Гилберт, моментально остановившись, позволил себе усмехнуться уголком губ.

– Ты же зашивал себе раны. Вообще, как правило, это делается с местной анестезией…

– Значит, все-таки надо было выпить, – все еще сквозь сжатые зубы выговорил блондин и, изо всех сил пытаясь справиться с болью, медленно, натужно выдохнул воздух.

– Это не та анестезия, – Дикс, пытаясь сдержать улыбку, на несколько мгновений закусил губу. Ситуация его определенно забавляла.

– Попытайся как-нибудь отвлечься, – продолжал он, ухитряясь сохранить серьезный тон, не допуская в голос и тени улыбки, – Переключи внимание на что-то еще…

– Тогда закончи сказочку про сапфир, – Шон медленно втянул носом воздух и также неспешно его выдохнул, – Она ведь не завершена, я верно понимаю? Ты говорил, он дарует неуязвимость… – он хмыкнул и вновь покосился на собственное плечо.

– Я говорил – «по свидетельствам», – Гилберт еле заметно усмехнулся и, оставив бесплодные попытки отыскать взглядом что-нибудь обезболивающее, поморщился, неуверенно осведомляясь, – Готов?

Рэдзеро кивнул, предпочитая не тратить слов. Терпеть боль он умел, но говорить в такие моменты желания у него как-то не возникало, поэтому и сейчас он предпочел предоставить право вести монолог своему персональному врачу. Тот, впрочем, не растерялся.

– Итак, я сказал, что по свидетельствам, а считай – по слухам, сапфир дарует своему хозяину неуязвимость. Но слухи, как мы можем видеть, лгут… – голос его лился, будто журчание спокойного ручейка и Шон, увлекаемый им, и в самом деле отвлекался от продолжения неприятной операции. Диксон тем временем рассказывал.

– Когда я наткнулся на упоминание об этом камне, мне стало интересно, какова же правда. Я стал изучать этот вопрос, перерыл немалое количество книг, ибо далеко не везде была сохранена память об исцеляющем сапфире, но наконец нашел то, что полагаю достаточно правдоподобным. Итак, сапфир не дарует неуязвимости. Не дарует он и бессмертия, как то явствовало из некоторых источников, он просто лечит, отсюда и его название. Он, как я уже говорил, может вылечить любую болезнь, поразившую физическое тело его владельца и, в качестве некоторого бонуса, наделяет хозяина невероятной удачей. Если взглянуть на тебя, то можно смело сказать, что это так и есть, – Гилберт прервался, стирая выступившие на коже пациента капли крови. Тот, пользуясь небольшим перерывом, хмыкнул.

– То есть, ты полагаешь меня до крайности удачливым?

– А разве нет? – Диксон вскинул брови, вновь возвращаясь к прерванному занятию, – Взять хотя бы нынешнюю ситуацию. В тебя стреляли, но тебя едва задело, к тому же рядом оказался друг, который обладает хирургическими навыками и способен зашить твою рану… Хотя есть еще кое-что о сапфире, но я не уверен, что это имеет прямое отношение к твоему перстню.

Шон поморщился, ощущая необходимость задать вопрос, и с некоторым усилием выдавил из себя:

– Что?

Гилберт выдержал театральную паузу и, радуясь, что его миссия по зашиванию огнестрельной раны уже подходит к концу, медленно и весомо проговорил:

– «Кровь и сапфир откроют ее» – так значилось на полях одной из книг, что я читал. Я не знаю, о какой крови идет речь и что она, вкупе с камнем должна открыть, но… Твой сапфир мне напомнил ключ, – он затянул нить, отрезал ее остаток ножницами и устало опустил руки, – Все. Молодец, вытерпел.

– А что мне оставалось делать? – отстраненно отозвался молодой человек, внимательно изучая собственный перстень, – Я никогда не думал о нем… так. Для меня это всегда было не более, чем украшение.

Гилберт улыбнулся и, отойдя к раковине, принялся мыть руки.

– Это и есть украшение, просто более полезное, чем ты предполагал. Ладно. Сейчас уже довольно поздно, мне надо идти… Но кажется, я еще не отблагодарил тебя за то, что ты спас мне жизнь, – он выключил воду и, вытирая руки висящим рядом с раковиной полотенцем, обернулся к собеседнику, – Что ты хотел узнать от меня, Шон?

Рэдзеро, отвлекшись от созерцания кольца, с интересом поднял голову. Он уже потерял надежду добиться от старого друга необходимой информации, да и жизнь ему спасал, совершенно не задумываясь о благодарности за это, но отказываться от последней не спешил.

– Я хотел узнать, что тебе известно… – медленно вымолвил он, – О фирме «Гало» и о ее владельце.

– Ну, положим, ее владельца ты собственноручно уложил на больничную койку, – Гилберт позволил себе легкую ухмылку, скрещивая руки на груди, – И, судя по тому, что пришел ко мне, результатов это не принесло.

– Галейн крепкий орешек, – хмыкнул в ответ блондин, – Парой ударов его не расколешь. К тому же…

– Ты переборщил с транквилизатором, – молодой человек слегка приподнял брови, как бы подталкивая собеседника к согласию. Тот, не видя смысла оспаривать очевидное, кивнул, но произнес при этом совсем не то, что можно было бы ожидать.

– Ты и об этом знаешь.

– Я знаю многое, – Диксон резким движением опустил руки и, сделав шаг вперед, присел рядом с другом на бортик ванны, оказываясь в весьма выгодном, с врачебной точки зрения, положении, чтобы наблюдать за раной на плече подопечного, – И рассказать тебе, что ты просишь – малая плата за то, что сделал ты. Но пойми меня правильно, Шон, я хотел бы помочь тебе, но… не хочу помогать Тресу. Тем более, что я прекрасно понимаю, в чем тут его интерес.

Рэдзеро вздохнул и, немного повернувшись к приятелю, пристально вгляделся в его лицо.

– Ты будешь помогать не ему, а мне, Дикс. К тому же, я не настаиваю на этой помощи, ты сам предложил рассказать, – в льдисто-голубых глазах при этих словах заискрилась откровенная насмешка. Шон не продолжил фразу, не прибавил к сказанному ни слова, но Гилберт, некогда привыкший угадывать его мысли, моментально отгадал то, что скрывалось под его последней тирадой.

– Тогда не буду тянуть, – скупо улыбнулся он в ответ, отвечая на то, что не было произнесено, – Сказал бы, что надеюсь, что Галейну это не повредит, коль скоро он не кажется плохим человеком, но после сегодняшнего… – он вздохнул, закусил на несколько секунд губу и, качнув головой, наконец приступил к повествованию, – Итак… Все началось некоторое количество лет назад, когда один амбициозный молодой человек, скопив некоторую, относительно крупную сумму денег, решил открыть свое дело. Сейчас не важно, почему ему пришла мысль создать фирму, производящую мебель, да я и не знаю о причинах такого решения, но мысль, тем не менее, пришла и он начал осуществлять свою задумку. Вероятно, он, как и многие наивные люди, полагал, что, если у тебя есть средства, желание и настойчивость, удача сама придет к тебе, потрясая мешком с деньгами, но суровая действительность быстро опровергла эти радужные мечты. Галейну пришлось работать не просто много, а очень много, денег было потрачено в два раза больше, чем он думал и нередко случалось, что желание казалось ему несбыточным. Но, тем не менее, он шел вперед, не подозревая, что теряет не только время и деньги, но еще и здоровье…

Гилберт ненадолго примолк, затем внимательно взглянул на внимавшего ему слушателя.

– Пол Галейн болен, Шон. И я, хоть и не являюсь его лечащим врачом, тем не менее, надеюсь, что врачебная тайна будет сохранена хотя бы от Треса. Я рассказываю тебе это, как другу, и не думаю, что его болезнь имеет такое уже большое значение в глазах твоего начальника. Знаешь, люди иногда шутят, говоря, что от волнения трясутся руки, не воспринимают всерьез слова «он очень нервный человек» или «потратил много нервов»… Но на деле, это отнюдь не шутки и Полу Галейну не повезло узнать это на себе. Он и в самом деле потратил много нервов в процессе становления «Гало», потерял много сил, положил всего себя на амбразуру системы, защищая свое детище так яростно, что и сам не заметил, как угодил в больницу. Увлеченный делами, он не замечал постепенно проявляющихся симптомов, не понимал, от чего трясутся руки или дергается иногда щека, и только когда однажды, встав на работе со стула, едва не упал, лишь чудом удержавшись за стол, забеспокоился. Узнав о своем заболевании, мужчина заставил себя не раскисать. Ему было страшно, тем более, что болезнь считалась неизлечимой, но более или менее привести его в порядок врачи сумели, велев несколько раз в год повторять курс лечения, чтобы вновь не попасть в подобную ситуацию. Именно тогда он решил, что, если фирма невольно стала причиной потери здоровья, она же поможет его вернуть. Под эгидой «Гало» заработала подпольная лаборатория, где регулярно проводились исследования, ставились эксперименты различной направленности, вплоть до генетических, – все было направлено на поиск лекарства. Но время шло, результатов исследования не приносили и Пол, ощутив, что скатывается в пучину отчаяния, решил действовать сам. Надежду найти спасение официальным путем он потерял, хотя и не закрывал лабораторию, посему решил обратиться к нетрадиционной медицине. Пришла очередь различных целителей, экстрасенсов, трав, зелий, амулетов… Так продолжалось до тех пор, пока кто-то из приглашенных колдунов не натолкнул его на мысль о чуде. Это чудо было известно с давних времен, но где найти то, что могло бы его сотворить не знал никто – место было спрятано, сокрыто, причем надежно. Но гарантия тут была стопроцентной. Отчаявшийся, измученный Галейн ухватился за соломинку и принялся искать. Снова были колдуны, прорицатели – все, кто мог иметь хоть какое-то отношение к подобным вещам. И, к изумлению Пола, все его старые знакомцы знали о чуде. Но, стоило им заслышать о нем теперь, как страх озарял их лица… Как подобраться туда, никто не знал. Галейн продолжал расспрашивать, но, видя, что от людей помощи ждать почти бесполезно, принялся помимо этого штудировать старинные манускрипты, рукописи, пергаменты – он искал везде. И неожиданно для себя нашел. В одной из рукописей упоминался тот предмет, что он искал, с указанием, что, исполнив желание одного, он исчезнет, дабы возникнуть в ином месте на благо следующему. Но, коль скоро никаких свидетельств того, что чудо было обнаружено, нигде не имелось, мужчина рискнул предположить, что указанный в рукописи «адрес» последнего его нахождения верен и по сей день. Он записал его шифром, который выдумал сам, а после, опасаясь, что кто-то случайно или намеренно этот шифр найдет и прочитает, заказал какому-то мастеру ювелирных дел серьгу с точным указанием, чем следует украсить гладкий металл. Заказ был выполнен в точности, и с тех пор хозяин «Гало» не расстается с шифром, который в любом случае смог бы прочесть только он. В это время Трес уже тоже начал искать искомый предмет, поэтому Галейн, узнав, что кто-то идет по его следу и посещает те же места, заволновался. В указании пути, которое он, похитив из хранилища, всегда хранил в надежном месте, не желая уничтожать лишь ввиду его исторической ценности, значилось, что добыть чудо не будет так просто. Понадобится ключ, код, шифр, если говорить современным языком. Что это за шифр, автор не знал, посему Пол продолжил искать. На сей раз он даже не пытался никого опрашивать, уверенный, что ответ кроется в книгах, но, увы… После прошлой удачи фортуна явно решила отвернуться от него. И вот, когда однажды он, уже совершенно отчаявшийся, мрачно сидел и перебирал листы старинного манускрипта, к нему подошел архивариус, напомнить, что время уже перевалило за полночь и что мужчине пора бы освободить помещение. Пол с неохотой принялся собираться, поднял тяжелую книгу, неловко повернулся… Книга выпала у него из рук, а коль скоро была довольно ветхой, корешок ее частично отвалился и из-за него выпал пожелтевший листок бумаги. Архивариус, не замечая этого, ругаясь и ворча, принялся поднимать манускрипт, а Галейн, делая вид, что помогает, осторожно подобрал листок.