Отбой был час назад. Кайло осторожно поскребся в дверь теткиной каюты. Он был настроен решительно: «Не откроет – буду сидеть под дверью до утра!»
Но Мара открыла. Окинув взглядом сладкую парочку, она толкнула Кайло в грудь, выпихнув с порога, тоже вышла в коридор, и дверь в ее каюту захлопнулась. Она скрестила руки на груди и выжидательно уставилась на племянника, чуть склонив голову набок.
Ты не одна, что ли? Кто там у тебя? – Кайло умел переводить стрелки.
Взвод штурмовиков. Чего надо? – Мара упорно делала вид, что все еще сердится, хотя, конечно же, увидев их вместе, успокоилась: разобрались, ну и молодцы.
Ма-а-ам, ну прости-и-и, - заныл Кайло, пытаясь обнять тетку. Он знал, что перед его скулежом Мара устоять не в силах, и беззастенчиво этим пользовался. Но в этот раз она была тверда, как кремень. Ну, в смысле, пока не собиралась выходить из роли разъяренной мегеры.
Я велела тебе не показываться мне на глаза. Я зла на тебя. И на семейку на твою. На всю, - упершись ладонями в его грудь, она пыталась избавиться от его объятий.
Кайло отстранился от нее и возразил внезапно очень серьезным тоном:
Моя семья, мам, - это ты и Хакс, понятно?
Женщина скептически поджала губы, хотя, конечно, это несколько пафосное заявление пробрало ее до глубины души.
Мама Мара, пожалуйста, можно нам войти?
Брови Мары поползли вверх. Это был запрещенный прием. Последнюю фразу произнес Хакс, который никогда раньше не называл ее так. Нет, эти двое решили ее до слез, что ли, довести? Она только теперь заметила, что Армитаж держал в руке бутылку, а Кайло – пакет неизвестно с чем.
«Вкусняшки какие-нибудь, наверное», - машинально подумала Мара. – «Блядь. Вот подлизы!»
Ну заходите, засранцы…
Мара разблокировала свою дверь ударом кулака. Парни переглянулись и зашли за ней следом.
Они расположились в ее гостиной за невысоким столом – дети на диване, а она напротив них в кресле. Смеялись, болтали о всякой ерунде. Они пили какой-то очень сладкий и очень густой ликер, заедая его конфетами, которые Кайло вытряхнул из принесенного им мешка прямо на столешницу. Мара физически ощутила, как у нее слипаются кишки. И глаза, кстати. Надо чай заварить. Она поднялась со своего места и извлекла из одного из шкафов три больших прозрачных чашки и коробку какого-то травяного сбора. Налив в них воду, она провела над кружками рукой, от чего вода в них мгновенно закипела. Мара бросила в каждую емкость по щепотке условного «чая» - травы, соцветия, лепестки какие-то – и поймала на себе взгляд Кайло:
Ты на ведьму похожа, - с улыбкой сказал он, развалившись на диване и продолжая жевать конфеты.
Пятьдесят лет это слышу, - усмехнулась Мара.
Мара вновь села на свое место и продолжила умиляться на парней. Вы только посмотрите: «Убийца Джедаев» (Мара слышала, что ее племянника так называют, ну, после определенных событий) и «Хоснианский Палач» (а это прозвище прилепила республиканская пропаганда Хаксу) роются в куче конфет и выбирают самые вкусные, толкаясь локтями. Мара поймала себя на мысли, что это самое милое, что она видела за всю свою жизнь. Темная сторона, Светлая сторона… Нет, вот он – Баланс… Хрупкий, зыбкий. Редкие минуты расслабленности и покоя. Мира…
Женщину опять потянули за собой воспоминания о недавних событиях. Грудь изнутри приятно обожгло осознание смерти Люка. Что этот урод говорил ее мальчику? «Война только начинается!» Да она и не заканчивалась еще! Да чтоб он сдох, фанатик херов!.. И тут же опять это приятное тепло: все, ее мечта сбылась. Сдох. Кайло серьезно и внимательно смотрел на тетку, видимо, услышав ее мысли.
«Спасибо, мой хороший», - мысленно обратилась она к нему. – «Люблю тебя».
«И я тебя», - улыбнулся Кайло.
У Хакса пискнул датапад, он разблокировал его и углубился в чтение сообщения. Кайло положил свою руку ему на ногу чуть выше колена. Обычно Рыжий никогда не позволял Рену дотрагиваться до себя при посторонних, даже если из посторонних была только одна Мара. Все проявления Реновой нежности при людях пресекались на корню. А сейчас сидит и не двигается. Хакс напечатал ответное сообщение, выключил планшет и бросил его рядом с собой на диван. И опять никакой реакции на руку на коленке. Мара порадовалась за себя: смотри-ка, сначала «мама Мара», теперь еще и вот это вот. Прям, можно сказать, новый уровень ее с Хаксом отношений! Так, ну что, надо выпроваживать детей, пусть идут мириться дальше. К себе.
Ну что, парни, завтра опять в 6.00 подъем…
Сегодня уже, мам!
Тем более. Спать хочу – умираю. Ну давайте… кыш пошли!
Они поднялись, Мара проводила их до двери каюты, поцеловала каждого в лоб.
Спокойной ночи, мам!
Спокойной ночи…
Пока она переодевалась, никогда не выключающийся мозг снова вернулся к работе. Все люди с «Господства» эвакуированы и переведены на другие корабли. Это раз. Много раненых, но лазареты справляются. Это два. Что-то еще… В голове вертелся план-график демонтажа вооружения и ценного оборудования бывшего флагмана. Что-то она хотела там оптимизировать…
Брифинг завтра в 7.00. Судя по настрою парней, спать они сегодня не собираются. Нет, ну Хакс придет, конечно, спички в глаза вставит и придет, а Кайло точно не добудишься. Ну и Сила с ним. Пусть спит. Его нынешний статус ему это позволяет. А она разберется сама. Не в первый раз.
Мара сладко зевнула.
Но только завтра. Все завтра…
========== Глава 48, в которой говорится о заблуждениях и их последствиях. ==========
Ну что ж, Рей полностью оправдала надежды Леи. Неизвестно, что ею двигало, но она, ничтоже сумняшеся, прямо от Люка, с Эч-То, кинулась «спасать» Бена прямо на «Господство», обращать его в свою веру.
У остатков Сопротивления еще была надежда. Несмотря на последовательное уничтожение их баз, на усиливающееся дезертирство и полное отсутствие дисциплины, на игнорирование их призывов о помощи и огромные потери.
Каким-то образом Сопротивление еще сопротивлялось.
Лея усиленно делала вид, что не теряет надежды, хотя здравый смысл твердил ей: «Беги! Спасайся! Прячься! Доживи свой век в тишине и покое… если получится!» Но нет, похоже, уже не получится… Вокруг остались только самые преданные борцы. Проще говоря, фанатики. Ушла в небытие старая боевая подруга, вице-адмирал Холдо, ценой своей жизни попытавшаяся остановить или хотя бы отвлечь на себя боевую мощь Первого Ордена. Но после ее никем не ожидаемой яростной атаки на «Господство» все изменилось. Лея это почувствовала. Может быть, Сопротивление в этот раз сделало небольшой шаг к своей победе, но только теперь ее сын стал от нее, Леи, еще дальше. В его возвращение, похоже, верила только Рей, и то по глупости.
Лея уже не первый раз прокручивала в голове рассказ Рей об убийстве Сноука, о том, как они, спина к спине, сражались вместе с Беном против гвардейцев, о том, как он уговаривал ее остаться с ним. И эта деревенщина объяснила это поведение Бена только тем, что она(?) ему(!) понравилась… Да нет, больше даже! Он же так явно показал ей свою заинтересованность! Рей заливалась соловьем, забрасывая Лею дешевой патетикой: «Ты будешь со мной!» – говорил он ей, - «Пусть прошлое умрет! Убей его, если потребуется!.. Ты никто, но не для меня!..» Принцессе было совершенно непонятно, где ее сын понахватался этой пошлятины. Наверняка мусорщица половину сама придумала. А то и больше… Лея реально побаивалась, что эта-слишком-много-думающая-о-себе-девушка в пылу своего рассказа возьмет, да и назовет ее мамой. А сама она прекрасно понимала, что имел в виду ее сын: ему теперь, после убийства Сноука, по традиции нужен был ученик и преемник. И еще: если единственная светлая джедайка перейдет к нему – все, Тьма победила! Только поэтому он и пытался перетянуть Рей на Темную сторону, и не более того. Но объяснять это Рей было, видимо, бесполезно. Да и незачем. О Великая Вселенная! Что же в голове у этой дурочки? Ну, кроме мокрых опилок? Сейчас Силу всем подряд, что ли, раздают? Ну ладно, мозгов нет, но Сила-то есть! Как она не чувствует? Ну… сама виновата!
