Больше всего усилий и времени Мара потратила на сращивание Хаксовых ребер.
Ну вот, почти все! – выдохнула она. – Давай еще головушку посмотрю, и будешь, как новенький!
С Мары градом лил пот, несмотря на прохладу каюты, она очень устала, но была очень довольна собой. Напоследок она потрепала Хакса по рыжей шевелюре и поцеловала в лоб.
Ну все, открывай глаза!
Желая немедленно увидеть результаты Мариного лечения, Хакс подорвался в освежитель: зеркало было только там.
Офигеть! – донеслись оттуда его восторженные вопли.
Он выбежал обратно, продолжая ощупывать ранее болевшие места:
Мама Мара, спасибо! – он сложил ладони в молитвенном жесте.
Мара расплылась в довольной улыбке:
На здоровье, мой хороший! – она крепко обняла Армитажа и из-за его плеча посмотрела на племянника. – Ну что, оказывается, ты все это время дурил меня?! А ну подставляй свою бестолковку!
Кайло отпрянул:
Зачем еще?!
Шишка на затылке, - напомнила Мара.
Кайло нерешительно подошел и занял место Хакса на стуле. Как только тетя приступила к лечению, его как током прострелило: он вскочил, как ужаленный.
Ай! Блядь! Нет! Не надо! – он зажмурился и закрыл обеими руками голову, как будто Мара его бить собиралась. – Да ты нарочно, что ли?
Она сделала вид, что обиделась:
Так, все! Не хочешь – так и скажи!
Мам, ты током бьешься, как Палпатин! Ну правда, больно! – Кайло спрятался за Хакса и обнял того со спины, положив подбородок ему на плечо. Щекоча ему ухо своим дыханием, Рен спросил: – А тебе точно не было больно?
Точно. Правда, не было. И сейчас не больно, - Хакс улыбнулся. – Сейчас – хорошо! - Он опять обратился к Маре: - Спасибо!
Да не за что! – Мара еще раз полюбовалась на плоды своих трудов. Вместо огромного кровоподтека на лице генерала остался только розовый шрам на переносице. – Ну ничего! До свадьбы заживет! – резюмировала она и обратилась к Кайло: - А ты ходи, как есть, раз потерпеть не можешь чуть-чуть.
Мара опять посмотрела на переносицу Хакса. Ничего, скоро шрам затянется, станет совсем незаметным. Женщина улыбнулась. Она была безумно рада и тому, что смогла ему помочь, и тому, что неприступный генерал наконец-то оттаял и начал воспринимать ее как часть своей семьи. Он уже не бросался переодеваться из домашней одежды обратно в форму, если она заходила к ним по вечерам. Позволял себе при ней сидеть, забравшись с ногами на диван или прямо на полу, подтянув коленки почти к подбородку, как любил. Не вспыхивал стыдливым румянцем в ответ на Реновы бытовые и совсем невинные проявления нежности, не отпрыгивал, как ужаленный, от его прикосновений и поцелуев в ее присутствии и перестал метать грозные взгляды на Кайло, когда тот называл его всякими милыми прозвищами типа заек, котиков и разных других сюсей-пусей. Хакс, убедившись, наконец, в добром отношении Мары к нему, и в том, что Кайло не позволит себе ничего лишнего, не предназначенного для посторонних глаз, успокоился и расслабился.
Мара, уйдя в свои приятные мысли, погладила детей по небритым щекам, но вдруг резко напряглась.
Парни одновременно заметили, как поменялось выражение ее лица. Их вопросы тоже прозвучали одновременно:
Мам, ты чего?
Мама Мара, что случилось?
Она попыталась сделать вид, что совершенно не волнуется:
Лея… Отчет по анализу взятых у нее образцов тканей… Готов, наверное, уже…
Парни мгновенно отлипли друг от друга и полезли в свои датапады.
Точно! Пришел! Только что… - Хакс снова активировал голопроекцию текста, чтобы было видно всем.
Читали молча. Мара опустилась на стул, дети встали у нее за спиной. Пробежав текст отчета несколько раз, женщина уставилась на Кайло с видом «А я же говорила». Теперь им вместе нужно было решить, что делать с этой информацией.
========== Глава 53, в которой выясняется, что Сопротивление само обманулось. ==========
Четверо человек стояло над свежей могилой. Со стороны они могли показаться двумя парочками, но настоящей из них была только одна: Финн и Роуз. Рей держалась с Дэмероном подчеркнуто отстраненно.
За последний год в ее жизни произошло столько перемен, что голод и полурабство на Джакку ею теперь воспринимались так, как будто это было не с ней, а если и было, то очень давно. Находясь в водовороте космических путешествий, знакомств с самыми разными существами по всей Галактике, становлении ее на нелегкий путь джедая, побед и поражений в самых разных сражениях и прочее, и прочее, она умудрилась влюбиться. Целых два раза. И оба раза мимо. С первой любовью все произошло стремительно и глупо, со второй – чуть медленнее, но не менее глупо. Потому что оба раза она выбирала не тех мужчин и совершенно не того человека, с которым она поделилась своим женским счастьем. И Рей была откровенно рада тому, что этот человек лежал сейчас в могиле у ее ног.
Генерал Органа… Рей до сих пор было стыдно за то, что она рассказала ей о своих чувствах к Кайло. А та, зараза, наверняка знала, что ее сынулю не интересуют девочки, и промолчала. И улыбалась еще так гаденько…
А второй раз, когда она ответила, наконец, на настырные ухаживания По, Лея сама спросила, что это она такая довольная ходит. Ну, она и рассказала… А потом они сидели в командном пункте все втроем – Лея, По и Рей – за закрытыми дверями, и Рей, слушая Лею, готова была провалиться сквозь землю, а слушая оправдания По перед генералом – провалиться сквозь землю еще раз. Лея не вышла из себя, но была подчеркнуто холодна, когда подводила итог их «совещания»:
Мы должны как-то продолжать вместе работать, и никакие личные пристрастия не должны влиять ни на процесс, ни на результат этой работы. Я понятно изъясняюсь? – Лея бросала ледяные взгляды то на По, то на Рей.
Когда Рей выходила, По даже не стал дожидаться, когда за ней закроется дверь: упал в ноги своей принцессе и начал уверять, что, мол, бес попутал, что она была и остается единственной, что ЭТО произошло потому, что после комы Леи у них долго не было секса, и что «хочу тебя прямо сейчас, и никто другой не нужен», ну и так далее. Двери, конечно, уже давно закрылись, но чертова Сила, разбурлившаяся не на шутку, позволяла ей слышать все, что осталось за ними.
Зачем Лея все сделала именно так? Могла же ведь и по-другому… Ведь Рей, в конце концов, ни в чем не была виновата: она же не знала… Хотя могла бы и догадаться… или через Силу почувствовать. Но она считала, что использовать свои способности на друзьях, а уж тем более проверять правдивость их слов вообще как-то неэтично. Она только теперь находила объяснения странному поведению По, который уверял ее, что пока они должны оставить свои отношения в тайне от окружающих, объясняя это тем, что не может нарушить клятву, данную им и его друзьями друг другу: не влюбляться и тем более не жениться до конца войны, потому что ничто не должно отвлекать от общего правого дела борьбы за светлые идеалы демократии и за полную победу над ненавистным Первым Орденом… Но что его чувства сильнее его, и что он, безусловно, ее любит, но и перед друзьями он не хочет выглядеть слабовольной тряпкой, ну и так далее в том же духе идиотского бреда… Рей сейчас сама удивлялась, как она вообще могла повестись на такую дешевую туфту… Ну что ж, так получилось: «Солнце, воздух, облака! Я влюбились в мудака!»
Ну, а Лея? Почему она не решила этот деликатный вопрос по-другому, лично с По, вообще не привлекая к этому разговору ее, Рей? Как ей самой-то противно не было?! Но, видимо, генералу Органе не нужно было по-другому: ей нужно построить, указать на свое место, унизить… и заставить со всем этим как-то жить. Как же хорошо, что она умерла, старая стерва…
Ну, а что в сухом остатке? Твердо уверившись, что все мужики делятся на геев и пидоров, Рей решила, что двадцать лет она как-то жила без них, и еще двадцать проживет. А то и больше…
Ее «думы окаянные» прервал Финн:
