– Юрий Михайлович, я думаю, что пора уже создать у нас министерство пропаганды Российской Федерации и сделать вас министром, а меня – вашим первым заместителем. А пока вернёмся к литературе. В книжных магазинах, особенно в крупных и раскрученных, довольно много покупателей. Почти везде стоят ваши книги. Какие предпочтения у сегодняшних читателей? Фэнтези, фантастика, политическая сатира, деревенская проза, лирика, поэзия или литература социально значимая, в жанре которой пишете вы? Кто кумиры первой четверти XXI века из литературных героев? Кто сегодняшние Пушкин, Шолохов, Аксёнов? О ком будут вспоминать и перечитывать из только что перечисленных. Пелевина будут вспоминать с Сорокиным? Дмитрия Быкова, вас? Кто сегодня герой?

– Министерство пропаганды создавать не надо, а вот от Министерства Здравого Смысла я бы не отказался. Кто будет классиками? Поговорим лет через двадцать. Тут важно, каких писателей переиздают, перечитывают. Кого экранизируют. Хорошую книгу хочется экранизировать, а плохую нет. Как Дмитрия Быкова экранизировать? Никак. Нужно немного подождать, чтобы понять, кто останется. Но уже сейчас ясно: останутся и Распутин, и Белов, и Искандер, и В. Соколов… Литература, которая честно рассказала о нашем времени, будет интересна. Возьмём драматургию, уже сейчас видно, на каких авторов ходят, а на каких нет. На «лабораторную драму» не ходят. Неужели вы думаете, если бы современники не ходили на Шекспира, Мольера, Островского, они стали бы классиками? Однако информационное пространство, которое, увы, продолжает контролировать либеральный пул, ловко вводит общество в заблуждение.

Делается это так. Скажем, 27 октября в Театре сатиры в 300-й раз сыграли мою комедию «Хомо эректус». 300 раз! Аналогов нет. Если бы это был спектакль Улицкой и его сыграли бы в 50-й раз, об этом сообщили бы все. Обо мне – нет. Даже на канале «Культура» промолчали. Почему? Потому что автор – патриот. А патриот не может быть талантлив по определению. Ещё пример: в Баку, где 25 лет не ставили современную русскую драматургию, поставили мою комедию «Халам Бунду». Успех, аншлаги! У нас в России никто ничего об этом не сообщил. Будь это пьеса братьев Дурненковых, все СМИ захлебнулись бы от восторга.

Увы, у нас в стране невыгодно быть патриотом. Почему? А вот почему. Когда придёт момент «Ч» и нужно будет поддержать Путина или его курс, вдруг выступит Улицкая и скажет: «Нам Путин не нужен!» И телевизор подхватит: «Это же сама Улицкая так думает, а у неё целых 50 спектаклей было!» Потом встрянет Поляков и бухнет: «Нет, нам нужны Путин и его курс!» «А кто такой Поляков? 300 спектаклей? А нам про это никогда не рассказывали!» Обидно, но это так… Желающие сохранить голову должны ею хоть иногда думать…

– То есть сегодня титанических героев нет?

– Есть. А кто борется за русский мир на Донбассе, разве не герои? Они есть, но их не видно. Писать, ставить, снимать о них не комильфо… Почему? Спросите Эрнста и Фонд кино! Нужна мода на патриотизм. Мы должны добиться такого положения дел, когда быть антипатриотом неприлично. Девушка не поцелует…

– А почему Константин Райкин вдруг выступил о засилье цензуры. Что случилось?

– Старый приём: с помощью мифической борьбы за свободу, на которую никто не посягает, добиваются от государства новых дотаций и субвенций. Это же любимое занятие наших либералов. Они больше всего на свете не любят Российское государство, а больше всего обожают государственные награды и премии. Сатирик Хазанов стал полным кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством» раньше, чем Говорухин, Доронина, Лановой, Ширвиндт. Разве не смешно?

– Почему американские актёры и писатели не любят Трампа?

– Думаю, там так же, как и у нас, тоже очень влиятельна либеральная жандармерия. Это выражение из XIX века. Но как актуально!

– Вы хотели бы, чтобы в 2018 году выборы президента у нас были похожи на американские? Такие же весёлые, театральные и зубодробительные?

– Я бы хотел, чтобы они были поживее, нежели прежние. Ведь Путин, а я часто видел его в спорах, – прирождённый полемист. Он прекрасно информирован, мгновенно ориентируется в самых сложных вопросах, разит аргументами. Однажды в такую лужу посадил Познера, что любо-дорого… Зачем же длить эту дурацкую традицию времён похмельно-заторможенного Ельцина? Президент должен участвовать в теледебатах. Конечно, если он не монарх. По совместительству…

«Аргументы недели», 2015

Предисловие автора

Когда я был начинающим читателем, меня огорчало, что в собраниях сочинений классиков следом за любимыми произведениями идут зачем-то тома с публицистикой. «Не могу молчать!» Эх, Лев Николаевич, лучше бы помалкивал и сочинял продолжение «Войны и мира», а то ведь так и не рассказал, как Безухов стал декабристом, а Наташа поехала за ним в Сибирь. Или Пушкин! Сколько наш гений потратил сил на газетные перепалки с Булгариным, а «Египетские ночи», отраду отроческого эротизма, так и не закончил. Жаль…

Только с годами я понял, какое это увлекательное чтение – публицистика былых времён. Она доносит до нас бури и страсти минувшего, нравственные искания и политические сшибки, сотрясавшие людей, давно умерших, и страны, давно исчезнувшие с карт! Нет, это не прошлогодний снег, скорее некогда раскалённая, а теперь застывшая лава. И её прихотливые нагромождения странно напоминают ландшафт нашей нынешней жизни. Впрочем, ничего удивительного: проклятые вопросы и бездонные проблемы мы получили в наследство вместе с нашими землёй, историей, верой, вместе с супостатами – внутренними и внешними. Прочтёшь порой какое-нибудь место из «Дневника писателя», глянешь в телевизор, послушаешь очередного вольнонаёмного охмурялу и ахнешь: «Ну, Фёдор Михайлович, ну, пророчище!»

И всё же: почему поэты, прозаики, драматурги пишут статьи? Неужели они не могут свести счёты со временем при помощи, скажем, могучей эпопеи, разительной поэмы или комедии, которую современники тут же растащат на цитаты, как олигархи растащили общенародную собственность? А ведь есть ещё эпиграммы, памфлеты и антиутопии, позволяющие от души поквитаться с неудовлетворительной действительностью. Но литераторы, в том числе и автор этих строк, продолжают писать статьи. Почему? А потому, что процесс художественного творчества долог, сложен, противоречив и непредсказуем. Да и само влияние художественного текста на общество неочевидно и ненадёжно, напоминает скорее поддерживающую терапию или даже гомеопатию. А что делать, если требуется молниеносное врачебное вмешательство – тот же прямой массаж сердца? Ведь случаются события, от которых, как пелось в революционной песне, «кипит наш разум возмущённый», когда хочется отхлестать гнусную рожу действительности наотмашь, вывалить политикам, соотечественникам, самому себе всё и сразу, пока не остыл, не забыл, не перекипел, ведь отходчив русский человек, непростительно отходчив…

Кстати, реакция общества и власти на актуальные публицистические высказывания гораздо острее и болезненнее, нежели на художественно упакованные инвективы. Иные начальники государства даже испытывают пикантное возбуждение, узнавая себя в цветистых сарказмах романиста. Но не дай бог заикнуться о том же самом в газете: старуха цензура тут же заточит свой синий карандаш.

6 октября 1993 года «Комсомольская правда» опубликовала мою статью «Оппозиция умерла. Да здравствует оппозиция!», осуждавшую расстрел Белого дома. Все антиельцинские издания были к тому времени запрещены, и мой оказался единственным в открытой прессе протестом против утверждения демократии с помощью танковой пальбы по парламенту. Между прочим, стократ проклятые за жестокость большевики Учредительное собрание всего-навсего распустили. Почувствуйте разницу!

В итоге «Комсомольскую правду» тоже закрыли. Правда, на один день. Потом одумались и открыли. А меня занесли в какой-то чёрный список, из которого вычеркнули только при Путине, да и то не до конца: царь любит, да псарь не любит. А псарей вокруг любого царя, даже всенародно избранного, сами знаете…