Про красавицу… — я недоговорила.

Зена перебила меня:

-…и чудовище?

— Нет, чудовищ тут, вроде, не намечается… — я призадумалась. — А знаешь, ты подала мне прекрасную идею для следующего рассказа!.. Я уже представляю… А, нет, дай мне сначала этот дописать.

Я склонилась над свитком, продолжая историю:

«В честь рождения девочки устроили настоящий праздник! В гости к маленькой принцессе-амазонке позвали всех богов, которые изъявили желание прийти. Дело в том, что у олимпийских богов на те времена был замечательный обычай: даровать детишкам разные милые подарки. А поскольку богов явилось лишь семь, то принцесса-амазонка должна была получить от них в приданое не меньше семи достоинств либо добродетелей.

Боги и остальные приглашённые заполонили собой весь королевско-амазонский дворец, им накрыли праздничный стол. Перед каждым богом стояли потрясающие обеденные приборы и по ящику из чистого золота. В каждом ящике лежали ложка, вилка и нож — тоже из чистейшего золота самой тонкой божеской работы Гефеста, инкрустированные алмазами и рубинами. Когда гости расселись за столом, внезапно открылась дверь и вошла престарелая шаманка — восьмая по счёту, — которую позабыли пригласить на праздник. Позабыли потому, что больше полувека она не покидала своё жилище и все решили, что её уже нет в живых. Король Геродот приказал, чтобы этой женщине с колдовскими замашками тоже подали прибор. Служанки выполнили приказ в один миг, но золотого ящика с ложкой, вилкой и ножом на неё не хватило. Ящиков приготовлено было лишь семь — по одному для каждого из семи богов. Престарелая шаманка (иногда её называли богиней за необычные сверхспособности), конечно же, сильно обиделась. Мысленно Алти (так звали старуху) решила, что король Геродот и королева Гекуба люди невежливые и встречают её без должного уважения. Алти отодвинула от себя тарелку и кубок, пробормотала сквозь зубы какую-то угрозу. К счастью, одна из юных богинь, Афродита, сидевшая около неё, услышала бормотание ведьмы и, опасаясь, как бы Алти не вздумала даровать маленькой принцессе-амазонке какой бы то ни было неприятный подарок, она, стоило гостям встать из-за стола, прокралась в детскую и спряталась там за пологом колыбели. Афродита знала, что в споре побеждает тот, за кем остаётся последнее слово, и хотела, чтоб её пожелание было последним. Как только обед завершился, настала самая торжественная минута праздника: боги отправились в детскую и поочередно начали преподносить младенцу свои подарки. Афина пожелала, чтобы принцессе-амазонка была самой красивой на свете. Другая, Гера наградила малышку нежным и добрым сердцем. Третья, Артемида, сказала, что каждое движение будет вызывать восторг. Четвёртая, Гестия, обещала, что принцесса-амазонка будет прекрасной танцовщицей, пятая, Эрида — что малышка будет петь не хуже сирен, а шестая, Геката — что малышка будет играть на всех музыкальных инструментах с одинаковым искусством. Подошла очередь до престарелой колдуньи. Алти склонилась над колыбелью, тряся своими тёмными космами больше от досады, нежели от старости, и сказала, что принцесса-амазонка умрёт, уколов себе палец иглой или чем-то подобным. Все мигом вздрогнули, узнав, какой страшный дар припасла для маленькой принцессы-амазонки злобная ведьма. Никто не сумел удержаться от слёз.

И тут-то юная богиня Афродита вышла из-за полога и громко произнесла:

— Не горюйте, король и королева Амазонии! Дочь ваша будет жива. Правда, я не настолько сильна, чтобы сказанное сделать несказанным. Принцесса-амазонка должна будет, как бы это не звучало печально, уколоть свой палец иглой, но от этого она не умрёт, а лишь уснёт глубоким сном и будет спать ровно столетие — до той поры, пока не пробудет её прекрасный принц».

— Габриэль, обед готов! Иди есть! — Зена отвлекла меня от свитка.

В моём животе урчало, поэтому я отложила запись с пером, доползла на карачках до костра, где на огне в котелке варилось нечто…такое…похожее…

Ну, не знаю… На суп, наверное. Подруга протянула мне миску с этим пахнущим рыбой, варевом. Обычно Зена жарила рыбу или я, но сегодня у нас, похоже, сменилось меню.

— А что это?.. — я помешала ложкой содержимое.

— Рыбный суп, — отпарировала Зена и, наклав себе в миску этот суп, уселась поудобнее напротив меня и принялась хлебать это варево.

Я наблюдала за ней. Проглотив пару ложек рыбного супа, Зена посмотрела на меня.

— Почему не ешь, Габриэль? — спросила она.